Каин: Антигерой или герой нашего времени? (СИ)

— Ого! — осклабился Зуб. — Грабили купцов и графов, а ныне и царевич в руки угодил.

— И не только царевич, атаман, но и царевну обнаружили в покоях, — сказал Кувай.

— Царевну? — на лице Каина промелькнула веселая и в тоже время загадочная улыбка.

Лицо же царевича Бакара побледнело. Куда девался его гордый вид.

— Не трогайте мою сестру! Оставьте ее в покое!

— Как вы оказались в России?

— Я иногда посещаю завод господина Коробейникова, так как половину вина он изготовляет из моего винограда.

— Ясно, царевич. А зачем сестру с собой привез?

— Меня вместе с Лейлой пригласил в Петербург правитель Бирон. По пути я заехал на завод.

— По какой надобности вас вызвал в столицу Бирон?

— Вам не обязательно это знать, господин атаман. Межгосударственные дела.

— Как скажешь, царевич. Коль дела у тебя государственные, то отпущу с миром.

— Благодарю вас, господин атаман. Надеюсь, что и моя сестра обретет свободу.

— Сколько ей лет?

— Четырнадцать.

— Довольно юное создание, чтобы проделать тяжелый путь с Кавказа до Петербурга… Вы хорошо знаете Бирона, царевич?

— Я не обязан отвечать на такие вопросы, господин атаман.

— Воля ваша. Одно лишь могу сказать, что герцог Бирон не только жестокий правитель, но и последний мерзавец. Не лучше ли вам возвратиться в Тифлис?

— Это не возможно, господин атаман. Мы едем по высочайшему повелению моего государя отца.

— Мне жаль вас, царевич… Но где ваша свита?

— Два часа назад, по совету господина Коробейникова, я оправил ее в Макарьев, чтобы пополнить запасы пороха и закупить десяток пистолетов. Господин Коробейников рассказал о шайках воров, которые шалят на дорогах.

— Шалят, царевич, крепко шалят. Вот почему я не хочу гибели вашей сестры.

— Гибели?.. Не забывайте, господин атаман, что у меня два десятка прекрасно вооруженных джигитов. Ружья, шашки и пистолеты способны справиться с любой шайкой.

— Вы мужественный человек, царевич, но плохо знаете Россию. В стране голод, а при голоде народ звереет и берется за топоры и вилы. Вы можете натолкнуться на одну, две сотни отчаявшихся людей, и тогда ваше грозное оружие не спасет. Не приведи Господи встретиться вам с такими людьми, а посему я оправлю вашу сестру назад.

— Вы с ума сошли! Я не позволю вам этого сделать! Вы, Вы!..

Царевич даже задохнулся от гнева.

— Отведите царевну на мой струг, — приказал Каин.

— Я убью вас! Я вызываю вас на дуэль! — закричал царевич.

Каин рассмеялся царевичу в лицо.

— На дуэль? Ха!.. Я бы с удовольствием сразился с вами на любом оружии, но я — лапотный мужик, разбойник, а посему дворянские штучки со мной не пройдут. Не хватайтесь за кинжал, иначе я вас зарублю вашей же шашкой. Отныне она будет напоминать мне вас.

— Шакал! Грязный разбойник!

— Ребятушки! Отведите этого прынца снова в чулан. Пусть остынет.

— А далее что, атаман?

— На струг! А я пока с Зарей попрощаюсь.

Михаил был огорчен решением Каина.

— Честно признаюсь, друже. По нраву ты мне пришелся. Лихой атаман. С твоей ватагой мы бы таких дел наворочали! Жаль… Но что поделаешь? Двум саблям в одних ножнах не ужиться, это ты верно сказал. Значит, в Жигули норовишь податься? Доброе место для ватаги.

— Бывал там?

— Какой же поволжский атаман Самарскую Луку не посетил? Особенно после Степана Разина. Постоять на его утесе, с которого он Волгу матушку озирал — честь немалая. Богатырским духом набираешься. Вот был человек!

— Великий, Миша, — блескучие глаза Ивана заискрились. — Миновало семь десятков лет, а народ его никогда не забывает.

— И веки не забудет, — кивнул Заря, и вдруг он выкинул такую фразу, которая ошеломила Каина. — Мы же — букашки против Разина, плевая мелкота.

Самобичевание известного волжского атамана настолько омрачило Ивана, что на душе его стало пакостно.

— Ты что говоришь, Миша? Что говоришь?.. Неужели мы не достойные потомки Разина?

