Западня для князя

Боярин был молод и умен. У него могло бы быть большое будущее.

— Хорошо. — князь принял чашу и высоко ее поднял. — За успех нашего дела, — нарочито весело сказал он, обратившись к сидящим рядами боярам, но взор его не выражал радости и дольше всего задержался на Бориславе.

Сердце Борислава защемило, когда он встретился взглядом с Даниилом.

Князь медленно поднес чашу к губам, не сводя пристального взора с молодого боярина.

В груди Борислава непереносимо ныло, пока он внезапно не осознал, что то, что он собирается сейчас сделать, непоправимо перевернет всю его жизнь и он не будет рад этой перемене.

— Стой! — в одно мгновение Борислав оказался рядом с князем и выбил чашу из его РУК.

Бояре отпрянули. Чаша, звякнув, покатилась по полу, разбрызгав вино по скатертям.

— Это хорошо, что у тебя еще осталась совесть, — только и сказал князь таким тоном, что по спинам бояр поползли мурашки. — Когда ты слышишь голос совести — это твой ангел хранитель разговаривает с тобой.

— Уведите его, — обратился князь к вбежавшим дружинникам. Над столами повисло тягостное молчание.

После пира князь навестил боярина Борислава в темнице. Тот был подавлен, его терзало сознание вины за то, что он чуть было не натворил, но остальных заговорщиков отказался выдать. Князь решил его пока оставить в покое — Борислав еще мог стать сторонником и союзником князя.

Выход из положения предложил опять же сотник. Он и осуществил свою задумку.

В палатах, в которых пировали, еще оставалась кучка бояр. Георгий знал почти всех. При его приближении они заметно насторожились. От группы отделился один старый знакомец и поинтересовался:

— Ну, как дела, Егорушко?

— Неплохо, князь жалование повысил, обещал тысяцким сделать.

Боярин нетерпеливо и разочарованно пожевал губами.

— Я не про то. Узнали, кто в сговоре с Бориславом был? — наконец решился прямо спросить он.

— А, это! — сотник старался не слишком явно строить из себя убогого.

Георгий наклонился к самому уху боярина и заговорщически прошептал: «Князь и так все знает. Слышал я, ночью брать будут тех, кто злоумышляет против него».

Боярин отшатнулся.

— Да ну!

— Смотри, никому ни слова, предупредил по старой дружбе, — Георгий похлопал боярина по плечу, отчего тот недовольно поморщился, — я тебе ничего не говорил.

Сотник подошел к столу, отхлебнул меда прямо из кувшина и побрел прочь.

Только дверь за ним закрылась, в горнице тут же послышались возбужденные голоса.

Георгий сам себе улыбнулся.

Утром он смеялся еще больше, когда узнал, что ночью сбежало с пяток бояр, с головой выдав себя. Некоторых успели поймать.

Олеся

Георгий собирался сдержать слово, данное князю Василько, независимо от того, что тот примирился с братом. Ему не верилось, что весь заговор раскрыт. Попавшиеся бояре наперебой врали, очерняя друг друга, так что у Георгия голова шла кругом. И все-таки сотника не оставляло ощущение, что самое важное ему еще неизвестно.

Присев во дворе на колоду, на которой кололи дрова, сотник задумался. Что-то не сходилось. У него было три предположения, кто мог желать возобновления войны с Ордой и смерти самому Даниилу — князю Галицкому.

Во-первых: хан мог хотеть убрать со своей дороги сильного князя. На севере становился все влиятельнее князь Александр Ярославич по прозвищу Невский. Их союз был для Орды нежелателен.

Во-вторых: бояре всегда хотели посадить на Галицкий стол слабого Ростислава или кого другого. Мало ли по Руси князей без уделов!

В-третьих: венгры или поляки, подстрекаемые папой Римским, одержимым идеей распространения католичества по Южной Руси, могли попытаться разорвать княжество на клочки.

В защиту первого предположения говорило многое. Кроме того, концы ниточки, протянувшейся от убийства мурзы Усмана, уходили в Орду.

Стоп: степняка в темнице убил холоп боярина Дорофея. Опять не сходится!

