Сборник исторических миниатюр (СИ)

Чекистам же предстояло решить нелегкую задачу. Как, не отпуская Павловского за рубеж, создать у Савинкова иллюзию того, что в Москве все отлично и ему надо как можно скорее приехать.

Кнут и пряник

Для начала Савинкову предложил «пряники». В Варшаву были направлены несколько сотрудников разведки с данными для польских военных и сообщениями для Савинкова о создании двустороннего (ЛД-НСЗРиС) руководящего центра, заочно избравшего Бориса Викторовича своим председателем. Однако, осторожный Савинков ответил: он отправится в Россию, если за ним приедет сам Павловский.

Тогда чекисты применили «кнут». В апреле 1924 г. в Варшаве, а затем и в Париже, красноречивый Федоров подробно рассказал о накопившихся в организации ЛД разногласиях, об их обострении, о вероятном расколе. Спасти либеральных демократов мог и должен был естественно только Савинков.

Но тот еще колебался. Чтобы рассеять сомнения Савинкова, 21 мая 1924 года ОГПУ устроило еще один спектакль. На заседании правления ЛД (состоявшего из чекистов) была организована встреча Павловского с прибывшим из Варшавы Фомичевым. Павловский вел себя на встрече безукоризненно и озвучил «просьбу»: он хотел остаться для работы в России. 31 мая на «квартире Павловского» произошла новая встреча с Фомичевым, на которой присутствовал и Федоров. Павловский и тут оказался на высоте.

Но…Савинков повторил, что приедет в Россию только в сопровождении Павловского.

В жизни всегда есть место ошибкам

Стараясь «разрулить» ситуацию, чекисты сообщили Савинкову, что Павловский во время попытки экспроприации поезда тяжело ранен и скрывается в Москве на квартире надежного человека, хирурга. В своих письмах Павловский подтверждал эту информацию и звал Савинкова в Россию, выражая надежду на скорое выздоровление.

Фомичеву организовали встречу с «раненым» Павловским. Убедившись в невозможности выезда последнего за границу, тот возвратился в Париж. Вместе с ним отправился и Федоров. После очередной порции призывов, увещеваний, долгих разговоров и размышлений Савинков, наконец, сдался и принял решение ехать в Россию.

12 августа 1924 года он прибыл в Варшаву, где с помощью грима несколько изменил свою внешность. 15 августа вместе с Фомичевым он перешел польско–советскую границу. Пообщался с Федоровым, сотрудников разведки Пиляром, изображавшим командира пограничной заставы, «сочувствующего» ЛД, а также «членами московской организации» — чекистами Пузицким и Крикманом.

16 августа Савинков и сообщники его сопровождающие были арестованы.

Возможны варианты

По официальной версии арест вызвал надлом и внутреннюю капитуляцию знаменитого террориста. Странная версия. Савинков не боялся смерти и по собственному заявлению ехал в Россию, что умереть, став примером для других.

25–29 августа 1924 года в Москве состоялся судебный процесс, где Савинков сделал заявление: «Я, безусловно, признаю Советскую власть и никакую другую. Каждому русскому, кто любит свою страну, я, который прошел весь путь этой кровавой тяжелой борьбы против вас, я, кто доказывал вашу несостоятельность, как никто другой, я говорю ему — если ты русский, если ты любишь свой народ, ты низко поклонишься рабоче–крестьянской власти и признаешь ее безоговорочно».

Естественно, что подобные показания вызвали замешательство в среде белой эмиграции.

29 августа 1924 года Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла Савинкову смертный приговор. Но, принимая во внимание признание своей вины и «полное отречение от целей и методов контрреволюционного и антисоветского движения», суд постановил ходатайствовать перед Президиумом ЦИК СССР о смягчении приговора. В тот же день смертная казнь была заменена лишением свободы на 10 лет.

Возможно в благодарность за это, а может, следуя душевному порыву и новым политическим взглядам, Савинков из тюрьмы направил своим единомышленникам за рубежом несколько писем с призывом прекратить борьбу против собственного народа, последовать его примеру и вернуться в Россию.

