Зелимхан
![Зелимхан](/uploads/posts/books/131330/131330.jpg)
Зелимхан читать книгу онлайн
Роман ведущего чеченского писателя Магомета Мамакаева рассказывает о жизни крестьянской бедноты в предреволюционные годы. Главный герой книги — Зелимхан — абрек, человек легендарной храбрости, народный мститель
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
двери, выглянул в коридор.
— Это я, Антон Никанорович. Вы кому это
кричали? — во мраке коридора маячила горничная, занятая
утренней уборкой.
— Тьфу, глухая дура. Не можешь отозваться, что
ли? — сплюнул полковник. Однако обрадованный тем,
что это не жена, которая непременно стала бы
допытываться, кто и по какому поводу звонил, он вернулся
обратно в спальню.
За окном на площади офицеры по отделениям
муштровали молодых солдат.
— Шире шаг, шире шаг! — кричал коренастый
черноусый офицер, вытянувшись, как на смотру.
Второй обучал своих солдат штыковой атаке, третий
под самым окном полковника гаркал:
— Винтовки на-а пле-е-чо!.. Отставить!
Один из солдат проделывал воинские манипуляции
медленно и неумело. Офицер неоднократно брал у него
винтовку и показывал, как это делать.
— Тьфу, мерзавцы, до чего дожили, — выругался
Дубов. — Дать бы разочек по морде этой скотине, вот
и получилось бы! Нашел с кем нянчиться.
Жена вернулась с базара. В этот момент опять
зазвонил телефон, и полковник снова подошел к столику.
Оказалось, что адъютант хочет выяснить, как отвечать
офицерам штаба, ожидающим появления начальника.
Настроение Дубова сразу испортилось. Заметившая это
жена спросила:
— Кто это, Антоша? Что-нибудь случилось?
Но муж не ответил, он бросил трубку и пошел в
другую комнату одеваться.
За завтраком Дубов был хмур и молчалив.
Выпил черного кофе с коньяком и молча ушел на
службу.
Озабоченные неприятностями сотрудники встретили
своего начальника довольно прохладно. А он, как
обычно, ответив на их приветствия кивком головы,
прошел к себе в кабинет. Адъютант почтительно
последовал за ним. Строгим глазом Дубов оглядел свою
служебную обитель и привычно уселся в мягкое кресло,
обитое желтой кожей.
— Ну, докладывайте, что здесь у вас нового? —
спросил он адъютанта, подвигая к себе большую папку
с бумагами, лежавшую на краю большого письменного
стола.
— Антон Никанорович, смею доложить вам, вчера
петропавловские казаки в драке убили своего атамана,
а из тюрьмы...
— Что-о?.. Казаки убили своего атамана? —
взорвался полковник, вскакивая с места. — Это что ж
такое?!
Адъютант стоял с таким виноватым видом,
будто убийство совершено не петропавловцами, а им
самим.
— Так уж случилось, — робко произнес он. —
Причина еще не установлена. Сегодня только выехали туда.
— Кто выехал на место? — полковник опять
опустился в кресло и принялся теребить карандаш, пока
не сломал грифель.
— Судебный пристав и следователь, —
отрапортовал адъютант. — В сообщениях оттуда пишут, что
скандал возник из-за земли.
— Земля? — полковник поднял глаза. — Только
и слышишь здесь о ней, о земле! Разве мало ее у
казаков? — Дубов вышел из-за стола и прошелся по
кабинету. — Генералу сообщили об этом?
— Нет, не сообщили, ваше благородие, ждали
вашего приезда.
— Ведь еще месяц назад я просил судебного
пристава поехать туда и выяснить, в чем там дело, —
вспомнил полковник, заметно успокаиваясь. — Оттуда
поступали жалобы, что атаман лучшими землями
наделяет своих родственников. А теперь чего ж ехать! —
вздохнул полковник и, вернувшись к столу, опустился
в кресло.
— Кто ж мог подумать такое? — вставил адъютант.
— Думать надо, всегда надо думать, господин
капитан, — снова повысил Дубов голос, не поднимая глаз
от бумаг в уже раскрытой им папке.
Капитан молча ждал распоряжений, с тревогой
косясь на бумаги.
— А это что такое? — взревел полковник, потрясая
бумажкой перед самым носом капитана.