Значит, второе. Скорее всего, Белых волков наняли неверные бояре.

Тогда зачем степняки напали на Рушана? Бояре даже не знали, что бек пришел в границы княжества. Да и какая им была бы от этого выгода?

Сотник потряс головой для прояснения мыслей — не помогло.

Третий вариант, конечно, тоже возможен, но Георгий на него не поставил бы. Венгры и поляки были плохими соседями — и в этот раз не пришли на помощь, зато несколько последних лет не предпринимали нападений. Папа Римский имел крепкую обиду на Даниила. Князь попросил у него войска, делая вид, что всерьез рассматривает вопрос об объединении церквей, а тот прислал ему королевскую корону вместо полков. После этого Даниил прервал с ним всякие отношения. Но ведь это не повод для убийства!

Сотник не исключал сочетания первых двух вариантов. Подвоха можно было ждать отовсюду.

С боярами вроде все ясно: даже если они поймали не всех заговорщиков, то нанесли повету сокрушительный удар, остальные хотя бы на время затаятся и перестанут вредить. А вот ордынцы могли предпринять все что угодно. С гибелью степняка ниточка, ведущая к тем, кто мог желать смерти мурзы, оборвалась.

Почему-то Георгия не оставляло ощущение, что с Белыми волками вскоре предстоит новая встреча.

От размышлений сотника оторвало движение у тына.

Он присмотрелся, потом покраснел и отвернулся: к его молодому дружиннику прибежала невеста. Ладная девушка с русой косой напомнила ему совсем другую…

— Георгий? Я чувствовала, что ты вот-вот приедешь.

Сотник ошарашенно смотрел на фигуру у колодца. Девушка словно появилась из его сна. Вспоминая ее, Георгий никогда всерьез не верил, что она по-настоящему существовала. И теперь он не мог понять, грезит или все происходит наяву.

Девушка улыбалась такой светлой и радостной улыбкой!

— Нужно ехать, — Хмурый дернул сотника за рукав, заставляя того очнуться.

— Александра! Быстро в дом! — раздался зычный голос матери игуменьи.

Девушка с надеждой смотрела на сотника.

Георгий разрывался на части.

— Я вернусь… Очень скоро вернусь, — только и смог промолвить он, поворачивая коня к воротам.

На него обрушился целый мир новых чувств, о существовании которых он и не подозревал.

— Тебя зовут Александра? — прокричал он, уже выезжая.

— Зови меня Олеся, — услышал сотник в ответ.

Отряд уже покидал скит.

Мать игуменья неодобрительно смотрела на девушку.

— Матушка! Матушка! — радостно закричала Олеся. Она подбежала к пожилой игуменье, бросив ведра, и со слезами радости ее обняла.

— Что ты, что ты? — уже более мягким голосом спросила та.

— Это Георгий! Он приехал! Помните, я вам о нем рассказывала?

— А, этот! — мать игуменья улыбнулась, — даст Бог, еще раз свидитесь.

Князь провожал агу Тенгиса с честью и многими дарами. Сам он ехал с дружиной в Холм, но немного свернул с пути.

Переговоры в целом прошли успешно, чему немало способствовал дипломатический талант князя Даниила и чуть в меньшей степени его грозная слава. Пришли к важному соглашению: несмотря на то что численность населения переписали, дань будет собирать и отвозить в Орду сам князь. Это даст возможность не пускать в княжество ордынских баскаков и платить за бедных. Манера ордынцев собирать дань была уже широко известна: того, кто не мог заплатить, волокли на правеж, где несчастный подвергался различным мучениям, пока кто-нибудь не вносил его долю из жалости.

Тенгис не требовал больше крови за убийство мурзы Усмана. Князю и сотнику удалось убедить агу, что в его смерти виновны распри самих ордынцев. Отряд Белых волков был тому подтверждением. Ага вынужден был неохотно согласиться.

Семёна и его разбойников, вняв заступничеству Георгия, отправили на соляные копи — работников было мало. Усобицы и нападения врагов выкашивали мужиков хуже болезней.