От маминой звездочки в государственные преступницы (СИ)

- Привстать сможете? – спросил врач Софию, - Давайте ранение посмотрю, как заживает.

- Да что там смотреть, солдат криворуких понапризывали, даже целиться не умеют, - сказала девушка, - Так бы уже давно подохла, а так мучусь второй месяц.

- Рано вам о смерти думать, - сказал Иван Антонович, осматривая девушку, - Раны заживать начали, хотя понятно, что высокая температура этот процесс тормозит, легкое вам в госпитале зашили, так что осталось чахотку долечить и все будет хорошо.

Однако выйдя из комнаты Софии, Бирюковым врач сказал немного другое:

- Ее мать в более легком состоянии с кровати не вставала, а она ходит и гуляет еще, - сказал врач, - Ну, то есть, до недавнего времени ходила. Значит, надежда еще есть. Я бы очень рекомендовал отдых и лечение в Крыму.

Так как до сих пор не было точных планов, где проводить лето, Георгий Сергеевич с женой решили, что в этом году они поедут в Крым, с детьми и Софией.

Девушка была не против, наоборот, очень радовалась этому факту. Ведь последний раз она где-то отдыхала только со своими родителями, и было это лет семь назад.

Вскоре София уже ехала на поезде на юг.

Бирюковы не стали тянуть с отпуском, ведь они сами планировали куда-нибудь ехать, поэтому уже 16 июня Георгий Сергеевич с женой, София и ее дети ехали в Крым.

Все дети Бирюковых уже были пристроены, создали свои семьи, и только София была не у дел.

Дорога далась девушке очень тяжело. София боялась не доехать до Крыма и умереть по дороге. Но, когда семья обосновалась в Массандре, Софии стало значительно легче. К концу июня в девушки появились силы не только сидеть во дворе дома, но и ходить к морю, а позже София начала гулять по окрестностям, дышать лесным воздухом.

Со временем температура перестала быть стабильно повышенной, грудь болела все меньше, девушка чувствовала себя все лучше.

Периодически София вспоминала, как они, много лет назад, отдыхали в Крыму с родителями, с некоторой грустью вспоминала эти времена, смотрела на то, как ее дети предпочитают ей общение с Марией Викторовной и, как бы ей ни было грустно от такой картины, понимала, что это – логичный итог того, что произошло.

«Надо было бросать Смольный сразу, как забеременела в первый раз», - подумала София, - «Тогда бы Юленька меня так не игнорировала. А теперь что сделать, ей мама – Мария Викторовна, а я так, родственница какая-то».

Вернувшись в Москву София обратилась с неожиданным обращением к Георгию Сергеевичу:

- Я бы хотела теперь съездить к свекрови, повидаться хотя бы.

- Тебе сил на это хватит? – спросил он девушку.

- Хватит, - ответила София, - Я чувствую себя довольно хорошо, съезжу хотя бы на недельку.

Девушка вдруг подумала о том, что дорога – удовольствие не самое дешевое и сказала опекуну:

- Деньги у меня есть, на билет хватит. Я половину из того, что заработала в Смольном, потратить не успела, некуда было.

- Нет, Соня, хотя бы в один конец я куплю тебе билет, чтобы быть уверенным, что ты поедешь нормально, а не зайцем, как ты иногда делала, - сказал Георгий Сергеевич, - И поедешь ты в спальном вагоне, силы надо беречь.

- Вы что, не надо, я третьим классом нормально доеду, - попыталась возразить София, - Тут ведь всего ночь ехать.

- Нет, Соня, я тебе покупаю билет во второй класс и очень надеюсь, что и обратно ты тоже вторым классом поедешь, - услышала девушка в ответ.

- Держи, - Георгий Сергеевич дал девушке денег на обратный билет, - Здесь должно хватить на обратный билет вторым классом и еще останется на гостинцы свекрови. Уж с пустыми руками не езжай.

София уехала, а Георгий Сергеевич сказал жене:

- Полегчало ей, раз решила теперь к свекрови съездить.

- Это да, - сказала Мария Викторовна, - На работу она устроилась, теперь надо бы замуж ее выдать, и все, можно будет считать, что свои функции мы выполнили полностью.

