Аристономия

, Кшысь. – Капитан отвел пистолет приятеля в сторону. – Раз он врач, пускай сделает что-нибудь с флюсом. Всю ночь промучился! Сверлом вкручивает!

Он наконец убрал руку с лица. Щека внизу слева была раздута.

Но весельчак не слушал.

– «Славянин», – повторил он. – Что-то не видал я славян с таким носом. А ну сними портки, покажи залупу.

Много лет потом Антон не мог простить себе готовности, с которой схватился за ремень.

– Иди к черту, Кшысь. – Офицер с флюсом решительно отодвинул подпоручика. – По мне хоть Троцкий, только б помог. Вон тебе, развлекайся. – Он показал на остальных пленных. – Мало, что ли? А этого я забираю. Пойдемте отсюда, доктор.

Но Антон не мог пошевелиться. Тогда капитан Пьер взял его за локоть, потянул – и Антон чуть не упал. Забыл, что стоит на одной ноге.
* * *

– Можете вырвать его к черту? – спросил поляк, когда Антон закончил осмотр.

Солнце освещало полость рта не хуже, чем направленный луч электрического света. Они находились перед окном, в хате, неподалеку от площади.

– У вас одонтогенный периостит в гнойной стадии, – сказал Антон, сжимая и разжимая пальцы, чтоб перестали дрожать. – Удалять зуб не рекомендуется. Может произойти заражение. Нужно вскрыть десну и выпустить гной.

Капитан сморгнул, побледнел.

– Черт, с детства это ненавижу. Не поверите – два фронтовых ранения, а при мысли о любой стоматологической операции охватывает ужас. Глупо.

– Вас, должно быть, в детстве очень напугал первый визит к зубному врачу. Травмы детской психики сохраняются на всю жизнь.

«Головокружение прошло. И тремор меньше. Господи, я был на дюйм от смерти!»

Сколько раз попадалось ему в романах это дурацкое выражение – «на дюйм от смерти». Дюйм – это движение пальца, спускающего курок.

– Вы сумеете? Ну, разрезать десну и прочее?

«Надо же, и глаза уже не бешеные. Обычные глаза, человеческие».

– Попробую. Я теоретически знаю, как это делается, но на практике не доводилось.

Внезапно глаза капитана вновь почернели и стали страшными.

– Только гляди у меня, эскулап. Сделаешь хуже – брюхо прострелю!

«Ну вот. Опять пальцы затряслись. Надо успокоиться. Иначе…» Про «иначе» лучше было не думать. А то не получится успокоиться.

Благослови боже профессора Шницлера за курс лекции по истории обезболивания! Самый давний и простой способ – местная анестезия холодом. Если, конечно, можно добыть льда.

Лед притащил денщик – целую глыбу, из погреба. Антон отколол кусок, мелко раскрошил, завязал в бинт, велел держать.

– Уф, уже легче стало, – сказал больной через минуту.

– Держите-держите. До полного онемения.

Толстую иглу, одолженную у хозяйки, Антон прокалил на огне, прикидывая, из чего бы соорудить дренаж.

Придумал!

Денщик побежал в штаб, к связистам. Вернулся с самым тонким электрическим проводом, какой у них там был. Антон вытянул металлический сердечник, продул трубочку. Пожалуй, сойдет.

Продезинфицировать спиртом.

– Откройте рот как можно шире и не двигайтесь. Очень больно