Широки врата

Альфи рассказал о том, что беспокоило его больше всего. Он получил определенную подготовку в воздухе предыдущим летом, и теперь он хотел служить летчиком для Испании. Некоторые из его друзей разделяли его желание. Если Муссолини мог послать «добровольцев», то почему бы не Англия не может ему ответить тем же, человеком за человека? Что говорят об этом?

Ланни ответил, что тема добровольцев для Испании обсуждалась на rйunion в Париже, и ораторы звали бойцов. Все, что им нужно было сделать, это добраться до границы, сразу за Перпиньяном, на юге Франции. Поезда в Портбоу не ходят, но любой может пройти милю пешком через туннель, и ополченцы приветствовали бы его с распростертыми объятиями.

Единственная проблема была с матерью Альфи. Он хотел помощи Ланни, чтобы убедить ее. Ланни сказал: «Я скорее думаю, что она догадывается. Я наблюдал за ее лицом, когда ты говорил сегодня».

Бедная Нина! Ланни видел это много раз. Мойры, или те, кто назначил ей судьбу, были жестоки. Она погрузилась в печаль, как невеста, а теперь снова, как мать. Но она разделяла дело своего мужа, и теперь своего сына, поэтому не могла пытаться удержать его. Ланни спросил: «Ты говорил со своим отцом?»

«Я принял решение только сегодня, услышав, что вы рассказываете. Я хотел бы собрать несколько парней здесь завтра. Если вы расскажете им об этом, я считаю, что они все пойдут».

«Это сделает меня популярным среди матерей этой окрестности!» — сказал Ланни. — «Они захотят узнать, почему я сам не иду».

«Нет, нет», — сказал Альфи. — «Оставьте это нам молодежи. У вас есть работа, и вы делаете её хорошо».

«Что за работа?» — спросил Ланни, желая узнать, как он глядится новому поколению.

— Вы не знаете, сколько вы делаете для отца, принося ему новости из первых рук, как вы сделали это прошлой ночью. Он считает, что их трудно получить, вы знаете. Его колено беспокоит его больше, чем он позволит это кому-нибудь знать. Но когда вы пришли, это ободрило его, и он начал работать снова и снова.

«Мне кажется, я приношу скорее удручающие известия», — заметил старший. — «Прошло очень много времени с тех пор, как у меня были хорошие новости».

— Это не ваша вина. Это время, в которое мы живем, и мы должны встряхнуться и идти на работу. Мы все думали, что всё будет легко, но теперь стало ясно, что это не так.

— Cheerio, Альфи! Я ободрил отца, ты ободрил меня, а когда отец ободрит тебя, магический круг замкнётся!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Так проходит слава [151]

Ланни отправился в город, чтобы встретиться с председателем Попечительского совета имущества Барнсов. Дядя Джозеф был высоким джентльменом с импозантной внешностью, с волосами, тронутыми серебром. Он был преданным хранителем чужого имущества, предоставляя Ирме доход более миллиона долларов в год, и беря себе, согласно завещанию, вознаграждение в размере одной тысячи долларов в месяц. Его обязанности были связаны с листами печатных документов под названием ценные бумаги. Но в свободное время он собирал другие листы, известные как библиотека за пять центов. Они были напечатаны полвека назад и читались армией мальчишек курьеров, в числе которых был и Джо Барнс. Тогда свежие из под пресса они стоили пять центов каждый. Но теперь седовласый Джо будет платить пять долларов за любой из недостающих выпусков о приключениях Дедвуда Дика, Хокшоу или Франка Меривелла.

«Дядя Джозеф», — Ланни предположил, что тот по-прежнему хотел бы, чтобы к нему обращались так. Тот всегда появлялся на публике в безупречном костюме, будь то зима, лето, или времена года между ними. В данный момент было начало августа, и он приветствовал своего гостя в безупречном костюме кремового цвета из чесучи шантунг. Все лондонцы говорили, что погода была ужасающе жаркой, но это была шутка для всех, кто жил в Нью-Йорке. Так сказал Джозеф Барнс, и они на некоторое время воспользовались этой темой для разговора. Ланни рассказал о погоде в Испании, а его собеседник проявил неожиданный интерес к этому предмету. Очевидно, он был смущен поручением, с которым прибыл.