— Достойные? Шутишь, Каин. Навсегда забудь это слово. Мы и в подметки не годимся Степану Тимофеевичу. Кто мы? Банда головорезов-разбойников. Набьем карманы золотишком — и рады-радешеньки. Тьфу! А Степан Тимофеевич в первую очередь о закабаленном народе думал, дабы перестал горбатиться на бояр, разогнул спину и волю от ярма получил. Не зря ж он целые города от царских воевод освобождал, и царевы войска нещадно бил. Не для золотишка же, а для воли народной. А мы? Какие к черту потомки Разина?! Мазурики.

Сгорбился Каин, будто многопудовая кладь плечи придавила. Слова Михаила Зари выводили его из себя и рвали душу, но в тоже время их пронзительная правота была настолько очевидной, что Иван не стал вступать в ожесточенный спор, тем самым (с болью в сердце, невольно) признавая справедливость слов гулевого атамана.

Каин поднялся и протянул Заре руку.

— Прощай, атаман. Да пусть сопутствует тебе удача.

— Прощай, Иван. Будешь на Луке, постой все же на утесе Разина.

Каин молча кивнул и быстро зашагал к берегу Волги.

Глава 3

Каин и царевна

Течение реки было слабое, кумачовый парус почти обвис, но Каин ватагу за весла не посадил. Стругом управлял один кормчий.

— Сегодня гуляем, братцы. Пей, сколь в глотку влезет!.. Васька, поднеси кубок.

Кубок был из чистого золота, который братва прихватила еще в Москве у князя Ромодановского. Иван выпил кубок до дна и, хрустнув соленым огурцом, вновь бесшабашно воскликнул:

— Гуляй, братцы!

Пожалуй, впервые Каин разрешил бражничать без меры. Кувай что-то помышлял ему сказать, но его поразило лицо Ивана: оно было мученическим, словно грызла атамана какая-то смутная, тягостная тревога, несвойственная Каину после победного грабежа. Что это с ним? Аль с Зарей чем-то не поладил?

А Каин, тем временем зашел в каюту, где под присмотром Камчатки находилась грузинская царевна Лейла.

— Оставь нас Петр.

— Что с ней собираешься делать, атаман?

— Пока не знаю.

— Лакомая добыча.

— Выйди!

Хмель, казалось, вовсе не опьянил Каина, ибо глаза его оставались трезвыми.

Девушка была юной и необыкновенной красоты. Она была в шароварах и в длинной рубахе из бязи с широкими рукавами; поверх рубахи — шелковый бешмет; на ногах сафьяновые чувяки, обшитые галуном, а на голове круглая шапочка, повитая белой кисейной, чалмой.

Лицо слегка продолговатое, чистое, ясноглазое, с темными, бархатными ресницами, красиво оттеняющими большие черносливовые глаза.

Девушка забилась в угол, ее била дрожь. Громадный Камчатка, видимо, испугал ее до смерти, да и вошедший человек с сумрачным лицом еще больше умножил ее страх.

Каин сел на прибитую к полу лавку и молча уставился на пленницу, и та от его насупленного, жалящего взгляда еще больше съежилась.

— Чего скукожилась? Сядь на стул, — сухо произнес Каин, все еще оставаясь под впечатлением разговора с Зарей.

Девушка послушно выполнила приказание атамана.

— Ты понимаешь русский язык?

— Да, — немногословно отозвалась Лейла.

Когда царевна выходила из угла каюты, Иван обратил внимание, что она выглядит старше своих четырнадцати лет. Кстати, южанки всегда выглядят взрослее русских подростковых девиц.

— Зачем брат взял тебя к Бирону?

— Я не знаю, господин атаман. Нас послал отец, царь Вахтанг Шестой. Цель поездки знает лишь мой брат Бакар. Он сказал правду.

— Кажется, тебя зовут Лейлой?

— Да, господин атаман.

Иван помолчал несколько минут, а затем продолжил:

— Герцог Бирон — страшный человек. Твой брат, может, и в самом деле отправился выполнять какое-то поручение царя Вахтанга, но тебе, царевна, во дворце Бирона делать совершенно нечего. Извини за прямоту, но герцог сделает из тебя наложницу.

Лицо Лейлы вспыхнуло, теперь она не напоминала испуганного ребенка. Перед Каином предстала гордая царевна.

— Как вы смеете такое говорить? Я дочь грузинского царя Вахтанга.