Крушение надежд

В тот самый день, когда в Ленинграде арестовали «самолетчиков», было арестовано семьсот деятелей еврейского движения в Москве, Риге, Кишиневе, Киеве, Тбилиси, Минске и Вильнюсе. Узнав об этом, Алеша написал:

Слух о том, что группу евреев собираются судить за попытку угона самолета, разошелся по всей стране. Это особенно напугало тех, кто сам думал об отъезде.

— Да, с советской властью шутки плохи.

— Ведь вот нашлись смельчаки, так теперь их засудят.

— Да, получается так; и здесь евреям жить не дают, и туда не выпускают.

— Этим арестом правительство дает нам понять, что нас ждет, если будем рыпаться.

— Неужели дорогу отрежут навсегда?

— А что ж? Как пересажают всех, кто уже подал заявления, так другие побоятся.

— И пожаловаться-то некому.

— Жаловаться?! Вы что, шутите? Имейте в виду, с советской властью шутки плохи.

Случаи угона участились, несмотря на опасность для угонщиков. Всего через три месяца после ленинградской попытки, 15 октября, совершили второй угон — из Баку в Турцию (в аэропорт Трабзон). Произошел международный скандал, советское правительство требовало выдачи угонщиков, но из Турции их переправили в США и уже там судили.

И всего через двенадцать дней, 27 октября, опять произошел новый захват и угон в Турцию самолета «Л-202», летевшего рейсом Керчь — Краснодар. Угонщиков было двое, на этот раз операция прошла без жертв.

По указанию из Кремля в газетах стали публиковать «разоблачительные» статьи про «самолетчиков», всячески выделяя, что угонщики — евреи. Их называли «сионистами-террористами», подогревая и без того накаленные антисемитские настроения.

— Ишь ты, евреи-то что вытворять стали! Осмелели, сволочи, — ворчали многие.

— Не нравится им в России жить, хотят в свой Израиль. Наказывать их строго надо.

— Вот говорят, сколько волка ни корми, он все в лес смотрит. А евреи все в Израиль норовят.

Саша Фисатов долго добивался своего, и ему удалось войти в группу защитников. Он собрал документы в доказательство того, что все девять человек несколько раз подавали документы на выезд в Израиль, но им отказывали. Обвинитель считал главными зачинщиками Эдуарда Кузнецова и Марка Дымшица, а их помощниками Иосифа Менделевича и Юрия Федорова. Кузнецову инкриминировалась еще и ранняя судимость за антисоветскую агитацию. Дымшица считали зачинщиком, потому что в прошлом он был военным летчиком и теперь якобы готовился взять управление самолетом в свои руки.

В декабре в Ленинграде состоялся суд.

Из речи адвоката Александра Фисатова в защиту обвиняемых Кузнецова и Дымшица.

<…> Вина группы обвиняемых ничем не может быть доказана — они не совершили никакого преступления. Попытка обвинить их в заговоре, который они якобы организовали, с юридической точки зрения не состоятельна. Обоснование этой попытки отказом в выдаче «выездных» виз юридически несостоятельно. Что такое «выездная» виза? Во всем мире человек, желающий по любому поводу ехать в другую страну, должен получить от нее въездную визу. Именно только въездную в эту страну, а не выездную из своей. Это абсолютный закон, основанный на правах человека. Почему евреям, которые хотели бы выехать в Израиль, нужна «выездная» виза? Почему, вообще, суд должен считать, что эти люди хотели на этот раз, я подчеркиваю, на этот раз, уехать за рубеж? Им отказывали в выездных визах, но это не значит, что именно на этот раз они собирались уехать. Подозрение падает на них только потому, что они евреи.

В связи с этим я хочу продемонстрировать суду положение евреев в нашей стране. Правительство официально разрешило евреям уезжать в Израиль для воссоединения с родными. Сколько у нас евреев и сколько из них хотели бы выехать для воссоединения с родными в Израиле? Позвольте привести некоторые статистические данные. Как раз в этом же 1970 году в нашей стране проводилась перепись населения. По данным переписи, евреев в стране 2 151 000, то есть около полутора процентов населения. И сюда нужно добавить еще столько же полуевреев, у которых отец или мать евреи, но в паспортах у них записаны другие национальности.

Но интересно, не сколько у нас евреев, а что они собой представляют, чем заняты. В народном хозяйстве евреев 521 000, что составляет 3,5 % всех специалистов. Значит, из 1,5 % еврейского населения специалистов образовалось в три раза больше [158]. Какие это специалисты? Оказывается, 24 % евреев — это люди с высшим и средним образованием. Из одного процента населения образовалось в 24 раза больше ценных людей.

И вот из такого количества в 1970 году только 999 евреев получили выездные визы в Израиль. Это одна двухтысячная доля еврейского населения (в реальности еще меньше, потому что очень много полуевреев). А на самом деле желающих уехать намного больше. Они подают официальные просьбы, им отказывают. Годами отказывают по много раз. Что же им делать? Они впадают в отчаяние, и это отчаяние приводит к попыткам вырваться любыми способами. Но это не доказывает, что именно сейчас они сделали такую попытку. Нельзя огульно судить людей только за то, что они евреи и подавали заявление на выезд. Я считаю, что подсудимые не виновны и должны быть освобождены [159].

Сашино выступление встретили с большим неудовольствием. Но так как на груди у него блестела Золотая звезда Героя Советского Союза, критиковать его в газетах не решились. В заключительном слове Сильва Залмансон, единственная женщина среди обвиняемых, процитировала 137-й псалом Давида: «Если я забуду тебя, о Иерусалим, пусть отсохнет моя правая рука».

А все же суд вынес невероятно суровые приговоры: Марка Дымшица и Эдуарда Кузнецова приговорили к смертной казни «за измену родине»; Менделевича и Федорова — к 15 годам заключения, других к заключению от 4 до 14 лет. Антисемиты радовались, а среди евреев шел ропот. В Москве у Хоральной синагоги на улице Архипова (нынешний Спасо-Голенищевский переулок) собирались толпы евреев для выражения протеста против осуждения: еще никогда желание уехать из России не наказывалось смертной казнью. После этих волнений прошла волна арестов среди еврейской молодежи в разных городах страны — «за пропаганду сионизма».

О суде над «самолетчиками» и речь адвоката Фисатова передавала радиостанция «Голос Америки», это привлекло внимание мировой общественности к проблеме свободы выезда из Советской России. Физик Валерий Чалидзе создал Комитет прав человека в СССР, в него вошли Сахаров и многие другие свободомыслящие интеллигенты. После этого к Леониду Брежневу обратились президенты США и девятнадцати других стран с просьбой помиловать осужденных на казнь. Накануне Нового года смертную казнь заменили пятнадцатью годами заключения в лагерях строгого режима [160].

91. Саша Фисатов в Варшаве

Павел простудился, и Лиля опасалась, чтобы у него не началось воспаление легких. Она привела к отцу Рупика Лузаника, тот выслушал легкие Павла, не нашел хрипов, прописал лекарства и собирался уходить. В это время пришел Саша Фисатов, расстроенный приговором «самолетчикам», и с порога заговорил:

— Это ужасно! По указанию из Кремля Кузнецова и Дымшица приговорили к смертной казни за попытку угнать самолет. Но это даже не доказано! И приговорили к смерти за то, что они могли хотеть уехать из России. Но наказывать за предполагаемое и недоказанное — это не просто ошибка, это грубейшее юридическое преступление. И сделали это только потому, что подсудимые были евреями. Я абсолютно подавлен.