У Меннонитов Поволжья (СИ)

У Меннонитов Поволжья (СИ)

Der Inhalt des Buches ist geistiges Eigentum des Autors. Nutzung des Inhaltes oder Auszüge aus dem Inhalt des Buches für kommerzielle Zwecke ist ohne Genehmigung des Autors untersagt.

Das Buch ist zur Vervielfältigung гтв Speicherung in gedruckter oder elektronischer Form für privaten Gebrauch freigegeben.

Veröffentlichung des Buches oder Auszüge aus dem Inhalt des Buches ist für nicht kommerzielle Zwecke, bei Nennung des Autors erlaubt. Bei Veröffentlichung wird um eine Benachrichtigung des Autors gebeten.

Deutschland - Leverkusen, den 29.05.2015

Содержание книги являетса интеллектуальной собственностью автора. Использование книги или выдержки из содержания в коммерческих целях без разрешения автора запрещено.

Воспроизведения и хронение книги в печатном или электронном виде для частного использования разрешено.

Публикация книги или отрывок из содержания для не коммерческих целей разрешено, при условии указание автора. При публикации просим уведомить автора.

Германия – Леверкузен, 29.05.2015

О жизни меннонитов в Поволжье года 1880-1915. Художественно-документальное повествование.

Katharina Ebermann /Катарина Эберманн

Корнелия

За окном было совсем темно, ночная мгла поглотила дневную суету. Лишь изредка были слышны одинокие шаги, приглушённые голоса возвращающихся из степи провожающих. Корнелия молча стояла и было не понятно смотрит она в окно, просто о чём то думает и сколько она вот так стоит. Слабый огонь во тьме от керосиновой лампы отвлёк и вывел её из забвения. Она не сразу поняла, что уже стемнело, что уже ночь, но что держит её здесь, почему сегодня совсем не хочется идти спать. Третий Цуг ушёл с их колонии. Как ветер раздувает пламя, так и меннонитов несут по свету неведомой силы уроганы. С начала они покинули свою родную Голландию, которую любили, так же точно сделали с Пруссией и теперь ушли с Волги, чтобы там в обещанной свободной стране жить согласно своей вере. Переселение можно признать результатом ожидания второго пришествия Христа. Среди них было всеобщее оживление, что будет второе пришествие Христа и наступит тысячелетнее царствование. На разных совещаниях выступали люди, и у меннонитов вкоренились идеи, что тысячелетнее царство близко и что они должны переселиться на восток. Корнелия не отрываясь смотрела в окно на приближающееся пламя, она ещё была в своих мыслях, но глаза чётко следили за этим тусклым огнём и мысли медленно переходили в реальность, она поняла, что пытается понять, кто это может идти с керосиновой лампой. Теперь это сделать сложней. Столько народу ушло, многие поменяли дома. Одни продали другие купили, а сколько не проданых домов стоит опустевшими. Огонёк всё приближался, были слышны шаги, но скоро и огонь исчез и шаги затихли. Стало совсем темно, пусто и тихо. Теперь она уже реально стала думать, пройдёт эта ночь, наступит утро, день, она выдет на улицу, а там другая жизнь. Её дедушка с сыном, её дядей, ушёл во втором цуге, брат в первом. Да и как тут кого разделишь, они все в колонии родственники. В Восточной Пруссии, в Мариенбургском округе, в окрестности Данцига, в так называемой Мариенвердерской низменности, состоявшей из болот, песков и солончаков, заливаемых Вислой и морем , около трехсот лет жили предки меннониты. Эмигранты меннониты с Голландии почти целиком смешались с немецким населением Пруссии, усвоили его культуру, быт, традиции и нижне немецкое наречие платдоич. Более далекие предки относились к немногочисленной группе церковных реформаторов, так называемых «крестителей» (они объявили себя сторонниками совершеннолетнего крещения), которые, будучи преследуемы римской церковью, находили себе убежища в расселинах гор и других укрытиях Швейцарии. Их потомки в этой стране и поныне называются «крестителями». Под давлением преследований «крестители» двинулись вниз вдоль Рейна. Отдельные группы их оседали по пути на прирейнских землях. Наибольшая