Ливонская война

Когда же замыслил боголюбезный царь и великий князь идти на отступников христианской веры, на безбожную Литву, тогда был в его царской казне крест Полоцкий, украшенный золотом и камением драгоценным. Написано же на кресте том: «Сделан сий крест в Полоцке, повелением княжны Ефросинии, и поставлен в церкви Всемилостивого Спаса, да не изнесёт его из той церкви никто же; егда же кто его из церкви изнесет, да приимёт с тем суд в день судный». Рассказывают же так: прежде некогда держали у себя смоляне и полочане государей, князей, по своей воле: и воевалм смоляне с полочанами между собой, и тот крест честной взяли смоляне в Полоцке во время войны и привезли в Смоленск; а когда благочестивый государь князь великий Василий Иванович всея Русии взял вотчину свою, Смоленск, тогда тот честный крест и был привезён в царствующий град Москву. Царь же и великий князь повелел тот крест обновить и украсить и взял с собой тот честный крест, чтобы, имея надежду на милосердного Бога и на крестную силу, победить врагов своих, что и произошло.

Взял же с собой епископа Коломенского Варлаама, да архимандрита Чудовского Левкия, да игумена Иосифова монастыря Леонида, да из иных монастырей священников с чудотворными образами. А пришёл государь в Можайск декабря в 5‑й день, а с ним царь Александр Сафа-Гиреевич Казанский. А князь Владимир Андреевич со своими детьми боярскими собирался в своей отчине, в Старице; а царь Симеон Касаевич Казанский со своими людьми собирался в государевом пожаловании, в Звенигороде; а церевичи — Тохтамыш-царевич, Бекбулат-царевич, Ибак-царевич, Кайбула-царевич — и царёвы и великого князя бояре и воеводы с людьми собирались по разным местам: в Боровске, в Ярославце, в Калуге, в Русе, на Волоке, в Холме и по иным по многим городам. А велел [царь и великий князь] всем воеводам со всеми людьми идти к Лукам и быть на Луках на Крещение Христово.

Той же зимой, декабря в 3‑й день, приехал к царю и великому князю из цесаревой Римской Фердинандовой области от магистра Фрянцовского Вулф-Янка немчин Иван Вагнер с грамотой; а царь и великий князь в то время пошёл на своё дело к Полоцку, и велел ему быть у себя в Можайске; и был тот у государя в Можайске. А в грамоте своей магистр Вулф-Янка писал, чтобы государь его пожаловал: позволил ему прислать к себе больших послов об освобождении магистра Ливонского Ферстенберга и о предоставлении заодно Прусской и Ливонской земель, которые за королём Литовским. И царь и великий князь к магистру Вулф-Янку отписал с Вагнером, чтобы тот своих больших послов присылал и что, когда будет к государю его челобитие, тогда-де по его челобитию и ответ ему будет. И отпустил Вагнера в Ругодив, и велел ему зимовать в Ругодиве, пока морской путь не откроется; а весною из Ругодива отправлен был.

Той же зимою, декабря в 17‑й день, царь и великий князь пошёл из Можайска в Торопец, а из Торопца к [Великим] Лукам, а в Луки пришёл 5 января. И тогда же, 5 января, пришли в Луки к царю и великому князю князь Владимир Андреевич со своими детьми боярскими да царь Симеон Касаевич. И царевичи, Тохтамыш-царевич и Бекбулат-царевич и иные царевичи, и царёвы и великого князя бояре и воеводы со всеми людьми к тому же времени в Луки пришли. И расписал государь бояр, и воевод, и детей боярских по полкам, и голов [281] с людьми, и сторожи [282], и дозорщиков, и все чины полковые служебные устроил, как ему, государю, подобает: и запасы для себя и для коней повелел всему воинству с собою иметь, чтобы хватило на всю зиму и до весны — потому что идти им до Полоцка местами пустынными, трудными и непроходимыми. И дорогу велел перед собой расчищать, а для наряда [283] велел мосты через реки мостить к городу Невелю, а от Невеля к Полоцку — чтобы ему, государю, можно было со многими полками идти, и наряд за ним провезти, потому что дорога та лесистая и трудная.

