Мальчики с бантиками

подумал, сколько в нем живности и красот. Когда старшина скажет: "Суши весла!" - юнги перегибаются за борт, вглядываясь в воду. И чего тут только не увидишь - и огненных морских ангелов, и цветное желе медуз. Сонно ползают по дну жирные утюги камбал, а из глубины светятся лучи кремнистых звезд - таких идеально правильных очертаний, словно природа отштамповала их серийно на своем удивительном станке.

Загребными сидят самые сильные - Федя Артюхов и Финикин, а Савка с Поскочиным - баковыми, с укороченными веслами. Загребные с кормы задают ритм гребле, но Финикин славен своей несообразительностью. По команде "суши весла" он шабашит, убирая весло под рангоут; старшина кричит "шабаш", а Финикин "сушит" весло над водою... Посреди шестерки, разделяя ряды гребцов, покоится под чехлом рангоут - мачта с реями и парусами. Финикин уже не раз намекал Росомахе:

- А чего это мы? Уже все измочалились... Поставим парус!

- Под парусом пойдешь, когда с тебя сто потов сойдет на веслах. А ты еще до четвертого пота не догреб... Навались! Два-а-а...

Вальки для равновесия залиты свинцом, а рукояти отполированы наждаком. В уключину весло ставится тем местом, где веретено охвачено кожей, и надсадный скрип мокрой кожи сопровождает все время гребли. Юнги работают обнаженные, солнце уже золотит их спины. Завтра утром с коек своих они встанут со стоном. Будут юнги, как дряхлые старцы, хвататься за поясницу. Но это завтра, а сегодня в дугу сгибаются весла из гибкого ясеня. В анкерках плещется запас пресной воды. Замах - гребок, замах - гребок!

Кажется, с таким усердием можно переплыть океан.

- Почти как на галере, - сказал Коля Поскочин. - Не хватает только профоса с плеткой, чтобы огрел нас как следует.

- А кто такой этот профос? - спросил его старшина.

- Корабельный палач. Была и такая должность на старом флоте. А русские люди "профоса" переделали в "прохвоста"...

- Ясно! Теперь помолчи, а то собьешь дыхание. - Росомаха глянул на корму. - Правая навались, левая табань!

Шлюпка волчком развернулась на месте, ее форштевень направился в сторону берега, и тогда старшина крикнул:

- Обе на воду! А то опоздаем к обеду...

Обратно из шлюпочной гавани юнги шли лесом - без строя, вразброд, полуголые, босые. Совсем рядом с ними раздался выкрик:

- Стой! Кто идет?

Случайно они выбрели на тот склад боепитания, который когда-то охранял Савка и где в ночи вокруг него шлялся враг. Часовой теперь стоял с патронами в обойме карабина.

- Да не шуми ты, - отвечали ему юнги, смеясь. - Кого испугать решил? Не видишь, свои в доску ребята идут...

В Савватьеве Савка попросил Росомаху отпустить его.

- А куда тебе?

- В политотдел хочу зайти... к Щедровскому.

- Чего тебе там?

- Отец-то совсем не пишет. Одно лишь письмо...

Щедровский удивился, увидев Савку на пороге своего кабинета.

- Кто тебя прислал ко мне?

- Никто. Сам решил зайти... насчет отца...

- Странно! Вот как раз ответ о твоем отце. Только что вскрыл пакет,