же группа (в которой были и предки) остановилась только у берегов Северного моря в Нидерландах/ Голландия, тогдашних «Генеральных штатах», где им удалось значительно всколыхнуть движение. Одним из руководителей этой группы был Менно Симонс, 1492 г. р., бывший католический священник, вышедший из этой церкви. Он образовал из разбросанных групп «крестителей» общины, выпустил первые основополагающие печатные издания. Менно нашел последователей главным образом в Нидерландах, лишь после смерти Менно Симонса в 1561 году общины его последователей получили название меннонитов. Вскоре, однако, меннонитов начали теснить, и они и испросили себе у правительства Пруссии разрешения поселитьтся здесь. Общими усилиями меннониты взялись культивировать пустынный край, превратив его в цветущий сад и богатые нивы. Одним кланом пришли с Голландии в Пруссию, и так же приехали с Пруссии на Волгу. Там в Пруссии жили все рядом, ходили в церкви, которые были в их округе. Не в каждом посёлке были церкви, поэтому ходили в ближайшие, а на праздники могли пойти туда где были их близкие, чтобы вместе отпраздновать праздник или важное событие. И именно там и был неболъшой посёлок Аугуствальд. Мать Корнелии родилась в этом посёлке Аугуствальде. В соответствии с королевским указом от 27 сентября 1772 года, все прусские меннониты должны зарегистрировать заключение брака, рождение ребёнка, смертъ и необходимо документировать всю эту информацию. Поэтому в церковной книге Маркусхоф, к которому принадлежал её родной посёлок Аугуствальде. и появилась строчка, где была записана дата рождения. Ранъше рождение девочек не считалось большим событием и никуда не записывалось. Да и та, проводимая регистрация не содержала излишества информации о регистрируемой персоне, вот и у неё записан был толъко отец. Зато первые страницы книгu полностью отведены библейским цитатам:" Бог сотворил небо и землю, и сделал человека в Его подобие, который будет царствовать над рыбами в море, и над птицами небесными,и над животными и над всею землею, и над всем, что ползает по земле." В Нойтейхервальде в Западной Пруссии, родился отец Корнелии. Муниципалитет Бааренхов это округ Мариенбург, в него входят сельские общины Бааренхов, Бэрвальде, Нойтахервальде, Фюстервердер. С 1768 года в Фюстервердер был один  молитвенный меннонитский дом. В том же году епископ, который от имени короля Польши осуществлял церковный суверенитет с Великим Вердер, позволил церкви меннонитов, построить четыре новых молитвенных дома в Тигенхаген, при условии, что меннониты построят в Петерсхаген католическую часовню. Строительство четырех молитвенных домов было начато летом 1768 года уже продвинулись довольно далеко, как вдруг епископ запретил дальнейшую работу. Потому что единственная дочь одного высокопоставленного меннонита Якоба Штеффен Анна Штеффен в Тигенхаген с помощью пастора была похищена и обвенчена с поляком. Поскольку девушка была еще не в возрасте, родители потребовали её возвращения, но епископ их не слушал, и они обратились к прусскому королю. Епископ в гневе, запретил дальнейшее строительство четырех домов. Корнелия хорошо знала прусские истории, она была старшей в семье и мать постоянно рассказывала. Наверно, мать не могла забыть места где родилась, где прошла её молодость. Когда она говорила, её лицо улыбалось, а глаза становились невыносимо печальными. Звали мать Корнелии Катерина. Не много внимания получала Катерина от родителей и не по тому, что её не любили, а потому, что так было принято в меннонитских семъях. Семъи были болъшими, а меннониты оченъ трудолюбивый народ, любят во всём порядок, а для этого надо время. Росла Kатарина в сильно верующей, проще сказать фонатично верующей меннонитской семье. На школьное образование внимания уделялосъ меньше, а вот на умение вести домашнее хозяйство это да. Обучение в простых школах проходило по принципу, не для школы, а для жизни мы учимся. Да, были и в Пруссии высшие