Содержался бывший террорист во внутренней тюрьме на Лубянке. В его распоряжение была библиотека; он совершал прогулки в Сокольники и даже бывал в ресторанах. Более того, к нему на интимные свидания допускали его возлюбленную, мадам Деренталь. Но тюрьма, есть тюрьма. Тяжелые ли условия заключения или что иное, привели Савинкова в угнетенное состояние духа и заставили ходатайствовать о полном помиловании. Когда же просьба была отклонена, Савинков выбросился из окна пятого этажа и разбился насмерть.

ЧК не спит

ОГПУ достигло своей цели. С политической арены ушел человек, который одним своим существованием мешал советской власти. Причем ушел дискредитированный в глазах своих соратников.

Пошел на спад и антисоветский террор. После операции «Трест» — «кальки», как теперь говорят, с «Синдиката‑2», массовый не контролируемый террор со стороны оппозиции был фактически прекращен. С подачи чекистов руководство многочисленных легендированных организаций буквально забросало зарубежный Центр сообщениями о том, что террор не оправдывает себя, а проведение боевых акций позволяет ОГПУ разоблачить руководство антисоветского сопротивления и разгромить его структуры. Особо подчеркивалось, что приказ перейти в подполье означает практически полное прекращение антисоветской деятельности этих организаций на территории РСФСР.

Эти аргументы сделали свое дело. Руководство белой эмиграции дало распоряжение о прекращении террористических актов в России во имя сохранения существующих там подпольных антисоветских организаций.

Многие из которых были, как и ЛД, лишь мифами.

По материалам Hystory.ru, «100 великих операций спецслужб» (www.operaciy-specslujb.greatest100.ru),

«Служба внешней разведки Российской Федерации» (www. svr.gov.ru), «Федеральная служба безопасности Российской Федерации» ( www.fsb.ru) для газеты «Я»

История 20

Неистовая верность

Сегодня белого генерала Петра Краснова одни считают героем, другие — предателем. Однако этого человека невозможно «втиснуть» в черно–белую схему. Ярый монархист, он считал единственно правильной формулу «за царя, за Родину, за веру» и в угоду своим принципам не церемонился в средствах

Жизнь за царя

Петр Николаевич Краснов родился 22.9.1869 г. в семье потомственных генералов. Поэтому выбор профессии был для него предопределен с детства. Но не только «наследственность» привела Краснова в армию. Он был бойцом по духу, зову сердца, характеру. Военный до мозга костей, Краснов не умел сдаваться и, ввязавшись в войну и на поле боя, и на страницах своих романов и статей сражался до конца.

Главные противники генерала Краснова определились в 1917 году.

Уж, простите, за тавтологию, но красной нитью в жизни белого генерала Петра Краснова прошла ненависть к красным. Они разрушили все, что он любил; все, что он ценил; чему посвятил пятьдесят лет своей жизни. Они устроили революцию, свергли царя, обрекли страну на политическую неопределенность и смуту.

Свою позицию Краснов обозначил в романе «За Чертополохом». Он писал: «Стали гибнуть лучшие люди. И когда они погибли, подняла голову… пьяная, паршивая Русь, все отрицающая, над всем смеющаяся, и сорвала в несколько часов остатки красоты былой Руси, Руси Царской. Руси Императорской… И стала советская республика…»

Эпоха перемен

Паршивая Русь — несколько резкое определение. Но генерала можно понять. Ведь «бытие определяет сознание». Месячный оклад генерала, командира дивизии накануне революции составлял 500 рублей. Батон же белой сдобы стоил 7 копеек, килограмм телятины — 70 коп., килограмм черной икры — 1 руб.80 коп. И хотя, дело, конечно, не только в деньгах, но когда военный человек достойно содержит свою семью, смело смотрит в будущее, заслуженно продвигается по службе, то совсем не сложно верить, что «жизнь принадлежит царю, душа — Богу, честь — никому!».