В январе же, в 10‑й день, в воскресенье, совершив молебен в Луках, в соборной церкви Воскресения Христова, царь и великий князь отпустил вперёд себя воевод своих — чтобы не выходить всему воинству из Лук в один день, и чтобы не было из-за того воинским людям затора и утеснения, и чтобы шли все полковые люди в своих полках, в которых им велено идти, а коши [284] бы их за ними шли, а в иных полках не оставались бы. И в тот день отпустил царь и великий князь из Лук ертаул [285] свой — полк князя Андрея Петровича Телятевского да Ивана Андреевича Бутурлина, да в ертауле же ногайские татары, которые пришли к царю и великому князю от её князя Исмаиля в посольство, Бекчюра со товарищи, да астраханские князья, и мурзы, и казаки. А на следующий день, 11 января, в понедельник, отпустил воевод, передовой полк, — царевича Тохтамыша, да царевича Бекбулата, да царёвых и великого князя бояр и воевод — князя Василия Михайловича Глинского, Ивана Васильевича Большого Шереметева, Алексея Даниловича Басманова; да в передовом же полку ногайские мурзы — Тахтар-мурза, Темир-мурза. Булат-мурза, Бебезян-мурза, Уразлыевы дети, и иные многие мурзы, и казаки ногайские и крымские, которые государю елужат, а с ними Григорий Иванов, сын Нагово; да в передовом же полку воевода князь Юрий Петрович Репнин, а за ним казанские, и свияжские, и чебоксарские князья и мурзы и казаки, горные и луговые. А января в 12‑й день, во вторник, отпустил из Лук царя Симеона Касаевича, а с ним бояр своих и воевод правой руки. А января же в 13‑й день, в среду, отпустил князя Владимира Андреевича, а с ним бояр своих и воевод большого полка. А января же в 14‑й день, в четверг, царь и великий князь совершил молебен в соборной церкви Воскресения Христова, и у чудотворного образа Пречистой Богородицы Донской, и у иных чудотворных образов; и повелел Варлааму, епископу Коломенскому, с архимандритами, и игуменами, и со всем освящённым собором идти с крестами из города провожать непобедимую воеводу, чудотворный образ Пречистой, в путешествие. Сам же царь и великий князь проводил из города честные кресты и чудотворные образы за город и пошёл на своё [государево] дело из Лук к Полоцку. А января в 15‑й день велел идти из Лук боярам и воеводам с нарядом. А января в 16‑й день, в субботу, велел идти из Лук воеводам левой руки, а сторожевому полку — января в 17‑й день, в воскресенье.