учебные заведения и отправляли детеи за границу, но Катерина училась в своей школе. Девочки умели варить, шить, но кроме этого-им передовали любовъ к прекрасному, к аккуратности, матери передавали свою любовь к цветам, растениям,ко всему живому. Мальчиков учили помогать отцу. Меннониты говорили-между детьми нет разницы, и сын, и дочь, все получают поровну; все наследство оценивается, и каждый получает по оценке, что захочет. А земля остается у одного из сыновей кому охота, тот ее берет и разсчитывается с другими. Отец Корнелии Якоб овдавел, когда его жена Катерина родила ему восемнадцатого ребёнка. И до смерти жены и тем более после ему некогда было впадать в воспоминания. Поэтому о жизни отца в Пруссии она тоже знала от матери. Якоб принял, в своё время, крещение именно принял, потому что меннониты не признают клятву. Любая клятва, т.е. уверение с призванием Бога, отвергалась, он тоже давал торжественное обещание простым «да» или «нет». заповеди Христа: "А Я говорю вам: не клянись вовсе… Но да будет слово ваше: "да, да"; "нет, нет"; а что сверх этого, то от лукавого" (Мф. 5, 34-37). В Символе веры говорится: "Относительно принесения клятв мы верим и исповедуем, что Господь Иисус запрещал своим последователям делать это; т.е. что Он заповедал им не клясться вовсе, но чтоб их да было да и их нет было нет. Исходя из этого, мы понимаем, что все клятвы, как высокие, так и низкие, запрещены; и что вместо них мы должны подтверждать все наши обещания и заветы, заявления и свидетельства по всем вопросам только при помощи Да - значит да и Нет - значит нет; и что мы должны всегда, во всем и для каждого выполнять любые обещания и обязательства которые мы утвердили таким образом, выполнять их также верно, как если бы мы подтвердили их наиболее торжественной клятвой". Вера человека должна быть результатом его выбора, что же касается церкви, то членство в ней является делом свободным и добровольным, и она должна быть верной и преданной только Христу. Мы считаем, что даже взрослый человек не должен креститься, если он не следует учению Христа, говорившего:"Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе." Священное Писание дает такое определение: "крещение означает, что верою и кровью Христа смываются грехи с того, кто принимает крещение, оно изменяет его сознание, и он верует до и после крещения; оно означает, что человек мертв и должен быть мертв по отношению к греху, и что он вступает в новизну жизни и духа". «Бога нужно слушаться больше, чем людей». Конфликты, возникающие на этой почве, во многих случаях кончались выездом в такие страны, где свобода веры гарантировалась. К старейшим принципам меннонитов относилось то, что среди них не должно было быть нищих. Поэтому каждая община была обязана иметь фонд из добровольных взносов, чтобы в случае необходимости помочь нуждающимся. Это был фонд общины, но и действующие законы правительства со стороны меннонитов признавались. Как само собой разумеющейся обязанностью каждого, было добросовестное исполнение налогов и податей. Собственно, всё это, законы, уставы меннониты принесли с собой на Волгу. Но то что рассказывали родители о Пруссии, Корнелия понимала, что ей самой не придётся увидеть никогда. Родилась Корнелия в колонии Ам Тракт, она была одной из первых рождённых детей на новом месте, выросла тоже здесь. Но помнит как мать ей рассказывала как ездила она с братом в Данциг и Мариенвердер а эти прекрассные города давно манили её, ей хотелось посмотретъ красивые здания, погулять по городу, но говорить в слух о своём желании она не смела. Всякий раз, когда брат возвращался, она искала возможностъ расспросить его о Danzig -Гданьске это город в Пруссии, столица провинции Западная Пруссия и административный район. Город могучий и  важный как торговый центр, он является центром государственной железной дороги, лежит на левом берегу Вислы западном рукаве Вислы Гданьска, примерно в 6 км от Балтийского моря. Kатерина