Однажды Хрюназавр (СИ)

Хрюназавр и гаражный замок

    Однажды Хрюназавр пришел к своему гаражу, чтобы что-то забрать или что-то положить. Глядь, а замочная скважина вся забита человеческим калом. Раздосадованный Хрюназавр смотрел на замок и думал: "Гараж на виду. Испражнялись где-то не рядом. Потом собрали, принесли сюда и запихивали". Но мыслями здесь не поможешь. Хрюназавр нашел тонкую палочку и стал производить дефекацию замочной скважины. Потом вставил ключ, открыл дверь и пошел ключ мыть. Идет и думает: "Ну, почему, почему зло всегда энергичнее добра?"

Хрюназавр и Писатель-сказочник

Однажды Хрюназавр пришел к Писателю.

- Послушай, Писатель! Я узнал, что на ПРОЗЕ.РУ  проводят конкурс современной сказки. Ты будешь участвовать?

- У меня много знаменитых сказок. Выбирай любую.

- Ты меня не понял. Надо взять какую-нибудь известную  сказку и написать ее на современный лад для современных детей.  Например, сказка «Синяя Борода» в современном изложении. Понятно?

- Что ж не  понять? Для писателя-сказочника – плевое задание. Вот смотри. Однажды Синяя Борода, э-э-э нет…, Серафим Борисович через битву экстрасенсов, через  знакомых попал на прием к самому-самому экстрасексу, и тот ему поведал, что, мол, в 14 веке в прошлой жизни был Серафим Борисович молоденькой девушкой четырнадцати лет и жил в средневековом городе-крепости. Осадили крепость орды неприятеля,  захватили крепость, а над Серафимом Борисовичем надругались. И такая обида взяла Серафима Борисовича за унижения, что поклялся он отомстить охальникам проклятым. А те лиходеи стали в этой жизни прекрасными девами. И вот что придумал Серафим Борисович. Найдет деву, ну, того мужика, значит, и жениться сразу зовет. Дева, конечно, за. Она ведь не помнит, у экстрасекса-то не была. А Серафим Борисович ей и говорит:

- Ходи, к каким хочешь косметологам, но только в этот кабинет не ходи.

А сам, значит, во врача переоденется и в этот кабинет. Дева-то первым делом в тот кабинет номерок и берет. Короче, всех замочил. Один самый злой насильник остался. Женился на нем Серафим Борисович.  А перед глазами каждый вечер эта потная, вонючая, в кольчуге жена его стоит, оттуда как бы.

- Постой, постой Писатель, - остановил его Хрюназавр, - пожалуй, я неудачную сказку тебе предложил. Оттого, наверное, и сказка такая жуткая. Давай-ка, другую возьмем. «Золушка», например, хорошая сказка.

- Ну, «Золушка», так «Золушка», - согласился Писатель, - Сказочнику все равно, какую сказку рассказывать. Сказочники, они мастаки.  Значит, так. Был принц. И узнал он  от верных людей, что в прошлой жизни был девушкой четырнадцати лет. И жил в средневековом городе-крепости…

- Стой, стой! – замахал руками Хрюназавр.

- Что стой? – распалился Писатель, - Золушка - сволочь..., в кольчуге..., воняет...

Хрюназавр схватил свою куртку и выскочил в подъезд. А вслед: "Гады! Подонки! За что?..."

Хрюназавр и величие

                                               У меня нет мании величия.

                                        Великие люди ей не страдают.

  Однажды Хрюназавр прогуливался по городу и размышлял: "Ну, вот, например, писатель Ж.. Казалось бы, ничтожная личность, клоп литературы - а ведь тоже свое рассуждение имеет! Тоже к свету тянется (ко мне, значит). И ведь не отмахнешься: че-ло-век!!! Приходится подтягивать до своего уровня. Они же не понимают, как тяжко бремя гениальности, как стыдно быть избранным... Боже! Ну, почему!?... Почему я лучше всех!?"...  Руки его затряслись и на глазах навернулись слезы...  "Говорят, за всю историю было всего три гениальных писателя. Ну, хорошо: Пушкина убили, Достоевский умер. Но ведь уже и моё время подходит к концу! Когда же они поймут, что я тоже не вечный!? Сколько можно...!? Один..., без права на ошибку..., не взирая..., вопреки..., удерживая этот высочайший уровень!?"... Хрюназавр сел на скамейку и заплакал.

Хрюназавр и Филолог

   Однажды Хрюназавр читал произведение одного автора на старославянском. Ну, не совсем на нем, иначе бы никто ничего не понял. Очень много читателей восхищались этой работой.  «Чего они восхищаются? – подумал он, - ведь, если отбросить витиеватые слова, останется только глупость и пошлость». И решил он спросить у Филолога, почему глупость, сказанная таким языком, кажется тайным смыслом. Филолог стал объяснять Хрюназавру в их дискурсе о прагматике и семантике языковых конструктов.

- Я ничего не понимаю в твоих словах, - сказал Хрюназавр. – Скажи, например, дискурс – это разговор?

- Почти да, - ответил Филолог.

- Есть какая-нибудь тонкость, отличие?

Филолог думал, думал:

-Нет, - говорит, - отличий нет.

- А зачем вы говорите такими словами?

- Разве ты не понимаешь? Мы же ученые.

- Правильно про вас говорят, - разозлился Хрюназавр, - «Женщина филолог – это не филолог. Мужчина филолог – это не мужчина».

И понял тогда Хрюназавр, что туманные слова имитируют туманный смысл. И даже не смысл, а просто как бы ощущение как бы тайного как бы смысла. С тех пор не взлюбил Хрюнозавр эту витиеватую пустоту и стал называть ее «как бы литературой».

Хрюназавр и светофор

   Однажды Хрюназавр ехал на машине по улице, на которой он много лет жил. Он знал эту улицу, как свои пять пальцев, и мог с закрытыми глаза проехать по ней, ни разу не попав в выбоину. Хрюназавр подъехал к перекрестку, справа подъезжала машина. Он остановился, чтобы пропустить автомобиль. Автомобиль тоже остановился. Хрюназавр мигнул ему фарами, водитель автомобиля тоже. Справа подъехал второй автомобиль и тоже остановился. Хрюназавр покрутил пальцем у виска. Водители вместе сделали тоже. Хрюназавр стал не на шутку злиться. Неожиданно один из  водителей опустил стекло и стал тыкать куда-то пальцем. Хрюназавр посмотрел и обомлел: на перекрестке установили светофор и ему горел зеленый. Он нажал на педаль газа и рванулся вперед. Хрюназавр ехал и думал: "Как часто свет знаний мешает нам видеть!"

Хрюназавр и Конфуций

Однажды Хрюназавр сидел и наслаждался мудростью Конфуция. В комнату зашла жена:

- Что ты читаешь, дорогой? - поинтересовалась она.

- Я читаю мудрейшего человека, Конфуция.

- И  что же он мудрого написал?

- Ну, вот, например: "Знать - значит уметь. Понимать - значит действовать." - Как это верно и точно сказано! - восхитился Хрюназавр, - Знание всегда предшествует действию и процесс познания лишь тогда завершается, когда заканчивется действием.