Ливонская война

Января в 31‑й день, в воскресенье, царь и великий князь пришёл к Полоцку и велел прежде себя полкам идти вперёд и встать по своим местам: князю Владимиру Андреевичу, а с ним большого полка боярам и воеводам, князю Ивану Дмитриевичу Бельскому со товарищи, велел, перейдя Полоту-реку, встать у Спаса на Шорошкове; а правой руке, царю Симеону Касаевичу, и воеводам правой руки, и воеводам передового полка, перейдя Двину-реку, встать по своим местам: царю Симеону и воеводам правой руки — за Двиною-рекою на Черсвятской дороге, и стоять им против острова и Кривцовской слободы, а воеводам передового полка — стоять за Двиною рекою на Виленской дороге, и встать против Якиманской слободы; а воеводам ертаульского полка велел, перейдя Полёту, встать ниже города на Двине-реке, под Черною горою, у устья Долоты, против Ложных ворот. А сам царь и великий князь, придя к городу Полоцку, прошёл [монастырь] Георгия Святого и увидел в городе Полоцке верх церкви Софии Премудрости Божией, и послал в большой полк к князю Владимиру Андреевичу и к воеводам большого полка, да и во все полки к боярам и воеводам, стольника своего, князя Андрея Ивановича Стригина; а приказал царь и великий князь князю Владимиру Андреевичу и боярам и воеводам большого полка и всех полков боярам и воеводам, чтобы, пев молебен и испросив у Бога помощи, знамёна бы развёртывали. А владыке Коломенскому Варлааму, и архимандриту Чудовскому, и игумену Иосифовскому со всем собором повелел петь молебны и молить Господа Бога и Пречистую Богородицу и великих чудотворцев.

Тогда же пришёл к благочестивому государю от Пимена, архиепископа Новгородского, Ефрем, игумен Живоначальной Троицы Клопского монастыря, принеся на благословение образ Софии, неизреченной Премудрости Божией, и воду святую на освящение и на утверждение царскому его благородию и всему христолюбивому воинству; к тому же и послание полезное написано [287]… И Послание это было на укрепление и на пользу многим — как самому благочестивому государю царю, так и всему его воинству.

И потом начал благочестивый государь знаменовать себя у чудотворных образов, которые были с ним; и приходит к епископу Варлааму; епископ же благословляет благочестивого государя крестом животворящим, и водою святой кропит; также и христолюбивое воинство священники начали водою кропить. И пошёл царь и великий князь ко граду Полоцку, и знамя повелел развернуть; а на знамени том изображён чудно Нерукотворный образ Господа нашего Иисуса Христа. И подошёл к озеру Волову, и поставил полк свой у Волова озера, против города. И повелел в сурны играть, и трубить, и в барабаны бить; и в ту пору велел коши устраивать. И стоял весь тот день полком, а головы стрелецкие и сотники со всеми стрельцами стояли перед полком, вблизи города. А за два часа до вечера пошёл царь и великий князь мимо города к стану, за реку за Двину, в монастырь Бориса и Глеба; кельи же того монастыря полоцкие люди прежде государева прихода пожгли, так что осталась одна монастырская братская пекарня. Царь же и великий князь, войдя в церковь, помолился великим страстотерпцам Христовым Борису и Глебу; а в той пекарне государь кушал. Увидели же из города и из острога полочане многие полки и людей, переходящих на эту сторону Двины-реки, и в монастыре Бориса и Глеба, и около монастыря увидели многие палки, и начали стрелять из города и из острога по монастырю и по Двине-реке, по людям, которые по Двине-реке шли, из многих пушек. И убили на Двине-реке боярского человека с лошадью. Многие же пушечные ядра летели в монастырь, и в сенях перед пекарнею, между дворянеми государевыми, упало ядро. И через царёв и великого князя полк многие ядра летели, словно дождь; но Божьим заступлением и Пречистой Богородицы и великих [чудотворцев] молитвами в царёвом и великого князя полку и в воеводских полках ни одного человека не убило. Царь же и великий князь поветел в тот день от своего полка поставить наряд, а стрелецким головам со стрельцами [велел] встать и окопаться у Двины-реки, в березнике и на острове. И царёвы и великого князя пушкари и стрельцы выбили из наряда пушкарей с острога, и литовских людей в остроге многих побили. А воеводы левой руки и сторожевого полка и с нарядом воеводы пришли к Полоцку в тот же день, в воскресенье 31 января, к вечеру, и встали по своим местам: полк левой руки встал против Духовских ворот на Себежской дороге, а сторожевой полк встал у Плоской Лужи, против Богоявленского взвоза, а с большим нарядом воеводы встали между Георгием Святым и Воловым озером.

