Столетняя война (ЛП)

Кин удерживал одного из первых всадников под водой, утопив его, пока два пса раздирали дергающуюся руку.

Все шестеро оказались на земле через какие-то секунды, и никто из эллекенов не был ранен.

- Кин! Забери лошадей! - прокричал Томас.

Вторая группа людей заметила, как первая поскакала на север, и теперь шла по следу, но зрелище воинов в кольчугах, ожидающих на холме в оливковой роще заставило их изменить решение. Они развернулись в обратную сторону.

- Ты, - Томас указал на брата Майкла, - найди себе подходящую кольчугу. Найди шлем и меч. Возьми лошадь.

Они отправились на север.

Роланд де Веррек приказал привязать лошадей в руинах нефа, потом поднялся по узким ступеням лестницы на колокольню. Там больше не было колокола, просто открытое пространство.

В каждой из четырех стен зиял широкий арочный проем, балки крыши прогнили, и большая часть черепицы обвалилась, а пол предательски трещал под весом воинов.

- Стрелы влетят через проемы в стенах, - сказала ему Женевьева.

- Помолчи, - велел он, а потом, пытаясь как обычно быть учтивым, добавил, - пожалуйста. Он нервничал. Лошади топтались в нефе, в деревне кто-то крикнул, но за исключением этого стояла полная тишина.

Темнота быстро сгущалась, отбрасывая бесформенные тени на церковном кладбище. На могилах не было надписей.

Должно быть, деревню поразила чудовищная вспышка чумы, унесшая столько душ и тел в неглубокие могилы. Роланд вспомнил, как видел одичавших собак, роющих могилы жертв чумы.

Он был еще мальчиком и рыдал от жалости, увидев, как собаки разрывают гниющую плоть крестьян его матери. Его отец умер, как и единственный брат. Мать сказала, что болезнь послана в наказание за грехи.

- Англичане и чума, - сказал она, - и то, и другое - происки дьявола.

- Говорят, что в Англии тоже чума, - уточнил Роланд.

- Бог велик, - отозвалась вдова.

- Но почему умер отец? - спросил Роланд.

- Он был грешником, - ответила мать, хотя с тех пор она превратила дом в святилище для мужа и старшего сына, святилище со свечами и распятиями, черными портьерами и священником, которому было уплачено за проведение месс по отцу и его наследнику, умерших в крови и рвоте.

Потом пришли англичане, и вдова лишилась своих земель и сбежала к графу Арманьяку, дальнему родственнику, а граф воспитал Роланда как воина, но воина, знавшего, что мир - это битва между Богом и дьяволом, между светом и тьмой, между добром и злом.

Теперь он смотрел, как сгущается тьма и тени крадутся по пораженной чумой земле. Здесь процветает дьявол, подумал он, скользит по почерневшим в сумерках деревьям, как змея свернулся клубком вокруг разрушенной церкви.

- Возможно, они нас не преследуют, - произнес он почти шепотом.

- Возможно, первые стрелы как раз выпускаются, - сказала Женевьева, - или, может быть, они разожгли огонь внизу.

- Помолчи, - сказал он, - и теперь его тон был умоляющим, а не приказным.

В воздухе появились первые летучие мыши. В деревне залаяла и затихла собака. Сухие ветки сосен шумели на слабом ветру, и Роланд закрыл глаза и молился Святому Базилю и Святому Дени, двум его святым покровителям.

Он сжал вложенный в ножны меч, Дюрандаль, и приложил рукоять ко лбу.

- Пусть это не зло крадется ко мне во тьме, - молился он, - принеси мне добро, - он молился, как учила его мать.

В лесу послышался стук копыт. Он расслышал скрип кожи седла и клацанье уздечки. Заржала лошадь и послышались шаги.

- Жак! - позвал голос из темноты. - Жак! Ты там?

Роланд поднял голову. Над вершиной холма зажглись первые звезды. Мать святого Базиля была вдовой.

- Пусть не моя мать потеряет своего единственного сына, - молился он.

- Жак, ублюдок!, - снова прокричал голос. Латники, укрывшиеся в башне, посмотрели на Роланда, но он по-прежнему молился.

- Я здесь! - отозвался в темноту Жак Солльер, - а это ты, Филипп?

- Я Святой Дух, идиот, - прокричал в ответ Филипп.

- Филипп! - теперь латники в башне вскочили на ноги, выкрикивая приветствия.

