Мальчики с бантиками

вь с молоком, вот и будь за старшего...

В просвете могучих сосен открылось море. Это была Сосновая губа, в устье которой виднелись домики рыболовецкого колхоза. Вдоль берега, обнимая старинные камни, обвешивая стволы прибрежных деревьев, квасились завалы морской капусты. Юнги пихали в матрасы водоросли посуше.

- Во спать-ю лафа будет! Мягче сена.

- И пахнет... А чем пахнет?

- - Йодом. Из такой капусты йод выжигают.

- А японцы едят ее. Может, и мне попробовать?

Кое-кто попробовал. Пожевав, выплевывали:

- Даром давай - не надо! Сосиски лучше...

Савка так и не понял, в чем заключались его обязанности старшего. Вместе со всеми он усердно тащил на загривке тяжелый матрасище, на котором предстояло спать кому-то другому. Однажды, когда он скинул ношу, чтобы передохнуть, возле него сбросил матрас еще один юнга.

Кажется, это был тот самый, что вчера спрашивал комиссара, не пора ли ему в отпуск.

- Давай тикать отсюда, - вполне серьезно предложил он Савке. - Все интересное нам уже показали, а дальше ничего веселого не ожидается. Видишь, вкалываем...

Савка бежать отказался наотрез.

- Разве тебе не хочется домой? - удивился юнга.

- У меня нет дома. Ты как хочешь, а для меня теперь флот - дом родной, он мне и папа, он мне и мама. И лучше не подначивай меня, а то я комиссару скажу.

- Если накапаешь, я ребят подговорю, устроят тебе темную.

Савка взвалил на себя громадный матрас, который был в два раза больше его самого. Попер его дальше на горбу, задевая ветви елок. Когда поздно вечером юнги свалили последние матрасы в Савватьеве, Росомаха, пересчитал свою группу. Одного не хватало.

- Куда делся человек? - набросился он на Савку.

В группе не хватало как раз того самого юнги, что подговаривал Савку сбежать. Огурцов об этом промолчал.

- Как его фамилия? - не отставал Росомаха.

- Не знаю. Не спрашивал.

- Какой же ты к черту старший? - возмутился Росомаха. - На флоте ты кем рассчитываешь быть? Матросом или матрасом?

Этим каламбуром неприятности для Савки пока и закончились...

* * *

Выдали робу. Рабочая одежда боевого флота - штаны и голландка из парусины. Темно-синюю форму юнги теперь должны были надевать только по табельным дням - по праздникам страны или заступая на караул. Отныне ходить им в робе, и только в робе! Юнги поняли, что в иных книжках моряков рисуют неверно - нарядными, как на параде. Жесткая и прочная роба - не для того, чтобы франтить, а чтобы трудиться. Новенькая, она обдирает тело, словно наждачная бумага, но после нескольких стирок мягчает, и к ней скоро привыкаешь. Ботинки у юнг тоже отобрали, взамен они получили со склада здоровенные кирзовые бутсы. Идешь в них по лесу - звери прячутся...

Школа Юнг строилась на голом месте и голыми руками.

Командование верно рассудило, что юнга должен уметь делать все, и потому слова "я не умею" не принимались во внимание. Если уж ты пришел на флот, так будь любезен делать, что тебе ведено. Не хватало лопат и кирок,