Каторжник император. Беньовский

   — Мы торговать приехали, а не развлекаться.

   — Ошибаетесь, мой друг. И развлекаться, если это нужно для укрепления добрых отношений с туземцами, — возразил ему Беньовский.

Потом Морис Август пригласил Ламбуина со старейшинами на корабль, угощал их и одаривал подарками.

Отношения Мориса Августа с компаньонами опять становились напряжёнными. Акционеры упрекали его в эгоизме и честолюбии, в том, что собственные своекорыстные интересы он ставит выше интересов компанейских. Высказывали неодобрение, что он слишком щедр на подарки туземцам, сделал неоправданно большую скидку лавочнику при продаже ему оптовой партии товаров. И вообще он, Беньовский, не вникает в то, как плохо идёт торговля. Он совсем не осведомлён об особенностях местного рынка.

На последний упрёк Беньовский ответил:

   — Мы должны расширять рынок. Это наш единственный выход. С этой целью я готовлюсь вступить в контакт с соседним вождём.

Американские компаньоны усиливали давление на Беньовского, настаивая, чтобы незамедлительно приступить к закупке чернокожих рабов. Морис Август отвечал на требования американцев уклончиво, идею работорговли не отвергал, но тянул с решением.

   — Сперва распродадим товары. И изучим малагасийский рынок. Может быть, найдём здесь товар несоизмеримо более выгодный, чем невольники.

   — Что может быть выгоднее продажи рабов? — возразил ему Колеруа. Американец французского происхождения, он был связан с хлопковыми плантациями южных штатов.

   — А ценная древесина тропиков? — бросил в ответ ему Беньовский.

С помощью людей Ламбуина Морис Август собрал образчики древесины чёрного, красного и ещё всяких иных цветов вплоть до белого и жёлто-лимонного. Оказалось здесь и дерево со стойким ароматным запахом. Всю эту коллекцию Беньовский выставил в салоне корабля и пригласил компаньонов.

   — Обратите внимание, господа, каков запах! — восторженно говорил Морис Август. — Какие оттенки древесины! Какие вещицы сделают вам краснодеревщики! Какой можно настелить узорчатый паркет!

   — Много хлопот с этими деревяшками, — скептически сказал Пети. — Придётся открывать лесозаготовки. И к тому же здесь, в этой унылой местности, я что-то не вижу хороших деревьев.

   — Древесину нам поставят туземцы. Это уж не наша забота.

Опять разгорелся спор. Сторонники работорговли настаивали на своём и не заинтересовались ценной древесиной.

По просьбе Беньовского Ламбуин послал к северному соседу Буэни гонца, расторопного парня, с устным посланием: «Приплыли заморские купцы с разными товарами. Они хотели бы открыть торговлю и на землях любезного нашего брата и соседа Буэни. Для этой цели предводитель приплывших купцов хотел бы лично встретиться с тобой, братом Буэни, и сделаться твоим другом». Таково было содержание послания.

Гонец достиг после нескольких дней пути поселения, где обитал соседний вождь. Буэни ответил Ламбуину ответным посланием и выразил готовность встретиться с их предводителем. Более того, Буэни сообщил, что не хотел бы утруждать большого белого человека дальней дорогой и готов сам направиться к границам владений южного соседа, навстречу гостю.

Беньовский поставил в известность компаньонов о своём намерении встретиться с Буэни.

   — Два соседних вождя враждуют. В наших интересах их помирить, — сказал Морис Август компаньонам.

   — Какое нам дело до их вражды? — сказал с возмущением Колеруа. — У нас плохо идёт торговля. Об этом бы подумали, граф, а не развлекались визитами к туземным вождям.

   — Именно о торговле и пекусь, коллега. Сумеем наладить добрые отношения с Буэни — откроем на его землях филиал нашей фактории. Разве не ясно?

Не убедил Беньовский своих компаньонов. Слишком велико было их предубеждение против Мориса Августа, слишком накалились отношения между ними. Отправлялся Беньовский на встречу с Буэни, провожаемый хмурыми взглядами и недружелюбными репликами. Его сопровождала небольшая свита: неизменный Иван Уфтюжанинов, четверо вооружённых слуг-гессенцев и ещё пятеро стражников, также гессенцев, из компанейской охраны. Всего десять человек, не считая двух проводников из местных малагасийцев.

