Что держала в руках Венера

еребрал на своей ладони монеты:

- Но священник говорит, что Венера за морями стоит дороже всего нашего Милоса с его виноградниками.

- Это лишь задаток! - не вытерпел Дюмон-Дарвиль. - Мы обещаем вернуться и привезем денег сколько ни спросишь...

С вечера задул сильный ветер, но Матерер не брал паруса в спасительные рифы. Срезая фальшбортом клочья пены, "Лашеврет" влетел в гавань Константинополя, и два офицера появились на пороге посольства. Маркиз де Ривьер, страстный поклонник всего античного, едва успел дослушать их о небывалой находке - сразу дернул сонетку звонка, вызывая секретаря.

- Марсюллес, - возвестил он ему торжественно, - через полчаса вы будете уже в море. Вот письмо к капитану посольской "Эстафеты", который да будет повиноваться вам до тех пор, пока Венера с острова Милос не явится пред нами. В деньгах и пулях советую не скупиться... Ветра вам и удачи!

"Лашеврет" под командой Матерера больше никогда не вернулся в родной Марсель, пропав безвестно. А военная шхуна французского посольства "Эстафета" на всех парусах рванулась в сторону Милоса. Среди ночи остров замерцал точкой далекого огня. Никто из команды не спал. Марсюллес уже зарядил пистолет пулей, а кошелек - хорошей дозой чистого золота.

Античный мир, прекрасно-строгий, вызывая восторги людей, понемногу открывал свои тайны, и на шхуне все - от юнги до дипломата - понимали, что эта ночь окупится потом благодарностью потомства.

Марсюллес, волнуясь, хлебнул коньяку из фляжки капитана.

- Пойдем напрямик, - сказал он, - чтобы не тащиться пешком от деревни до гавани... Видите, светит в хижине огонь?

- Ясно вижу! - ответил капитан, уже не глядя на картушку компаса; берег, блестя под луной острыми камнями, резко выступал в белой окантовке прибоя...

- Я вижу людей! - заголосил вдруг вахтенный с бака. - Они что-то тащат.., белое-белое. И - корабль! Как Божий день, я вижу прямо по носу турецкий корабль.., с пушками!

Французы опоздали. В бухте уже стояла громадная военная фелюга. А по берегу, осиянные лунным светом, под тяжестью мрамора брели турецкие солдаты. И между ними, повисшая на веревках, качалась Венера Милосская.

- Франция не простит нам, - задохнулся в гневе Марсюллес.

- Но что же делать? - обомлел капитан.

- Десанту по вельботам! - сказал секретарь посольства. - Боевые патроны - в ружья, на весла - по два человека... Дорогой капитан, на всякий случай - прощайте!

Матросы гребли с такой яростью, что в дугу сгибались ясеневые весла. Турки подняли гвалт. Венеру они сбросили с веревок. И, чтобы опередить французов, покатили ее вниз по откосу, безжалостно уродуя тело богини.

- Бочка вина! - крикнул матросам Марсюллес. - Только гребите, гребите, гребите.., именем Франции!

Он выстрелил в темноту. Затрещали в ответ пистоли.

Склонив штыки, десант французов бросился вперед, но отступил перед свирепым блеском обнаженных ятаганов.

Венера прыгала по рытвинам - прямо в низину гавани.

- Что вы стоите? - закричал Марсюллес.