Эпикур

   — Ну и какое же такое справедливое устройство Сократ придумал?

   — Сейчас расскажу. Кроме землевладельцев и мастеров государству нужны и защитники. Поскольку это тоже своего рода ремесло, притом самое важное для существования государства, то им занимается особое сословие стражей. Стражи защищают государство против любой обиды извне или изнутри. Сократ говорит, что они обязаны кротко творить справедливость по отношению к своим подчинённым, их друзьям по природе, но быть суровыми в битве против любого, кто поведёт себя как враг. Члены этого сословия должны обладать особыми душевными качествами. Они составляют как бы братство, не имеют частной собственности и семей, их дети не знают своих отцов и матерей и считают всех старших по возрасту родителями или предками, а сверстников — братьями. Так что государство состоит из простых людей, которые называются «кормильцами», и «стражей», из которых назначаются правители — «сотоварищи по страже».

   — А рабы? — спросил Софан.

   — Рабов не будет. Здоровое общество не должно пользоваться подневольным трудом.

   — Да-а, — протянул Софан. — Что-то не верится, чтобы кто-нибудь согласился жить в таком государстве.

   — Конечно, многое здесь непривычно, и внешне этот строй может напомнить олигархию или даже тиранию. Но сущность совсем другая. Начнём с того, что управляют государством философы.

   — Философы?

   — Конечно, — спокойно ответил Эпикур. — Кто лучше философа сможет рассудить, что плохо и что хорошо, кто в сложных обстоятельствах быстрее найдёт правильный выход из затруднений? Душевный склад философа как раз подходит для правителя. Душа философа отличается стремлением к познанию истины, правдивостью, отвращением к корысти, мужеством и великодушием. Просто мыслители сейчас не в чести. А если бы дать настоящему философу власть, он смог бы построить справедливое общество.

   — А вдруг, — возразил Софан, — кто-нибудь притворится философом, уговорит людей принять его план, а потом окажется тираном?

   — Ты не понимаешь основного. Если стражи и правители будут жить, не имея собственности и преимуществ, среди них не возникнет ни зависти, ни стремления к богатству, ни других пороков. Сама жизнь сделает их справедливыми. Жизнь в государстве, где каждый обеспечен и занят собственным делом, — счастье для всех граждан и для правителя. А тираны, как доказал Сократ, самые несчастные люди на свете.

   — Вот уж ерунда. Иметь почёт, богатство, власть — и вдруг оказаться несчастным!

   — А ты послушай! — Эпикур достал из сумки листок папируса и заговорил, заглядывая в него: — Послушай, как тиран приходит к власти и что из этого выходит. Представь себе, что в демократическом государстве, где всегда идёт борьба партий, какой-нибудь демократ добивается у народа чрезвычайных полномочий, обещает передел земли или отмену долгов. Потом он просит, чтобы ему назначили телохранителей, и начинает потихоньку расправляться со своими противниками, объявляя их врагами народа. При этом он ввязывается в какие-нибудь войны, чтобы гражданам был нужен предводитель и ещё чтобы люди обеднели от налогов и больше думали о пропитании, чем о политике. Кроме того, любого неугодного тиран может объявить вражеским шпионом и избавиться от него. В конце концов всё это начнёт раздражать и его сообщников, и самые смелые из них начнут ему возражать. Вот тут, Софан, я прочту тебе слова Сократа:

«Чтобы сохранить за собою власть, тирану придётся их всех уничтожить, так что в конце концов у него не останется никого ни из друзей, ни из врагов, кто бы на что-то годился.

Значит, тирану надо зорко следить за теми, кто мужествен, великодушен, кто разумен, кто богат. Благополучие тирана основано на том, что он поневоле враждебен всем этим людям и строит им козни, пока не очистит от них государства.

Он связан блаженной необходимостью либо жить среди толпы негодяев, притом тех, кто его ненавидит, либо проститься с жизнью».

   — Да, про тирана он крепко сказал, — покачал головой Софан. — А как Сократ думал осуществить своё государство?

