Новости (ЛП)

Антуан Белло

“Новости”

1

Тридцатого сентября 1991 года в зале Берлиоза столичного Гранд-отеля состоялась пресс-конференция с участием журналистов всех французских СМИ. Инициатор конференции Шарль де Вирмон объявил собравшимся, что на следующий день выйдет в свет первый новой ежедневной газеты “Новости”.

“Все отличие моей газеты от прочих, — пояснил он, — заключается в одной небольшой особенности: содержащаяся в ней информация будет на один процент ложной. То есть некоторые статьи будут абсолютно правдивыми, от первой до последней строчки. В других появятся неточные даты и цифры. А в-третьих — несуществующие события и лица. Никаких формальных указаний, по которым читатель, принимаясь за статью, мог бы определить, к какому разряду она относится, не предусмотрено. Мы не станем помещать ни списка опечаток, ни перечня ложных сведений в конце номера симпатическими чернилами”.

Придя в себя от изумления, коллеги засыпали де Вирмона вопросами. Чего ради он все это затеял? Может быть, он располагает данными о том, что наметился рост читательского интереса к подобной подаче информации? Кто стоит за этой авантюрой? Какие политические силы ее поддерживают? Де Вирмон на все отвечал спокойно и сдержанно. Признавал, что не имеет никакого опыта в газетном деле. Полагал, что его биография не представляет интереса для будущих читателей “Новостей”. Да, у проекта есть заказчик, крупная международная рекламная ассоциация, название которой он не хотел бы обнародовать. Нет, он старался не привлекать внимания политиков к своему проекту; напротив, все приготовления держались в строгой тайне; насколько ему известно — а если он ошибается, пусть коллеги его поправят, — никто, кроме пяти с половиной десятков квалифицированных журналистов да двух-трех человек из управления столичной службы распространения печати, не знал о появлении новой газеты общенационального уровня.

Может ли де Вирмон привести пример ложной информации, которую будет давать его газета? Разумеется, но он предпочел бы дать публичные разъяснения всем читателям на другой день после выпуска первого номера. Таким образом, каждый сможет составить свое мнение о “Новостях” и получить удовольствие, отыскивая не соответствующие действительности сообщения. Дав этот ответ и словно бы не замечая леса тянущихся рук, де Вирмон объявил пресс-конференцию закрытой.

Начало, вне всякого сомнения, было эффектным. Появление “Новостей” стало гвоздем вечерних информационных программ. Ведущие разных телеканалов не успели собрать синклит и выработать общую тактику, что в тот момент еще могло бы зарубить проект на корню. Канал RTL сообщил о “необычном предприятии, достойном пристального внимания”. Анри Троэн на “Франс-интер” приветствовал рождение новой газеты, но не преминул напомнить, что дезинформация уже не раз становилась причиной падения демократических режимов. А ТF1, сопоставив выход “Новостей” с недавним исчезновением желтой газетенки “Новости мира”, привел образцы “эксклюзивных материалов” из приказавшего долго жить листка: “Прыгун с трамплина со всего размаху врезался в летящий вертолет”; “Самая старая женщина на свете рассказывает: меня изнасиловали во время битвы при Мариньяно” — или еще рассказ бедняги, которого на три недели заперли в общественном туалете двенадцатого округа.

В первый день было распродано 280 000 экземпляров новой газеты — столь внушительная цифра ошеломила всех обозревателей. Как и следовало ожидать, они бросились на поиски ложных фактов. Долго искать не пришлось: прямо на первой полосе было переврано имя министра финансов и смещена на неделю вперед дата предстоящего европейского саммита. Не считая этих мелочей, первая страница “Новостей” была такой же, как у конкурирующих изданий. Тот же подбор событий, тот же объективный тон и даже макет почти такой же. И никакого предупреждения, никакого указания на что-то необычное, так что те продавцы, кто пропустил поднявшуюся накануне шумиху, торговали новой газетой, не подозревая о подвохе.

В девятнадцать часов того же дня де Вирмон выступил с сообщением, мгновенно растиражированным по всей стране. Начиналось оно так:

“Как было объявлено вчера, каждый номер “Новостей” будет содержать около одного процента ложной информации. В помещенном ниже списке перечислены сто из ста восьмидесяти семи неточностей, вкрапленных в сегодняшний номер:

Страница 1:

Имя министра финансов написано с ошибкой.

