Мальчики с бантиками

росил Огурцов, - что значит "свободное"? Разве время должно быть незаполненным? Или вне работы человек должен гонять лодыря? Неверно! Карл Маркс называл свободное время пространством для развития личности...

Потом мы заговорили об отношении ремесла к образованию. Огурцов, кажется, гордился своей принадлежностью к великому цеху мастеровых и ремесленников.

- Значит, у вас нет никакого диплома?

- Школа Юнг была единственным учебным заведением, которое я окончил. С тех пор я учу себя сам, и мне это нравится.

Очевидно, я задел больную струну в душе Огурцова.

- Диплом ведь еще не делает человека счастливым, - продолжал он. Разве плохо быть хорошим ювелиром, скорняком или стеклодувом? Ведь чудеса можно творить! Вот я, компасный мастер, знаю русскую историю не хуже аспиранта в университете. Но я же не требую для себя диплома историка. По пять лет сидят на шее у родителей и государства, протирают себе штаны, а потом выясняется, что профессия им не нравится. Они, видите ли, ошиблись! Вот откуда рождается неудовлетворенностъ жизнью.

Постепенно наш разговор переключился на юнг:

- Сейчас я вам кое-что покажу. - Огурцов вышел и вернулся с бескозыркой, размером не больше десертной тарелки. - Вот это - моя... Смешно, правда? Глядя на нее, понимаю, какой я был тогда маленький. А счастлив я был тогда безмерно! Но первый пот с нас сошел именно на Соловках. Пришлось делать то, к чему некоторые из нас никак не готовились. Нам казалось, что главное - надеть форму. Однако еще никто не становился моряком от ношения тельняшки и бескозырки. Одного желания сражаться с врагом еще мало.

- Ну, а романтика... - напомнил я неосторожно.

Савва Яковлевич неопределенно хмыкнул.

- Романтика - фея нежная и весьма капризная. С нею надобно обращаться осторожно. Для тех, кто действительно любил флот, трудности только укрепляли их романтическое стремление. А из таких, что случайно увлеклись морем, романтику вышибло сразу, как пыль из мешка. Такие люди видят в морской службе лишь тяжкую повинность, которую приходится отбывать в расплату за минутное увлечение юности.

- Вы мне подали мысль, - сказал я. - Следующую часть я с ваших же слов назову так: "Без романтики".

- Вы все перепутали, - сердито отвечал Огурцов. - Таких слов я никогда не произносил. Как я, романтик в душе, могу отказаться от романтики? Нет, романтика как раз была. Только путь в нее лежал через преодоление трудностей. Тут скрывать нечего: было нелегко.

- Так как же мы назовем следующую часть?

- А как хотите, - отмахнулся от меня Огурцов.

В конце разговора, собираясь уходить, я спросил:

- Савва Яковлевич, вы сегодня чем-то огорчены?

- Да. В газетах пишут, что какой-то мерзавец застрелил на Соловках последнего оленя. Это был самец. А год назад браконьер убил самку. Убил ее, сожрал тишком, а обглоданные кости забросил в крапиву... Архипелаг лишился большого семейства. Много веков назад монахи завезли оленей из тундры на остров и приучили их к жизни в этом дивном