И февраля в 1‑й день царь и великий князь повелел сказать князьям и детям боярским в своём полку и во всех полках, что быть смотру конному 2 февраля; да велел сказать всем детям боярским в своём полку и во всех полках по своему царскому приговору, чтобы были у них у всех готовы туры [288] — на десять человек одна тура.

В тот же день царь и великий князь приказал дворовому воеводе, князю Петру Ивановичу Горенскому, послать на остров на Двине-реке против города двух голов стрелецких, Василия Пивова да Ивана Мячкова, со своими стрельцами и велел им окопаться на острове и стрелять по посаду.

А февраля во 2‑й день приказал государь дворовым воеводам, боярину Ивану Петровичу Яковлеву да князю Петру Ивановичу Горенскому, боярских и воеводских и приказных людей смотреть и иным боярам велел смотреть князей и детей боярских своего полка. И во всех полках боярам и воеводам велел смотреть князей и детей боярских и людей их и приказал во всех полках туры делать — в каждом полку, на десять человек туру. А сам царь и великий князь ездил в тот день вокруг города и смотрел городские крепости, а были с ним выборные дворяне.

Февраля в 3‑й день царь и великий князь пошёл за Двину-реку и встал у Георгия Великого, потому что Двина-река стала портиться и ради своего великого дела, чтобы можно было стоять до весны; а левой руки полку велел стоять у Бориса и Глеба, где государя царя и великого князя полк стоял.

А февраля в 4‑й день и в 5‑й царь и великий князь велел у города туры ставить и наряд около города ставить; а в то время, когда ставили туры у города, стояли у тур для охраны головы, дети боярские, с боярскими людьми, и головы стрелецкие со стрельцами, и атаманы казачьи с казаками. И многие туры поставили, а убили из города одного сына боярского да пятнадцать человек боярских людей да атамана казацкого Кислова Подчеркова. Повелением же государским поставили наряд вокруг города, и повелел государь быть у наряда боярам своим из полков и воеводам. За Двиною, на Иванском острове, велел поставить туры боярину и воеводе Ивану Васильевичу Шереметеву Меньшому; и Иван те туры поставил, а встали у тур дети его боярские из полка, да Василий Ливов, да Иван Мячков со стрельцами своих приборов [289], и атаман с казаками. А от Двины-реки, от курганов, велел государь поставить туры боярину своему и воеводе князю Василию Семёновичу Серебряному, а с ним головы стрелецкие Фёдор Булгаков, Григорий Кафтырев, Будай Болтин с сотниками и со стрельцами. И в тот же день голова стрелецкий Иван Голохвастов с сотниками и со стрельцами своего прибора зажёг в остроге башню над Двиной-рекой, и в ту башню стрельцы его влезли было и в острог вошли; и царь и великий князь велел стрельцов из башни и из острога выслать — потому, что не помыслив пошли было к острогу, а туры ещё во многих местах около города не поставлены. А из города из пищалей убили стрельцов пятнадцать человек. Царь же и великий князь, непрестанно объезжая вокруг города, приказывал своим воеводам, чтобы день и ночь беспрестанно стреляли по городу; воеводам же во всех полках повелел сторожи ближние и дальние держать крепко, чтобы ни один литовский человек не мог проехать из города или в город.

И февраля же в 5‑й день прислали к царю и великому князю из большого пачка бояре и воеводы, князь Иван Дмитриевич Бельской да князь Пётр Иванович Шуйский, Василия Розладина, с тем что прислали к ним из города бить челом шляхтича городничего янка Быстрецкого, писаря Луку Халабурду, Василия Трибуна; а бьют челом царю и великому князю, чтобы не велел стрелять и срок бы дал, а пан Довойна хочет-де царю государю и великому князю челом бить… И царь и великий князь послал говорить с ними Ивана Семенова сына Черемисинова Караулова с Василием Розладиным, И те бьют челом царю и великому князю, а Ивану Черемисинову били челом же о том, чтобы до государевых бояр донёс их челобитие, а бояре бы били челом царю государю, чтобы им царь и великий князь милость показал: велел бы унять пролитие крови христианской и дал бы им сроку на неделю, а пан Двойна, со всею землёю умыслив, царю и великому князю хочет челом бить. И Иван Черемисинов сказал о том царю и великому князю, а уже оставалось часа два до вечера, и так поздно, и царь и великий князь ради их челобития дал им сроку до утра, а из наряда той ночью не велел бить, а туры государевы, по государеву приказу, многие вокруг города поставили.