Тайна Магдалины

Лицо Синклера мгновенно помрачнело. Морин отпрянула назад.

— Нет! Леонардо не входит в этот список по очень веской причине.

— Но он нарисовал Марию Магдалину в своей фреске «Тайная вечеря». И существует так много ставших популярными гипотез о том, что он был лидером тайного общества, которое поклонялось ей и женскому божеству. — Леонардо был единственным художником, о котором Морин слышала снова и снова, когда изучала Марию Магдалину. Она была шокирована и смущена неожиданным отвращением Синклера.

Беранже сделал глоток вина и очень медленно поставил бокал на стол. Когда он заговорил, это прозвучало резко:

— Дорогая моя, мы не будем тратить вечер на разговоры об этом человеке или его работе. Вы не найдете никаких упоминаний о Леонардо да Винчи ни в моем доме, ни в доме кого-нибудь другого в этой округе. На сегодня этого объяснения будет достаточно. — Он улыбнулся, чтобы немного снять напряжение: — Кроме того, у нас есть так много замечательных художников на выбор. Сандро, Пуссен, Рибера, Эль Греко, Моро, Кокто, Дали…

— Но почему? — спросил Питер. — Почему все эти художники были вовлечены в то, что по сути является ересью?

— Ересью в глазах постороннего наблюдателя. Но, отвечая на ваш вопрос, должен сказать, что эти великие художники писали для богатых покровителей, которые поддерживали их и их труд, и большинство этих знатных покровителей имели отношение к священной Династии и были потомками Марии Магдалины. Возьмите эти свадебные фрески Боттичелли, например. Жених, Лоренцо Торнабуони происходил из одной ветви Династии. Его невеста, Джованна Альбицци, имела еще более высокое происхождение. Обратите внимание, что на фреске она одета в красное, что символизирует ее родственную связь с линией Магдалины. Это был Очень важный брак, потому что он объединял две очень могущественные династические семьи, которые долгое время враждовали друг с другом.

Ни Морин, ни Питер ничего не говорили, ожидая, какие еще детали выберет Синклер, чтобы поделиться с ними.

— Даже существует предположение, что все эти художники сами принадлежали к Династии и их великий талант происходит от божественной генетики. Это вполне возможно в случае с Сандро. И мы уверены, что это правда в отношении некоторых французских мастеров, таких как Жорж де ла Тур, который все снова и снова рисовал свою музу и прародительницу.

Морин была в восторге оттого, что поняла, о чем идет речь.

— Я видела одну из картин де ла Тура, когда проводила свое исследование. «Кающаяся Магдалина» находится в Лос-Анджелесе. — Ее очень тронула прекрасная игра света и тени на картине. Мария Магдалина, в раскаянии положив руку на череп, пристально смотрит на мерцающий свет свечи, который отражается в зеркале.

— Вы видели одну из «Кающихся Магдалин», — пояснил Синклер. — Он нарисовал много, с легкими изменениями. Некоторые утрачены. Одна была украдена из музея во времена моего деда.

— Откуда вы знаете, что Жорж де ла Тур имел отношение к Династии?

— Его имя является первым ключом. Де ла Тур означает «из башни». На самом деле это игра слов. Название «Магдала» происходит от слова «мигдал», что означает «башня». То есть она буквально Мария из того места, где башня. Как вы уже знаете, Магдалина — это титул, означающий, что Мария была башней, то есть вождем своего племени. Когда катары подверглись преследованиям, выжившие изменили свои имена для маскировки, поскольку катарские фамилии легко узнавались. Они прятали свое наследие на видном месте, используя такие имена, как де ла Тур и… — он сделал паузу, чтобы произвести драматический эффект — …де Паскаль.

Морин широко раскрыла глаза на это:

— Де Паскаль?

— Конечно. Имя Паскаль использовалось для сокрытия одной из самых благородных катарских фамилий. И снова спрятано на видном месте. Они называли себя де Паскаль на французском и ди Паскуале на итальянском. Дети пасхального агнца.

Синклер продолжал:

— Жорж де ла Тур принадлежал к Династии, потому что он был Великим Магистром организации, посвятившей себя сохранению традиций чистого христианства, каким его принесла в Европу Мария Магдалина.

Пришла очередь Питера спросить:

— И что это за организация?

Синклер широким жестом показал вокруг себя:

— Общество Синих Яблок. Вы обедаете в официальной штаб-квартире организации, которая существует уже более тысячи лет.

Синклер больше ничего не рассказал об обществе, отмахнувшись с ловкостью опытного манипулятора. Остаток обеда они провели, обсуждая свой день в Ренн-ле-Шато и стараясь узнать больше о загадочном священнике Беранже Соньере. Синклер очень гордился своим тезкой.

— Аббат крестил моего деда в той церкви, — объяснил Синклер. — Неудивительно, что старый Алистер был так предан этой земле.

— Он явно передал эту преданность вам, — заметила Морин.