Дата предстоящего европейского саммита смещена на неделю вперед.

Страница 2:

Сводная таблица баланса французской внешней торговли с 1988 года неверна. В ней поменяли местами колонки Германии и Италии.

Перси Дж. Уокер не принимал участия в коммерческих переговорах между Соединенными Штатами и Японией. Перси Дж. Уокер — лицо вымышленное.

Жак Валле — депутат от департамента Крез, а не от Кот д’Ор. Ему сорок четыре года, а не пятьдесят восемь. Он социалист, а не коммунист.

(…)

Страница 17:

Итальянский спринтер Торинелли одержал победу в беге на сто метров на чемпионате мира с результатом не 10,02, а 9,96 секунды.

Соревнования по метанию молота среди женщин не проводятся. Чешская спортсменка Билисова занимается метанием диска.

(…)

Страница 20:

Музей народных искусств и традиций по будням работает до девятнадцати часов. В воскресенье он закрыт. Выставки, посвященной культуре племени бантамоле, в сезоне 1991–1992 г. не предвидится.

В кинотеатре “Галанд” идет фильм “Барри Линдон”. Фильм Куросавы “Ран” отменен две недели тому назад.

Статья “Хайде, друг Шиле и Кокошки” — выдумка от начала до конца. Никакого Хайде никогда не было. Помещенная в качестве иллюстрации картина (“Schmerz im Himmel”) — произведение одного из наших сотрудников.

Страница 21:

В рубрике “Погода” для всех городов Франции указана температура за прошлый год.

Снега в Тунисе не ожидается”.

Это сообщение — первое и последнее, которое вышло из-под пера де Вирмона, — вызвало многочисленные комментарии. По всей вероятности, он желал дать представление о масштабах своей мистификации. А кроме того, раскрывая только половину обманных трюков, надеялся подхлестнуть любопытство читателей и заставить их выуживать остальные подделки самостоятельно.

И снова его расчет блестяще оправдался. На следующий день газета “Фигаро” опубликовала полный список ста восьмидесяти семи ошибок — для этого пришлось мобилизовать весь штат редакции. Появившаяся несколькими часами позже “Монд” высмеяла усилия собратьев по перу и высказала предположение, что скоро “Фигаро-магазин” начнет помещать задачки “Найди семь отличий”. Однако автор статьи не удержался от соблазна ехидно отметить “лже-ложь”, затесавшуюся в список “Фигаро”. Хроникер Жан Ламардьер — не вымышленная фигура, он жил на самом деле, был близким приятелем Мэна Рея и Сандрара, и ему принадлежат едва ли не лучшие из когда-либо написанных о Монпарнасе страниц. Сделав эту поправку, “Монд”, однако, не пополнила список, так что и по сей день, спустя семь лет, тайна недостающей ошибки осталась неразгаданной (общее мнение таково, что верный себе де Вирмон ввернул неточность даже в текст сообщения).

Отношение многих газет, поначалу видевших в этой истории лишь пустяковую шутку, перешло в бурное возмущение, как только стали известны данные о тираже “Новостей”. Когда прошел пик интереса, сопровождающего любое новое издание, ежедневная продажа стабилизировалась на уровне 150 000 экземпляров. Откуда взялись эти читатели? Успех “Новостей” складывался за счет других газет и журналов. Изучение аудитории показало, что значительную ее часть (около 25 000) составили те, кто обычно покупал “Паризьен”, 13 000 читателей переметнулись от “Франс-суар”, 11 000 — от “Либерасьон”, по 10 000 — от “Монд” и “Фигаро”, 8 000 — от “Уэст-Франс”, 5 000 — от “Юманите” и почти 3 500 — от “Экип”.

Как только были опубликованы эти цифры, “Монд” объявила сопернику настоящую войну. Не проходило дня, чтобы на ее страницах не появлялось статьи, заметки, реплики по поводу того, сколь опасна для общества деятельность редакции “Новостей”. Авторы не скупились на громкие слова: “дезинформация масс”, “извращение действительности”, “оболванивание публики”, “беззастенчивая ложь” и т. д. В один голос клеймили “гнусные происки” де Вирмона деятели культуры, историки, психологи в разделе “Дебаты” (название в данном случае не соответствовало содержанию!).