— Ваше высокоблагородие, это тоже случилось
вчера, на рассвете, — еле вымолвил адъютант, не слыша
своего голоса и зачем-то пытаясь заглянуть в донесение
из тюрьмы, которое видел уже десять раз. — Ночью
звонили к вам на квартиру, трубку взяла ваша
супруга...
— Супруга! — взвился Дубов. — Кто здесь
начальник округа, я или моя жена?!
— Вы, ваше высокоблагородие, — козырнул
капитан, — но супруга ваша изволила сказать, что вы
устали с дороги...
— Дура, — тихо, но внятно произнес полковник. Он
задумался, морща лоб. — Как они ушли — со взломом
пли перебив охрану?
— Никого не тронули, Антон Никанорович, —
отвечал уже немного оправившийся капитан. — Сделали
под стеной камеры подкоп и ушли целой группой.
— Сколько?
— Четверо, ваше высокоблагородие. Саламбек из
Сагопши, Бисолт из Шаман-Юрта, Дика из Шали и ха-
рачоевский Зелимхан, которого вернули с Илецкой
каторги.
— Так Зелимхан из Харачоя ушел? — медленно,
словно раздумывая, спросил Дубов.
— Да. Ушел.
Это последнее известие как-то странно
подействовало на начальника чеченского округа: он вдруг
почувствовал, что по спине его пробежал холодок.
— Да, все это он, — будто разговаривая сам с собой,
пробормотал полковник. — И надо же, за восемьдесят
лет существования этой тюрьмы ни один арестант не
бежал из нее! Видно, Чернов был прав в своих
опасениях, — он почему-то взялся рукой за грудь, помолчал,
потом, повернувшись к адъютанту, спросил: — В
Ведено сообщили об этом?
— Тут же, ваше высокоблагородие.
— А в Шали?
— И туда сообщили.
С минуту Дубов молчал, видно, обдумывая, какие
действия предпринять.
— Эти бандиты наверняка будут стараться
пробиться в горы, — сказал он наконец. — Еще раз позвоните
в Шали и в Ведено, узнайте, слышно ли там что-нибудь
новое о них.
— Ваше высокоблагородие, разрешите...
— Говорите, капитан.
— Услышав, что беглецы задержались в ауле
Старая Сунжа, наши собираются туда, — сообщил
адъютант.
Дубов уперся в него строгим и требовательным
взглядом.
— Кто едет?
— Начальник гарнизона с отрядом солдат.
— Передайте начальнику гарнизона, что отряд
поведу я сам. Да солдат надо взять побольше. Необходимо
самым тщательным образом прочесать аул и отрезать
беглецов от лесистых районов.
Старосунженцы были крайне удивлены появлением
такого большого количества солдат в своем ауле. По
этому поводу ходили разные слухи: одни говорили, что
они прибыли для охраны начальства, приехавшего
погулять у старшины, а другие уверяли, что их привел в аул
след воров, ушедших с крупной кражей. Ведь солдаты
окружили не только базар, но заняли все выезды из
аула.
— Ну, отсюда они у меня не уйдут. Обыскать все
дворы и дома, задержать каждого подозрительного! —
распорядился Дубов.
Однако самые тщательные поиски в домах крестьян
и на базаре ничего не дали. И кого только не было на
этом шумном базаре: мелкие торговцы в разнос из
персов и казы-кумыков, горские евреи с обувью из
самодельной кожи, от которой на весь базар несло
приторной кислятиной, аварцы и цумадинцы, приехавшие
издалека на своих ишаках для покупки зерна, бойкие
приказчики грозненских и урус-мартановских купцов с
мануфактурой, торговцы скотом, зерном и луком, среди
которых воровато сновали цыгане с назойливой
просьбой «позолотить» руку. Самое же трудное для солдат
заключалось в том, что все эти люди, толкавшиеся
на базаре, уж больно походили на
крестьян-чеченцев.
Солдаты, получившие приказ никого из
подозрительных с базара не выпускать, стояли, разинув рты,
пожирая глазами жирные говяжьи и бараньи туши,
висевшие в мясном ряду, заглядываясь на пестрые шелка
и ситец, которые бойко отмеривали приказчики. «Эх,
кабы послать отрезик хозяйке на платье!» — явно