— Да. Назвав меня в честь Беранже Соньера, мой дед возложил особое благословение на мою голову. Мой отец возражал, но Алистер был тверд, как скала, и никто не мог ему долго сопротивляться. Тем более мой отец.

Синклер уклонился от дальнейшего обсуждения, а Морин и Питер не стали настаивать на том, что было для него явно личным и болезненным предметом. Когда обед подошел к концу, он повел Морин и Питера из столовой.

— Пойдемте, я хочу вернуться к вопросу о Сандро и вашем чудесном открытии в Лувре. Идите сюда.

Он привел их в казавшуюся неуместной в этом доме современную комнату, в которой находился домашний кинотеатр, оборудованный по последнему слову техники, и несколько компьютеров. Ролан расположился за одним из мониторов и весело бросил им «bonsoir»1, когда они вошли. Француз-слуга нажал на какие-то клавиши на клавиатуре и на пульте управления. На дальней стене раскрылся экран проектора.

На экране перед ними появилась карта местности, и Синклер показал им на некоторые объекты:

— Вы можете заметить уже знакомые вам деревни: Ренн-ле-Шато справа отсюда, и, конечно, вот мы тут, в Арке. Могила Пуссена, которую вы видели вчера, находится здесь.

— И все это ваша собственность? — спросила Морин.

Синклер кивнул.

— Мы уверены, что одно из величайших сокровищ в человеческой истории находится на этой земле.

Он сделал жест Ролану, который вызвал карту созвездий, чтобы наложить ее на карту местности. Созвездия были отмечены надписями, и при этом Скорпион попал прямо на деревню Ренн-ле-Шато. Арк лежал между Скорпионом и Стрельцом.

— Сандро нарисовал нам карту. Это был его настоящий свадебный подарок знатной чете. На самом деле, то, что он создал, было так опасно, что подлежало немедленному уничтожено. Фрески рисовались на стенах, которые являлись частью имущества Торнабуони, так что они не могли разрушить их. Вместо этого они замазали живопись белилами. Фрески оставались скрытыми вплоть до конца девятнадцатого века, когда их обнаружили совершенно случайно.

Морин осенило:

— Так вот почему вы живете здесь. В Арке. Вы думаете, Мария Магдалина спрятала свое Евангелие здесь?

— Я уверен в этом. А сейчас вы видите, что Сандро тоже так думал. Посмотрите снова на фреску. Ролан, пожалуйста.

Ролан нажал на клавиши, и появилась фреска из Лувра. Синклер показал на некоторые детали:

— Видите, вот здесь женщина со скорпионом. Потом двигаемся направо, рядом с ней женщина безо всяких символов. Над ними на троне сидит женщина с луком. Но приглядитесь внимательнее. Эта женщина одета в красную накидку, одежду Марии Магдалины, и делает благословляющий знак прямо над головой женщины, которая сидит между ней и женщиной со скорпионом. Это крестик, который отмечает точку на карте, между Скорпионом и Стрельцом. Сандро Боттичелли знал местонахождение сокровища, и Никола Пуссен, без сомнения, тоже. И они были так добры, что оставили нам ключи, чтобы найти его.

Для Питера это не имело смысла.

— Но зачем этим художникам создавать карты для публичного обозрения, чтобы обнаружить местонахождение такого бесценного сокровища?

— Потому что это сокровище надо заслужить. Не каждый может его обнаружить. Мы можем каждый день стоять на том самом месте, где Мария Магдалина спрятала клад, но мы ничего не увидим до тех пор, пока она не решит показать его нам. Оно, по-видимому, скрыто при помощи алхимического процесса, замка, который может открыть только подходящая… энергетика, скажем так. Легенда гласит, что сокровище появится в нужное время, когда некто, избранный самой Магдалиной, придет и заявит на него свои права. И Сандро, и Пуссен надеялись, что оно будет открыто при их жизни, и пытались ускорить процесс. В случае с Боттичелли считалось, что у Джованны Альбицци есть возможность найти его. По общим отзывам она была удивительно добродетельной и праведной женщиной, также обладавшей выдающимся умом и образованием. Гирландайо, рисуя ее портрет, включил в него эпиграмму, которая гласит: «Если бы искусство могло воплощать характер и ум, не было бы более прекрасной картины на земле». Вы помните другую фреску в Лувре? Ту, которую называют «Венера и три грации вручают дары молодой женщине»? Да, молодая женщина, полностью одетая в красное, — это Джованна Альбицци. Обратите внимание, что на фреске Боттичелли она носит такое же фамильное ожерелье, как и на портрете Гирландайо. Это было очень ценное ювелирное украшение, сделанное для нее, чтобы отпраздновать мир между этими могущественными семьями. Большие надежды возлагались на благородную Джованну. К сожалению, им не суждено было сбыться. Очаровательная Джованна, бедняжка, умерла при родах, всего через два года после свадьбы.