Женщина задумалась:

- Вот только замуж ее никто не возьмет из приличных людей, после всего того, что произошло. Непонятно сколько раз судимая, разведенная, с внебрачным ребенком, третий ребенок у чужих людей живет, и забирать она его не планирует…

- Возможно, это и к лучшему, что третья дочь попала в любящую семью, - сказал Георгий Сергеевич.

- Ну это да, а то было бы: Юленька, Феденька и «отвали отсюда». Ничего хорошего, - задумалась Мария Викторовна, - Хотя знаешь, может, в университете она кого-нибудь найдет, а то уже надо как-то в жизни определяться.

Тем временем, София приехала в деревню к Марии Ивановне. Несмотря на то, что девушка чувствовала себя значительно лучше, нежели даже неделю назад, София решила поберечься и не идти до деревни пешком. Девушка решила поискать извозчика или попроситься к кому-нибудь в повозку.

Увидев молодого парня, который запрягал лошадь, София спросила его:

- В деревню едешь?

- Да, - ответил он.

- Подвези за двадцать копеек, - попросила девушка.

- Хорошо, садись, - сказал он и крикнул вдаль, - Иди, я же говорил, надо поезд подождать, пассажирку, вон, подобрал, а так бы порожняком поехали.

- Приторговывали на станции, я так и чувствовал, что надо не торопиться, а подождать поезда, - сказал он Софии, - Подумаешь, полчаса подождать – не так уж и долго.

София, тем временем, сидела в коляске и вдруг увидела, что к ней подходит Фаина.

- Каторжаночка, - сказала она, - Везучая как не знаю кто. С Петропавловки при конвоировании в свое время сбежала, от расстрела недавно ушла. А Фая, в свое время, практически весь срок отмотала. Да ты даже чертям в аду не нужна, раз тебя никак они не забирают.

- Можно подумать, сама невинней младенца, - ответила София.

- В отличие от некоторых я свое отсидела, практически сколько положено было, да и с террористами сроду не общалась, - ответила Фаина, - Ну разве что в Смольном пришлось с тобой вместе жить.

Девушка посмотрела на недоуменного мужа и сказала:

- Зря мы сразу не уехали, с этой каторжаночки я денег взять не смогу, а бесплатно ее везти тоже не хочется. Помнишь, это та идиотка, о которой в газете тогда написали.

- Так что, едем? – уточнил Петр.

- Едем, - ответила Фаина, - Других пассажиров все равно больше нету.

Коляска, не торопясь, тронулась. София обратилась к Фаине:

- Не можешь деньгами взять – возьми леденцами. Я маме гостинцы везу, но ей и так хватит.

- Да ладно, везучая каторжаночка, просто так тебя довезем, - сказала Фаина, - Ты как умудрилась из-под трибунала сбежать? Или что там было?

- Никуда я не сбегала, - ответила София, - Меня расстреливать в корсете повели, пули в пластину попали, а одна – мимо, но прошла навылет.

- Хитренькая, - ответила Фаина, - Руки покажи, интересно же посмотреть.

- Достали вы все меня с руками, - ответила София и завернула рукав платья. На запястьях оставались все такие же синие полосы, как и год назад. Ничего не менялось.

- Врач сказал, что синие полосы убрать нельзя, останутся навечно, - сказала София, - А насчет хитренькой, я даже не придала внимания тому, что в корсете была, на сто процентов была уверена, что подохну.

Девушка вздохнула и добавила:

- Свои руки покажи.

Фаина завернула рукав платья и сказала:

- Все, ничего не осталось, прошло без следа. Да и на выпускном у меня уже почти ничего не было, а с выпускного уже сколько времени прошло. А вот у тебя точно больше не сойдет, так и останется.

- Наверное, - ответила София.

- Прямо не могу, - вдруг снова начала Фаина, - Кто-то за шаль и платок три года в Сибири провел, а кто-то за все то, что натворил, ничего толком и не почувствовал и не понял.

- Я не почувствовала? – начала возмущаться София, - А у кого волосы из черных серыми стали? Кто не может носить короткий рукав, чтобы руки не были заметны?

- На голову можно платок надеть или чаем покрасить, руки замазываются кремом или пудрой, - ответила Фаина, - Зато я себе все здоровье подорвала в Сибири, не говоря уже о том, что могла придумать, как провести эти три года поинтереснее.