Надо было проявить доброту и помочь ему. Так что племянник по свойству спросил: «У вас есть для меня сообщение от Ирмы?»

«Да, Ланни.» — А потом пауза затянулась.

— Я следовал ее желаниям, дядя Джозеф, и оставил ее в покое. Я надеюсь, что это не вызывало ее недовольства.

«Нет, но теперь она думает, что ситуацию нужно привести в надлежащее состояние». — Затем, сквозь зубы: «Она хочет развода».

«Я так и думал», — приветливо сказал другой.

«Я рад, что ты согласен», — с большим облегчением ответил старый джентльмен. — «Как ты знаешь, у меня всегда были самые добрые чувства к тебе, и я надеюсь, что это будет продолжаться».

— Конечно, дядя Джозеф. У меня нет никаких оснований винить вас в какой-либо из моих неприятностей. Пожалуйста, продолжайте и скажите, что Ирма имеет в виду.

Главный попечитель объяснил, что его племянница предложила выбрать место жительства в каком-нибудь штате, где можно быстро и без серьезных издержек получить развод. О Флориде не быть может быть и речи летом, и она связалась с авторитетной юридической фирмой в Рино. Самым важным вопросом был характер жалобы, которую она должна была подать. И об этом дяде Джозефу было поручено провести откровенный разговор. Очевидно, дело очень тонкое, слишком мало мужей любезно воспринимают перечисление своих ошибок и преступлений и описание их в деталях.

«Не волнуйтесь», — сказал этот веселый преступник. — «Я знаю, что я не идеальный партнер для Ирмы. Позвольте мне сказать, что, по причинам, важным для меня, я не хочу, чтобы мои политические взгляды выносились на суд».

— Ирма понимает это.

— Тогда всё хорошо. Скажите откровенно, что нужно адвокатам от меня.

— Обвинение будет несовместимость темперамента.

— Это приемлемо для меня.

— Она будет жаловаться, что ты был нелюдим.

Ланни подумал о бесчисленном количестве раз, когда ему хотелось почитать газету, или сыграть на пианино, а Ирма хотела посплетничать о своих друзьях, костюмах и ее планах на день. «Это правда», — сказал он.

— Кроме того, что ты был с ней чрезвычайно неотзывчив.

— Это также верно.

— И что ты был бессердечен к её друзьям.

— Идеальное обвинение, дядя Джозеф.

Посол просиял. «Это все», — сказал он. — «Вы понимаете, конечно, что Ирме требуется привести примеры, в которых проявились эти характеристики».

— Это само собой разумеется. У вас есть копия предложенных жалоб, дядя Джозеф?

— Да, и мы надеемся, что ты не будешь делать слишком много изменений, как адвокаты говорят, представленные жалобы и так самые минимальные. Ты же понимаешь, не надо ничего делать, чтобы суд отклонил наш запрос.

Пока мистер Джозеф Барнс просматривал вечернюю газету, Ланни прочитал эссе о своих брачных провинностях. Эссе вызвало у него естественное и человеческое желание возразить. Но это было бы оспариванием развода. «Все в порядке», — сказал он. — «Я признаю себя виновным по всем этим обвинениям. Что мне делать?»

— У тебя должен быть адвокат, чтобы представлять тебя в суде и подать то, что называется уведомлением о явке в суд.

— А как мне найти адвоката в Рино?

— Наши адвокаты предложили одного. Все, что тебе нужно сделать, это написать, нанять его и согласиться заплатить ему сто долларов за его услуги. Конечно, всё будет возмещено.

— Ну, нет, дядя Джозеф. В моих интересах закончить это несчастное дело.

— Ирма поручила мне сказать тебе, что ее отношение по денежным вопросам остается тем, о чём она заявила тебе в Германии.

— Я помню. И не хочу ничего из ее денег.

«Существует лишь еще одна проблема», — нерешительно начал посол. — «Ирме очень хотелось бы, чтобы ты согласился, чтобы ребенок был присуждён ей».