была здесь с отцом и братом пару раз, поэтому могла понятъ рассказ брата, она помнила 82-метровую изящную башню и бронзовый фонтан и Старую Ратушу, и другой город в Западной Пруссии  Мариенвердер  столицы провинции и правительственного района. Он расположен в пяти км от Вислы и тридцати четырёх метров над уровнем моря. Город является центром государственных железнодорожных линий. Потом Катарина часами сидела читала библию, просила прощения за потрaченое время на волъные мысли о влекущих городах. Не знала она тогда, что скоро ей предстоит далъняя дорога, что уедит она от этих красивых городов, не придётся ей беззаботно побродитъ по Гданьску, не увидеть замок Мариенбурга. Вот и Корнелия бранила себя и просила Господа простить её, что она думает об этом и как ей кажется, завидует своим родителям, что они могли видеть такие красивые города. Она была пару раз в соседних с их колониях городами, но ни разу не нашла ничего подобного что было в рассказах матери. Корнелия уловила себя на том что мысли стали путатся, то она думает об ушедшем третьем цуге, то о Пруссии , то уже про их колонию. Из соседних комнат донёсся шорох, это, наверно, проснулся отец, а значит ей надо идти тоже. Даже интересно, что спят младшие её братья и сестры, они совсем маленькие, а их вчера поздно уложили и поэтому утро, а дома тихо. Она ещё раз посмотрела в окно, там уже светало, вот так простояла Корнелия всю ночь у окна и за эту ночь столько воспоминаний. Отец молча кивнул дочери, он был не узноваем, похоже, и он сегодня не спал. Корнелия стала накрывать стол к завтраку, вышел брат Яков, и тоже без лишних слов тихо сказал –Морген. Завтракали молча, так же тихо ушли. Корнелия приступила к своим ежедневным занятиям. Вскоре проснулись остальные члены семьи и времени на размышления не оставалось. Вечером всё повторилось, вернулись отец с братом, вся семья собралась за столом, ужин прошёл как и завтрак-тихо. Когда младшие угомонились, Корнелии удалось немного поговорить с братом. Он рассказал о том что слышал, вроде, хотят расширить круг покупателей, разрешат покупать участки помимо меннонитов и остальным колонистам Поволжья. До этого отъезжающим в Америку или Азию приходилось продавать, иногда за бесценок, свои культурные подворные участки, так как меннонитские общества, на правах юридических собственников всей надельной земли, разрешали покупку земель одним лишь меннонитам. Отсутствие конкуренции при покупке меннонитами у своих переселявшихся однообщественников подворных участков вскоре привело к тому, что участки продавать было некому. Вот и опустели дома, стоят пустыми, оставленые родственникам или проданые, если это можно назвать продажей. Это вызвало ропот среди меннонитов, и общества. С одной стороны это хорошо для отъезжающих, и жалко тех кто уже уехал, оставив свои имения, а тем кто остался как. Этим правом расширения могут воспользоватся богатые привалинские колонисты. Они уже слышали, что братья Миллер скупают всё где только появлялась возможность. О них шла молва, что скупают братья Миллер все подворные участки за дорма, а продают скупленную землю в колониях крестьянам-малороссам, по сильно завышеным ценам. Что будет с их колонией дальше, как она переживёт наступившие перемены. Было видно, что Якова сильно волнуют свалившиеся на них перемены. А веть они помнят как на берегах Волги, в безжизненной, голодной поволжской степи, которая служила постоянным притонам разбойничных шаек, качующих, почти диких киргизов, территория, где свободным был только ветер и вот там выросла мирная колония Ам Тракт, в которую входило десять посёлков. И превратились эти стпепи в цветущие плодородные поля. Яков не договорив, быстро встал и почти бегом выскочил, лишь на лету бросив –спокойной ночи. Корнелия стала убирать в кухни, а сама оставалась в том счастливом для неё периоде жизни, когда была жива мама, когда она с братом были ещё маленькими и люди были весёлыми, целеустремлёнными. От