   — Не скучайте без меня, господа. Через пару дней вернёмся! — задорно крикнул Морис Август компаньонам, удаляясь.

Через некоторое время послышались отдалённые выстрелы. Стреляли где-то к северу от мыса Святого Себастиана. Уж не перестрелка ли это отряда Мориса Августа с людьми Буэни? Такой вопрос задавали друг другу компаньоны, оставшиеся на берегу. Они были растерянны и встревоженны.

   — Господа, мы рискуем столкнуться с враждебным племенем, — сказал Гратероль. — Как видно, племя вооружено огнестрельным оружием. Что мы сможем поделать, когда у нас осталось лишь несколько охранников?

   — А мы сами на что? — запальчиво возразил Колеруа. — Среди нас есть военные, вооружённые пистолетами. Примем бой.

   — И умрём геройски под пулями дикарей. Мы не знаем, сколько их, сколько у них оружия, каковы их намерения. Так стоит ли игра свеч?

   — Что вы предлагаете, Гратероль?

   — Немедленно покинуть побережье и возвратиться на корабль.

Большинство компаньонов поддержали его.

   — Не забывайте, что на берегу остаются товары, — пытался возражать Пети.

   — Не велика потеря. Стоит пожертвовать малым, чтобы не рисковать жизнью. Большая часть товаров находится в трюме «Неустрашимого».

Сняв стражу, охранявшую склад с товарами, компаньоны возвратились на корабль и принялись совещаться, как поступить дальше. Решили ожидать Беньовского в течение двух суток. Если же Морис Август по истечении этого срока не вернётся, считать его погибшим, сняться с якоря и идти к берегам португальского Мозамбика. Так и поступили.

Достигнув Мозамбика, компаньоны распродали оптом португальским купцам остатки товаров, а затем перессорились. Причиной ссоры послужила делёжка выручки и спор из-за цен на рабов. Некоторые англичане и французы вообще не хотели связываться с работорговлей и не одобряли поспешного бегства с Мадагаскара. Не придя к соглашению, акционеры компании продали корабль португальцам и разъехались по домам. Компания прекратила своё существование.

Уже покидая Мозамбик на попутном корабле, направлявшемся с партией рабов в один из южных портов Соединённых Штатов, кто-то из американских компаньонов спросил Колеруа, питавшего наиболее откровенную вражду к Морису Августу:

   — Вы верите, что граф действительно был признан малагасийцами властителем острова?

   — Абсолютная ложь.

   — Но как вы объясните эту впечатляющую демонстрацию серебряного медальона?

   — Очень просто объясняю. Эта бляха, возможно, и принадлежала когда-нибудь одному из прежних правителей Мадагаскара. Беньовский мог заполучить её как военный трофей или купить у какого-нибудь торговца. Малагасийцы поклонялись эмблеме загадочного короля, известного им по преданиям и легендам, а вовсе не графу, у которого вдруг оказалась в руках эта вещица. Кстати, я не уверен, что он настоящий граф.

Какова же была дальнейшая судьба Беньовского?

Вождь сакалавского племени Буэни встретил гостя приветливо. Его воины открыли в честь Беньовского приветственную пальбу из ружей. Её-то перетрусившие компаньоны, находившиеся на берегу, приняли за перестрелку маленького отряда Мориса Августа с племенем сакалава. На самом же деле никакого столкновений не произошло. Беньовский одарил вождя и его приближённых подарками. Буэни устроил для гостей внушительное экспрессивное зрелище. Десятка два его воинов, разделившись на две партии, исполнили воинственный танец с копьями и щитами, изображая сражение. Переговоры Мориса Августа с Буэни проходили спокойно, деловито. Вождь высказал заинтересованность в торговле с заморскими купцами, обещал не притеснять своего соседа Ламбуина и даже нанести ему дружественный визит. Щедрые подарки гостя сделали Буэни покладистым и сговорчивым. После переговоров вождь пригласил Беньовского поохотиться на кабанов, а затем угощал его и его спутников обильной едой.