   — Ну как? Сперва философ получает власть. Либо его призывает народ, либо философом становится наследник какого-нибудь царя. А потом постепенно он подбирает способных юношей и воспитывает из них стражей. Когда они подрастут, то становятся его помощниками в установлении новых порядков.

   — А правда ли, что Платон трижды пытался основать такое государство в Сицилии и каждый раз его с позором изгоняли?

   — Это не так, — сказал Эпикур. — Совершенное государство хотел устроить муж дочери Дионисия Дион. Памфил с ним много встречался, когда тот жил в Афинах. Дион подружился с Платоном ещё юношей, при первом приезде философа в Сицилию через десять лет после казни Сократа. Ни о какой политике тогда и речи не было, а изгнал Платона Дионисий из-за того, что тот не захотел унизиться перед тираном. И не просто изгнал, а велел отвезти на Эгину, потому что мы тогда с ней воевали, и любой афинянин, ступивший на остров, считался военнопленным. Платона должны были продать в рабство, но философ Анникерид его выкупил, отвёз в Афины и тут же отпустил. Афинские друзья Платона хотели вернуть Анникериду деньги, но тот не взял, и на них Платон купил усадьбу в Академии для своей школы. Тогда Платону было сорок лет.

   — Да, с ним пошутили, — улыбнулся Софан.

   — Ну, а лет через двадцать, когда в Сиракузах правил Дионисий Младший, Дион договорился с тираном о людях и земле для основания города с совершенным устройством, и Платона позвали для помощи. Но оказалось, что Дионисий отказался от своих обещаний, повёл себя с Платоном недостойно, и философу пришлось уехать.

А в третий, и последний, раз, ещё через десять лет, семидесятилетнего Платона пригласили в Сиракузы, чтобы помирить Дионисия с Дионом. Дионисий опять повёл себя коварно, и Платон чуть не погиб от рук его наёмников. Хорошо, в Сиракузах оказался пифагорец Архит, который заступился за Платона и помог ему вернуться в Афины. А Дион начал войну с Дионисием...

   — Изгнал его, — продолжил Софан, — сам погиб, и дело кончилось призванием Тимолеонта. И после этого ты станешь утверждать, что философ способен управлять государством? Твой Платон вёл себя как ребёнок. Как же можно править государством, не разбираясь в людях? И вообще, что же получается, выходит, в идеальном государстве правящее сословие беднее народа?

   — Опять ты не понял, — сказал Эпикур, раздражаясь. — Философы, управляя совершенным обществом, имеют дело не с коварными тиранами и их прислужниками, а с друзьями и единомышленниками, которым дают советы. А то, что стражи ведут суровый образ жизни, есть залог их честности, справедливости и преданности городу.

   — Ну, ладно, — усмехнулся Софан, — ты, я вижу, не лучше Платона. Знаешь, такое общество, наверное, можно построить, но во главе его должны стоять не философы, а политики. Честные и умные политики, вроде Демосфена или Демада. По крайней мере, пока государство будет устраиваться. Так что спасибо за рассказ. Доберусь до Афин — обязательно раздобуду Платона.

   — Зачем для этого плыть в Афины? Я тебе здесь достану, — предложил Эпикур. — Буду брать у Памфила по одной книге и приносить.

   — Нет, — Софан подобрал ноги, встал и потянулся, разгибая спину. — Скоро мы с тобой простимся, Эпикур. Отбываю в Аттику. С отцом совсем поссорился, — объяснил он. — Нанялся гребцом вон на тот корабль, на днях отплываем.

Эпикур вскочил и замер перед другом, разглядывая его худое лицо с отстранённым взглядом. Казалось, Софан уже не видит родного города, а перенёсся на запад, в далёкую кипящую страстями столицу.

   — Может быть, мне улыбнётся, — мечтательно проговорил Софан.

   — Мы встретимся там, — сказал Эпикур. — Года через два или три. Леосфен дал отцу денег на мою поездку в Афины.

   — Жаль, не тебе. А то я бы взял в долг. Ну, ничего, и так не пропаду. Придёт время, вы ещё услышите о Софане!

Часть вторая

АФИНЫ