них она слышала как они радовались новым постройкам, хорошему урожаю, новым приобретениям. Она хорошо запомнила момент когда они с родителями возвращались с празднечной службы с Коппенталь. Погода была хорошей и они не спешили к себе домой в Ханс-Аи. Старшие дети Катерина и Якоб были с ними, за младшими присматривают, а эти двое сидели тихо, набегались с ровесниками на празднике. А сейчас сидят и молча смотрят по старонам. Как быстро летит время. По этим детям, как по календарю, можно отслеживать время. Позади остался Коппенталь, между этими двумя посёлками растоние всего две  версты, но выглядело это сейчас так как будто они едут по морю, по сплошному морю пшеницы. Якоб остановил лошадь, сошел на землю и пошел в доль поля, за ним поспешил и сын Якоб, он догнал отца и они шли вместе и отец рассказывал сыну об исскустве выращивать хлеб. Дальше по дороге несколько верст надельных земель, это будущее колоний, места где они могут строить или садить в будущем, они не поехали туда, свернули в свой посёлок. Ехали они по утопающей в зелени небольших садиков и рощ длинной, широкой улице. Вдоль дороги были менонитские дворы, каждый впереди своего земельного участка. Дома, хоть построены почти в одно время, они все разные и по внешнему виду и по значимости. Дети всю дорогу сидят смирно. Они не раз здесь были, но одно дело, когда они попадали сюда быстро, к комуто в гости, или в закрытом фургоне, а другое дело когда вот так с родителями тихо прогуливаясь. Они были не одни на дороге. То и дело проезжали мимо другие путешественники или пешеходы, позволяющие себе, по случаю праздника, не спешить. При встречи они приветствуют друг друга, а вот приветствия их до сих пор чаще, по-голландски, хотя, все хорошо говорят и по немецки, а мужчины ещё, свободно, хоть и не слишком правильно, объясняются по-русски. Самарские менониты потомки голландских эмигрантов, которые около трехсот лет жили в Восточной Пруссии, в Мариенбургском округе, и не так это просто в одночасье всё изменить. В честь праздника, тем более что все кого они встретили ехали с церкви, были одеты в празднечный наряд. Мужчины одеты в пальто и пиджаки, женщины в шляпки и накидки. Огромная менонитская улица с едущими друг за другом фургонами и пролетками заставляет совершенно забыть, что это глубинка Новоузенских степей, а не Пруссия. В обыденные дни их костюм много проще. Не то немецкий, не то голландский, мужчины в будни ходят в кожаных туфлях на босу ногу и в жилетке по верх светлосиней рубашки, с отложным воротником, а женщины в темносиних ситцевых платьях. Со своей дальней родины менониты принесли чистоту и аккуратность, любовь к цветам, к труду. Жила их семья в самом первом построеном посёлке Ханс-Аи, новой колонии Ам Тракт, Малышинской волости, Новоузенского уезда, Самарской губернии в 70 верстах от Саратова. Посёлок Ханс-Аи был расположен по правую сторону проселочного тракта при р. Тарлык. А из Покровской Слободы через  Узморья была Киргизская степь. Катерина и Якоб приехали с Пруссии. Там в Пруссии их посёлки были не далеко друг от друга. Ох как часто вспоминали они свою родину. Уже в который раз пересказывали, дополняли  прошлые истории, места где они гуляли, где прошло их детство. В числе первых пришли они сюда, теперь они семья. Была семья, то ли подумала, толи в слух произнесла эти слова Корнелия. Какая семья, если нет матери. На момент её смерти у них из восемнадцати дома оставалось тринадцать детей, самой маленькой Маргарите было девять недель, но через полгода она тоже умерла. Ну вот, кажется, и всё, можно пойти спать, завтра много дел, надо дома убрать, наготовить еду и подготовить всех к воскресенью. В Воскресенье на службу в церковь они поедут в Коппенталь. Как же ей хочется скорей туда поехать, там будет столько новостей, и там они соберутся с теми кто остался. В последнее прощальное воскресенье ещё были все вместе и кто уходит и кто остаётся, а сейчас уже точно, будут только оставшиеся.