Улыбка и слезы Палечка

Потом поглядел на птичью мелюзгу, которая как ни в чем не бывало сидела себе или попрыгивала вокруг.

Он свистнул ей в виде приветствия и благодарности за свое пробуждение из мертвых. Улыбнулся синичкам, дрозду, хохлатому жаворонку, воробью и зорянке, реполову и кому там еще, а также голубю. И они ему ответили — каждый на своем языке. И это было птичье вавилонское смешение языков.

Но Ян направил свои стопы в поле, к горам и хатам. Сперва он шел с трудом. Но потом шаг его стал веселым, вольным.

Он шел и ушел, и больше его не видали…

Примечания

Первые семь глав романа Франтишека Кубки «Улыбка и слезы Палечка» были написаны в 1941–1942 годах и напечатаны под названием «Улыбки Палечка» в книге новелл «Пражский ноктюрн» (Прага, Боровы, 1943, иллюстрированное приложение к серии «Жатва», т. 51). В 1943 году автор задумывает переделать новеллу в роман и работает над ним с перерывами до 1946 года. Осенью 1946 года выходит первая часть романа «Улыбка Палечка» (Брно, Свободно новины, Библиотека Свободных новин, год издания 10, т. I). Вторая часть романа, написанная в 1946–1948 годах, выходит под названием «Слезы Палечка» в 1948 году. (Брно, Лидова тискарна, Библиотека Лидовых новин, год издания 12, т. I). Обе части романа вместо были изданы в 1949 году Франтишеком Боровым под заглавием «Улыбка и слезы Палечка» (Прага, серия «Жатва», т. 72). Перевод книги осуществлен по тексту последнего издания (Прага, Чехословацкий писатель, 1959).

В романе изображена бурная и сложная эпоха чешской и европейской истории. Действие его начинается 14 августа 1431 года, в день битвы при Домажлицах, когда войска, принявшие участие в пятом крестовом походе против Чехии, обратились в бегство, едва услышав боевую песню гуситов. Это был апогей того антифеодального и национально-освободительного движения чешского народа, идейным вождем которого явился Ян Гус (Ян из Гусинца; 1369–1415). В 1396 году этот выходец из крестьян, благодаря выдающемуся таланту и настойчивому труду ставший магистром Пражского университета, впервые открыто выступил с проповедью церковной реформы. То была характерная для средневековья религиозная форма программы широких общественных преобразований, отражавших чаяния чешского бюргерства и плебса. Гус требовал упразднения церковной собственности, подчинения церкви королю, как высшему представителю светской власти, обличал католическое духовенство и немецкий патрициат, ратовал за освобождение Чехии от иноземного засилья. Чешская и европейская феодально-католическая реакция увидела в нем опасного врага. В 1414 году он был вызван на церковный собор в Констанце на Рейне, обвинен в ереси и 6 июли 1415 года сожжен на костре.

Трагическая смерть Гуса всколыхнула всю Чехию. Последователи его, из которых многие шли дальше своего учители, приступили к решительному практическому осуществлению выдвинутой им программы. В движении наметилось два крыла: правое, бюргерски дворянское, стремившееся к соглашению с католической церковью и феодальными магнатами, и левое, крестьянско-плебейское, революционное, центром которого стал город Табор в Южной Чехии. Приверженцев этого революционного крыла гусизма называли таборитами, или «божьими воинами». Вооруженную борьбу чешских «еретиков» против всей феодально-католической Европы возглавил талантливый полководец Ян Жижка (1378–1424), происходивший из мелкопоместной дворянской семьи, а после его смерти таборитский священник Прокоп Великий (Голый) (р. ок. 1380–1434), под руководством которого гуситами были предприняты походы за пределы страны.

Убедившись, что гуситскую армию невозможно победить в открытом бою, вдохновители крестовых походов против Чехии постарались внести раскол в лагерь своего противника, использовав обострение внутренних противоречий среди сторонников гусизма. В мае 1434 года под Липанами табориты были разгромлены объединенными силами феодалов-католиков и бюргерско-дворянского крыла чешских протестантов. Так закончился первый, революционный этап гуситского движения.

Чехия фактически оказалась во власти магнатов-католиков, ввергнувших страну в полосу феодального междоусобья и пренебрегавших ее государственными и экономическими интересами. Поэтому, когда в 1444 году на историческую арену выступил верховный гетман четырех восточных краев Чехии Иржи из Подебрад (1420–1471) и поставил перед собой задачу обуздать своеволие феодалов и укрепить политическое и экономическое положение Чешского государства, его усилия были поддержаны не только возглавляемой им бюргерско-дворянской партией, но и более широкими слоями народа. В 1452 году Иржи из Подебрад стал земским правителем Чехии, а в 1458 году был избран королем. Проводя политику компромисса между чешскими гуситами и католиками, новый король решительно повел борьбу с теми феодалами, которые противодействовали централизации государственной власти в его руках, с непокорными немецкими городами. Вместе с тем он расправился с последними оплотами таборитов и содействовал дальнейшему закрепощению крестьян. В области внешней политики король выдвинул идею мирного союза европейских государств, направленного против всемогущества папы римского и угрозой турецкого нашествия. Деятельность Иржи из Подебрад, выражая общие классовые интересы чешского дворянства и бюргерства, сыграла исторически прогрессивную роль, ибо способствовала укреплению национальной независимости Чехии и экономическому развитию страны.

Франтишеку Кубке в целом удалось правдиво раскрыть внутреннюю противоречивость характера и деятельности этого, несомненно, выдающегося исторического деятеля. Образ Иржи из Подебрад в романе сложен. Первоначально молодой король предстает перед нами в ореоле той легенды о народном «гуситском короле», которая была создана вокруг него на протяжении веков и канонизирована буржуазной историографией. И дело тут не только в том, что автор смотрит на него влюбленными глазами Палечка. Образ Подебрада заключал в себе как историческое, так и актуальное, современное содержание. В годы фашистской оккупации писатель хотел представить в нем суверенного правителя свободной и независимой Чехии, чтобы напоминанием о былом величии родины разжечь в сердцах соотечественников искры надежды. Когда же для Чехословакии самым острым стал вопрос о том, вернется ли она к предмюнхенским порядкам или превратится в подлинно народную демократию, образ Иржи из Подебрад приобрел иной смысл. Завершая в 1946–1948 годах свое произведение, Кубка на историческом примере показал несостоятельность политики компромисса между интересами народа и интересами правящих классов. Вместе с тем такая трактовка образа Подебрада помогла писателю глубже проникнуть и в сущность изображаемой исторической эпохи.