А шёл государь из Лук к Полоцку полками. С царём и великим князем в полку — царь Александр Сафа-Гиреевич и многие бояре, и воеводы, и княжата, и дети боярские его полка. В большом полку князь Владимир Андреевич, а с ним царёвы и великого князя бояре и воеводы — князь Иван Дмитриевич Бельский, князь Пётр Иванович Шуйский, князь Василий Семёнович Серебряный; да в большом же полку князь Семён Дмитриевич Палецкий, а с ним сеиты, и князья, и мурзы, и казаки Городецкие, и двор царя Шигалея, и темниковские князья, и мурзы, и казаки. В [полку] правой руки царь Симеон Касаевич Казанский, а с ним царёвы и великого князя бояре и воеводы — князь Иван Фёдорович Мстиславский, князь Андрей Иванович Ногтев-Суздальский, князь Пётр Семёнович Серебряный; да в правой же руке у царя и у воевод Василёк, князь Черкасский, с черкасскими людьми, а с ними Роман Плещеев; да в правой же руке служилые татары, а с ними Федец Фёдоров сын Нагово. В передовом полку царевич Тохтамыш, да царевич Бекбулат, да царёвы и великого князя бояре и воеводы — князь Василий Михайлович Глинский, Иван Васильевич Большой Шереметев, Алексей Данилович Басманов; да в передовом же полку ногайские мурзы — Тахтар-мурза, Темир-мурза, Булат-мурза, Бебезян-мурза, Уразлыевы дети, — и иные многие мурзы и казаки ногайские и крымские, которые государю служат, а с ними Григорий Иванов сын Нагово; да в передовом же полку воевода князь Юрий Петрович Репнин, а с ним казанские, и свияжские, чебоксарские князья, и мурзы, и казаки, горские и луговые. В [полку] левой руки царевич Кайбула да царёвы и великого князя бояре и воеводы — князь Иван Иванович Пронский, князь Дмитрий Иванович Немой, Иван Васильевич Меньшой Шереметев; а с царевичем князь Юрий Фёдорович Борятинский; да в левой же руке князья, и мурзы, и казаки кадомские, а с ними Елизар Ржевский. В сторожевом полку царевич Ибак да царёвы и великого князя бояре и воеводы — князь Пётр Михайлович Щенятев, князь Андрей Михайлович Курбский, Иван Михайлович Воронцов; а с царевичем Ибаком князь Александр Иванович Ярославов. Ертаулы — князь Андрей Петрович Телятевский, Иван Андреевич Бутурлин; да в ертауле же ногайские татары, которые пришли к царю и великому князю от Исмаила-князя в посольство, Бекчюра со товарищи, да астраханские князья, и мурзы, и казаки. А в дворовых воеводах у царя и великого князя боярин Иван Петрювич Яковлев да князь Пётр Иванович Горенский-Оболенский. У наряда бояре князь Михайло Петрович Репнин да Михайло Иванович Вороново-Волынский; да у наряда же с ними Борис Иванович Сукин да дьяк Шестак Воронин. А наряд царь и великий князь повелел из Лук взять с собой средний и лёгкий для того, чтобы с большим нарядом в том походе людям и истомы и промедления не было; а большой наряд повелел после себя из Лук к Полоцку везти. Путешествие же царя и великого князя было трудное и медленное, потому что царь и великий князь со всеми полками шёл на Полоцк одной дорогой и заповедь великую положил: велел, чтобы, перейдя рубеж, никакой человек ни из какого полка ни за кормом, ни за какой иной добычей отпущен не был — чтобы из-за того малого дела большого дела не потерять. От множества же собравшихся воинов полковые люди и коши в заторах в лесах смешивались: в теснинах же иных полков людей с кошевыми людьми не разобрать. Царь же и великий князь много о том скорбел, что продвижение его медленно, и потому на многих станах дневал; и ездил сам царь и великий князь с избранными своими людьми по всем полкам воеводским, и боярам своим и дворянам из своего полка велел в заторах людей разбирать и пропускать каждого в свой полк, чтобы не смешивались полковые люди из разных полков и из-за того продвижению его и делу его промедления не было. Тогда же изменил царю и великому князю Богдан Микитин сын Хлызнёв-Колычев: побежал с дороги из полков воеводских в Полоцк и сказал полочанам о походе царя и великого князя к Полоцку с великим воинством и многим нарядом. Полочане же великой гордостью преисполнились и не поверили ему; но только затворились во граде и в остроге со всеми людьми всего Полоцкого повета [286]. Царь же и великий князь посылал грамоты от себя с полоцкими языками в Полоцк, к воеводе полоцкому Двойне, и к новонареченному владыке Арсению Шишке, и к шляхте, и к ротмистрам, и к ляхам — предлагая им государево жалование, службу государеву, а государь-де их пожалует на всей воле их, какое жалование сами пожелают. Воевода же, и владыка, и все полочане не только государева жалования и службы государевой не захотели, но и посланного к ним с теми грамотами повелели смертною казнью казнить.