Жизнь генерала-рыцаря

ю, осыпанную алмазами. Его назначили шефом Гродненского гусарского полка. Первым же приказом он запретил гусарам ношение в ушах серег. И никто не взроптал.

- Для любимого дружка и сережку из ушка! - говорили вислоусые, старые, прокуренные гусары...

Близился год 1812 - год нашей славы и доблести.

Наполеон через Смоленск устремился на Москву, а в сторону Петербурга двинулись войска маршала Удино, против которого стоял с армией князь П. X. Витгенштейн. В этом корпусе Витгенштейна, прикрывавшем столицу, состоял и Кульнев со своими гродненцами. Судьба обрекла его сражаться сейчас на тех зеленых полянах, среди которых прошло его детство.

- Ежели, - говорил он в эти дни, - паду от меча неприятельского, то паду славно, почитая себе за счастие каплей крови последней жертвовать защите Отечества!

Витгенштейн в порядке отводил свой корпус к Дрисскому лагерю. Прикрывая отход его армии, в непрестанных схватках, гусары Кульнева привычно качались в седлах, звенели низко опущенные ташки с вензелями, бряцало оружие и раздавалась песня:

Нам плевать на Удино

Он для нас одно дерьмо...

Яков Петрович с тревогой оглядывал отчие места, затянутые дымом от сгоревшего пороха.

- Жано, - сказал он своему адъютанту Нарышкину, - ты бы знал, милый, какая тоска гложет сердце. Ведь это моя родина! Неподалеку отсюда есть постоялый двор в Клястицах, где проездом, сорок восемь лет назад, нечаянно родила меня матушка...

Ударом небывалой ярости Кульнев обрушил своих гусар па противника. Расколошматил французов в пух и прах. Они стояли перед ним дрожащие. Среди пленных, весь в блеске мундира, застыл и любимец Наполеона - генерал Сен-Жени.

И шел дождь...

Кульнев сорвал с пояса Сен-Жени шпагу.

А вам - в Москву, - сказал в злости...

Сен-Жени был первым генералом Наполеона, который попал к нам в плен, и Москва сбегалась смотреть на него, как на чудо. Остальных пленных Кульнев загнал в монастырь бернардинов, где была его штаб-квартира. Иван Нарышкин открыл монашеские погреба, а там бродили меды панские, дремали в бочках вековые ликеры. Тут французы перепились с горя (а хитрый Нарышкин слушал, о чем они болтают). Утром он навестил Кульнева:

- Женераль! Судя по всему, что я узнал, маршал Удино совершает обходное движение по тракту из Полоцка на Себежу.

- В седло, гусары! - отвечал Кульнев...

Ельник да березник, изредка сосны вдоль почтового тракта. Глухие ставки озер, редко-редко где прочернеет пахота. В этих краях Кульнев перехватил корпус Удино. Битва разгорелась возле селения Клястицы, где он родился. И это была первая значительная битва в Отечественной войне 1812 года. Удино не выдержал напора русских - он отступил, побросав обозы. Гусары сотнями брали пленных. Победа под Клястицами возвысила дух нашей армии.

Яков Петрович ждал, что его "сикурсируют" подмогой с тыла. Но, в горячке погони за Удино, он далеко оторвался от корпуса Витгенштейна...

Жарко было. Дожди стучали по земле бурными, короткими ливнями, не освежая.