- Это друзья, - объяснил Жак Роланду, - люди графа.

- О Боже, - выдохнул Роланд. Он не мог поверить в то облегчение, которое его охватило, столь большое облегчение, что он почувствовал слабость. Он не был трусом.

Никого, кто бы противостоял Вальтеру из Сигенталера на турнире, нельзя назвать трусом. Немец убил и искалечил на турнирах множество людей, всегда утверждая, что кровопролитие вышло случайно, но Роланд дрался с ним четыре раза и каждый раз унижал.

Он не был трусом, но в крадущемся мраке его охватил ужас. Война, понял он, не имела правил, и всех умений в мире будет мало, чтобы помочь ему выжить.

Филипп появился внизу башни, как тень.

- Нас прислал граф, - выкрикнул он.

- Лабруйяд? - спросил Роланд, хотя в этом вопросе не было необходимости. Латники графа дружески приветствовали своих товарищей.

- Англичане выступают, - объяснил Филипп. - Ты сир де Веррек?

- Да. Где англичане?

- Где-то на севере, - неясно ответил Филипп, - но поэтому мы здесь. Графу нужны все его латники, - всё больше солдат прибывало из темноты, ведя своих лошадей в разрушенный неф. - Можем мы разжечь костер?

- Конечно, - Роланд поспешил вниз по лестнице. - Граф послал вас, потому что англичане выступают?

- Его вызвали в Бурж, и он хочет взять на войну по меньшей мере шестьдесят человек. Ему нужны люди, уехавшие с тобой, - Филипп посмотрел, как слуга бьет кремнем по кресалу, чтобы поджечь пучок соломы. - Ты нашел Бастарда?

- Он в Монпелье, в плену, надеюсь, - Роланд все еще чувствовал слабость, поражаясь тому страху, который поставил его на колени. - Он в Монпелье, - повторил он, - но у меня его жена.

- Ребята порадуются, - сказал Филипп.

- Она под моей защитой, - сухо ответил Роланд. - Я предлагаю обменять ее на графиню.

- Ребята порадуются даже больше, - сказал Филипп.

- Потому что свершится правосудие.

- К черту правосудие, они насладятся, наблюдая за тем, как сучку накажут. О, и кой-какие люди приехали в Лабруйяд. Им нужен ты.

- Кто?

- Священник, - неясно ответил Филипп.

- Как вы узнали, где меня искать? - спросил Роланд, все еще удивляясь тому облегчению, которое почувствовал.

- Мы искали не тебя, - коротко ответил Филипп. - Нам нужен был Жак с его людьми, но мы знали, что вы уехали в Монпелье. У нас есть свой человек в Кастийоне д'Арбизон.

Он владелец таверны, подслушивает разговоры и отправляет нам послания. Он сказал, что Бастард уехал в Монпелье, что значило, что вы последовали за ним. Твой священник тоже его разыскивает.

- Мой священник?

- Тот, который ищет тебя. Возможно, Бастард даже следует за нами. Уж больно он желает отомстить, - Филипп резко замолчал, наблюдая, как Женевьева спускается по лестнице к свету небольшого костра, в котором теперь ярко горели солома и гнилая древесина. - О, милая штучка, - произнес он.

- Я сказал тебе, - напомнил Роланд, - что она под моей защитой.

- Не стоит на многое рассчитывать, если ее муж не отдаст нам графиню, да? А он в Монпелье, как ты говоришь. В любом случае, графу нужны его латники. Английские ублюдки сжигают, грабят, насилуют и убивают. У нас будет настоящая война, чтобы сражаться.

- Будет битва? - спросил Роланд, внезапно поняв, что принимает участие в сражении, где нет правил.

- Бог знает, - ответил Филипп. - Некоторые говорят, что король ведет армию на юг, а некоторые - что нет, а правды не знает никто. Нам всем приказано идти в Бурж, нас ждут там как можно скорее.

- Я выиграл турнир в Бурже, - сказал Роланд.

- Ты увидишь, что война - это другое дело, - отозвался Филипп. - Для начала, никаких маршалов, чтобы остановить убийство. Хотя Бог знает, дойдет ли до битвы. Сейчас наша задача - просто приглядывать за ублюдками.

- А моя - вернуть графиню мужу, - твердо заметил Роланд.

- Он будет этому рад, - сказал Филипп, а потом ухмыльнулся, - как и все мы, - он хлопнул в ладони, чтобы привлечь внимание воинов.