Кому светит Большая Медведица (СИ)

Она поставила дату, надписала адрес, запечатала конверт, и отложила его в сторону; открыла дневник – чтобы вместе вписать последнюю страничку оконченной повести их с Димой любви. Погружённая в свои мысли и воспоминания, она не сразу услышала, как вернулись дети. И вдруг сердце радостно забилось, стоило ей различить голоса Маняши и Тимура, довольный визг Малыша и спокойную, немного грустную речь Стеши, повелительный тон Пашки – он распоряжался, чтобы места раздеться хватило всем, - и мелодичный напев Эмилии, возвратившейся то ли из ресторана, то ли с тренировок. Руслан не вышел встретить их, значит, это нужно было сделать Наташе.

Как будто свежим воздухом повеяло с их приходом, и душа Наташи трепетала, когда она обнимала своих детей и отвечала на их вопросы. Она для всех нашла ласковые слова и была особенно нежна со Стешей, помогла всем раздеться и высказала горячее желание выгулять собак вместе с Тимуром и Маняшей, пока остальные помогут Беатрис накрыть стол к ужину. Ребята, успевшие соскучиться по матери за эти два дня, крутились возле неё, и особенно старательно путался под ногами Малыш. Наташа сжалилась и взяла его на прогулку. Окидывая всё своё копошащееся потомство лучистым взглядом, источающим глубокую любовь и нежность, она думала о том, что иметь не одного, не два, а целых семерых детей – величайшее счастье, которое только может дать материнство. Если они с Русланом разойдутся, все её дети останутся с ней – при преданнейшей привязанности к отцу процентов семьдесят их любви принадлежат ей, Наташе.

Она вышла вслед за ними, наслаждаясь их обществом и с удовольствием поддерживая разговор. Ассоль неудержимо рвалась вперёд, увлекая за собой Наташу, и, поддавшись соблазну, она заскользила по мокрому снегу.

- Мама, а когда выпадет много-много снега, мы п’ивяжем к Ассоль санки и она будет меня катать, п’авда?! – радостно спрашивал Малыш.

Наташа упала, сверху шлёпнулся Малыш, Тимур и Маняша бросились помогать им и, поскользнувшись, тоже растянулись рядом. Собаки с азартом прыгали вокруг, задорно лая на хозяев, и потребовалось несколько минут, чтобы разобрать эту кучу людей и животных.

Возвращались они домой довольные и разрумянившиеся. Малыш восседал на плечах Тимура, а Маняша оживлённо рассказывала матери об успехах Парнаса. В нескольких метрах от ворот Тимур остановился, указывая рукой на окно, в котором застыла отцовская фигура, и задумчиво сказал:

Мама, смотри!

Наташа остановилась, скорее чувствуя, чем замечая направление его взгляда, и пока дети вокруг неё прыгали, махая отцу в знак приветствия, думала о том, что теперь у неё остался только один мужчина и ни за что на свете она не хочет потерять его.

- Мам, папа сказал, что что-то случилось в заповеднике, - тем же тоном продолжал Тимур, - поэтому ты полетела туда.

Напряжение Наташи спало, она погладила сына по голове и ответила:

- Всё позади, всё обошлось, это была ложная тревога. Но давайте вернемся в дом - кажется, это Беатрис зовёт нас к ужину, - сказала она, указывая на фигурку, вырисовывающуюся в тёмном проеме двери.

К её удивлению, Руслан тоже спустился к столу. Ничего не изменилось в его лице с тех пор, как он заперся в спальне. Пожалуй, он выглядел ещё более бодрым и весёлым, чем в прежние дни их жизни, но даже Наташа не смогла уловить наигранности его беспечности и хорошего настроения. Пока она, недоумевая и тревожась, с трудом глотала пищу, Руслан охотно перебрасывался с детьми последними новостями, расспрашивал о школьных делах, но ни разу не взглянул на жену.

- Папа, а когда мы пойдем в гости к дяде Алёше? – неожиданно поинтересовалась Маняша.

- Да, Милослав и Анюта звали нас на эти выходные, - подтвердила Эмилия, - они сказали, что не будут отмечать без нас выздоровление их отца.

Наташа только сейчас заметила отсутствие Анюты и Милослава, и у неё вырвался невольный возглас:

- Разве Алексея уже выписали? Когда?

Она густо покраснела, встретив холодный взгляд Руслана, сознавая, что оставалась равнодушной к этому событию, но тут же слёзы обиды навернулись ей на глаза – разве её горе не оправдывает этого промаха?!

