Мария. Неусомнившаяся

Франсин Риверс

Мария

Неусомнившаяся

Предисловие

Дорогие читатели,

перед вами пять романов, написанных о женщинах, чьи имена вошли в родословие Иисуса Христа. Это восточные женщины, жившие в древние века, и тем не менее истории их жизни сопоставимы с нашей жизнью и помогают разрешать трудные вопросы, с которыми сталкиваемся и мы. Они словно скользили по лезвию бритвы. Они были мужественны. Они рисковали. Они удивляли. Они дерзали и иногда совершали ошибки, большие ошибки. Эти женщины не были совершенны, однако Бог, по Своей бесконечной милости, использовал их в Своем совершенном замысле рождения Христа, Спасителя мира.

Мы живем в тревожное время, и эти женщины указывают нам путь. Уроки, которые мы можем извлечь из историй их жизни, драгоценны сегодня так же, как и тысячи лет назад.

Фамарь — это женщина надежды.

Раав — женщина веры.

Руфь — женщина любви.

Вирсавия — женщина, обретшая благодать.

Мария — женщина послушания.

Все эти женщины — исторические личности, некогда жившие в странах Востока. Их истории рассказаны мной на основании библейского повествования. Некоторые их поступки могут показаться нам неприятными, однако мы должны рассматривать их в контексте того времени, в которое жили эти женщины.

Эта книга написана в жанре исторического романа. Основная линия повествования была заимствована мною из Библии, и я отталкивалась от фактов, которые предоставляет эта Книга. На этом фундаменте я создавала сюжет, диалоги, а в некоторых случаях дополнительные характеры, которые, как я считаю, вполне соответствуют библейскому повествованию. Я старалась ни в чем не отходить от Священного Писания, добавляя только то, что необходимо для лучшего его понимания.

Родословие Благодати

Место и время действия

— У тебя родилась дочь, — повивальная бабка подняла плачущего младенца, и Анна, обессиленная после тяжелых многочасовых родов, опустилась на постель.

При этом известии у Анны упало сердце. Она повернулась лицом к стене, не дожидаясь, когда повивальная бабка обрежет пуповину, вымоет ребенка и натрет его дрожащее тельце солью, чтобы он не заболел.

— Твоя дочь, — сказала пожилая женщина и протянула матери ее дитя.

Анна нежно взяла на руки крошечного младенца и заплакала, зная, как горько будет разочарован ее муж. Он, постясь, молился о сыне.

Поцеловав девочку, Анна передала ее повивальной бабке.

— Отнеси дочку отцу, чтобы он благословил ее.

Когда женщина вышла, Анна переменила позу, сморщившись от боли. Она вся напряглась, пытаясь расслышать, что говорит ее муж, но услышала только взволнованный голос старшей дочери, Марии:

— Отец, можно я подержу ее? О, она такая хорошенькая.

Иоаким говорил слишком тихо, чтобы Анна могла разобрать его слова. Когда муж вошел к ней, она взглянула на него, пытаясь понять, о чем он думает. Во взгляде Иоакима не было упрека, однако Анна поняла, что он расстроен. Наклонившись к жене, он передал ей новорожденную. Что он мог сказать, чтобы успокоить себя и жену? Бог не счел нужным дать им сына.

— Я люблю ее, — сказала Мария.

— Мы все любим ее, — быстро ответил Иоаким.

Однако Анна все понимала. Сын работал бы вместе с отцом. Сын пошел бы в синагогу служить Господу, и отец мог бы гордишься им. Сын заботился бы о матери, если бы отец умер. Сын вырос и выступил бы против угнетателей Израиля. Или даже стал бы долгожданным избавителем, Мессией, о котором молился весь Израиль.

А девочка? Какая польза от девочки, что она может делать, кроме ежедневной работы по дому? Она всего лишь еще один рот, который надо кормить до тех пор, пока отец не подыщет ей подходящего мужа.

— Я хотела назвать ее Деворой, — тихо проговорила Анна, опустив голову. Новорожденная выглядела более хрупкой, чем ее сестра, и лицо ее было таким кротким, что заставляло материнское сердце сжиматься от нежности.

— Мы назовем ее Марией, — сказал Иоаким.

— Но Мария — это мое имя, — возразила старшая дочь, переводя взгляд с матери на отца.

Иоаким положил руку на голову дочери и мягко произнес:

— Твоя сестра будет маленькой Марией.

Анна обратилась к старшей дочери:

— Не расстраивайся, дорогая. Иди погуляй, я хочу поговорить с твоим отцом, — оставшись наедине с Иоакимом, Анна внимательно посмотрела на него: — Ты не хочешь подумать о другом имени? Девора — хорошее имя. Марий очень много. Это имя стало самым распространенным в Израиле.

— Когда так будут звать всех девочек в Израиле, тогда, вероятно, Господь услышит мой вопль! — голос Иоакима дрогнул. Краска залила его щеки, он отвернулся от жены. — Ее имя — Мария.

С этими словами он вышел. Анна слышала, как он велел старшей дочери пойти поиграть с подружками и не заходить к маме, чтобы та могла отдохнуть.

Анна изучала личико новорожденной.

— Мария, — прошептала она. — Моя маленькая драгоценная Мария.

На сердце у нее было тяжело оттого, что обе ее дочери будут носить имя, которое означало «горькая, страдающая». Имя Мария говорило о глубине отчаяния каждого иудея, жившего под римским гнетом. Имя Мария было воплем к Господу о спасении.

Сев на кровати, Анна положила ребенка себе на колени. Она распеленала дочку, погладила ее ручки и осмотрела ножки. Слезы потекли по щекам Анны, когда она поцеловала крошечную ручку малышки и сжала ее тоненькие пальчики. Кожа маленькой Марии была мягче, чем мех зайчонка.

— Господи, Господи, сделай так, чтобы ее имя значило нечто большее, чем просто «горькая и страдающая». Пусть оно будет означать «сила от Господа». Пусть оно будет означать «Бог — твердыня сердца ее». О, Господи, — тихо плача, Анна прижала девочку к груди. — Пусть имя «Мария» напоминает нам о том, что мы должны повиноваться без страха.