- Мама, дядя Алёша вчера приехал за ними, - удивлённо сказал Пашка и тут же спохватился, - ты же была в заповеднике! Там теперь порядок?

- Да, Паша, теперь уже да, - помедлила она с ответом и вдруг встала, - извините, я больше не могу оставаться с вами. Мне нужно отдохнуть – у меня голова раскалывается от боли, наверное, из-за дороги.

Она почти выбежала из столовой, испытывая неимоверное облегчение оттого, что осталась одна. Лучше бы Руслан накричал, извергнул бы самые страшные угрозы или выставил её из дома, чем награждал своим глубочайшим презрением и равнодушием! С тоской ожидала Наташа наступающего вечера. Она понимала, что сегодня Руслан будет ей чужим. Она легла в кровать раньше обычного, и когда он вошёл, притворилась спящей. Он приблизился к шкафу, стремительно распахнул его и выбрал из своего гардероба тонкую белую сорочку, серый выходной костюм и галстук с бриллиантовой брошью. Потом он прошёл в ванную, долго был там, и вышел свежий и сияющий. Тонкий аромат одеколона разлился по комнате. Это был подарок Людмилы, его секретаря, сделанный ею ко дню рождения. Ещё тогда Наташе стало ясно, что Людмила без памяти влюблена в своего босса. В присутствии этой миловидной дамы ей приходилось вести себя корректно, но по поводу того подарка они с Русланом немного повздорили. В конце концов, компромисс был найден – одеколоном Руслан пользоваться не будет, пусть стоит себе мирно на полке в глубине бюро.

Но сегодня всё было по-другому. Мужчина, ставший ей вдруг чужим, с незнакомым запахом, насвистывающий какой-то пошленький мотив, сунул бумажник в карман и вышел из комнаты, так ничего и не сказав.

Наташа закусила угол подушки, чтобы не расплакаться, но предательские слезы уже бежали по её щекам и падали на тонкую алую простыню. В этот момент она даже сама не могла бы сказать, что было их причиной – неутихающее горе, или новая боль, вызванная жестоким поведением Руслана. Лишь на рассвете ей удалось заснуть. Всю бессонную ночь она думала о прошедших днях и в воспоминаниях её загадочно смешивались между собой образы Димы и Руслана. Теперь у всех троих начиналась новая жизнь… Внезапно вспомнив о Том, в кого она верила, Наташа достала молитвенник и зажгла свечу. Нужно было оставаться верной самой себе, и где-то в глубине её души поселилась уверенность, что Дима не умер, а просто обрёл новую жизнь. И пока она молилась, словно мягкий ветерок обволакивал хрупкую поникшую фигурку, утешая и поддерживая в тех бедствиях, которые так внезапно постигли её.

Сегодня она впервые заснула без чувства вины, держащего в своем плену на протяжении многих лет и, засыпая, Наташа прощала с трепетной благодарностью и Диму, и Руслана.

Глава 32.

«На грани»

Руслан вёл машину, забыв пристегнуть ремень, и совсем не следил за дорогой. Сейчас ему было всё равно – жить или умереть. В голове царил туман, какие-то смутные образы возникали и таяли в нём; тела, сплетённые в объятьях. Руслан с силой сжал руль. Его воображение со всей яркостью воспоминаний рисовало ему Диму, его извечного соперника. Он ласкал Наташу, и ресницы её трепетали. Руслан с яростью ударил по баранке, увлекаясь игрой непослушного воображения. Наташа оставалась верна, но продолжала встречаться с Димой. Предатели!!! Они все должны быть наказаны, все трое: Дима, Наташа, Стеша!

Навстречу вынырнул грузовик и Руслан едва справился с управлением, чтобы не угодить под колёса. Остановившись на обочине, он перевёл дух, с удивлением и страхом смотря вслед удаляющемуся грузовику. Ещё бы чуть-чуть, Наташа потеряла бы и второго мужчину её жизни. Руслан усмехнулся. А разве она его уже не потеряла? Несколько минут спустя он продолжил поездку, но ярость больше не владела им с прежней силой, лишь грустные мысли роились в голове: неужели его семьи теперь не существует? Наташа уверена, что с гибелью Димы закончилась и их жизнь. А он? Да, она предала его, предала дважды, и он мог бы простить её, если бы любил. Любит ли он свою жену сейчас? Руслан не хотел задумываться над этим.