Заклинатель Белого Мира (СИ)

     Вестар улыбнулся, и от этой улыбки меня чуть не вывернуло наизнанку. В его глазах буйствовали торжество и ядовитая ненависть.

     — Что же ты не стреляешь? — он сильнее сдавил посохом горло Змога, приближая его к смерти. Отец закрыл глаза. Он стремительно слабел.

     — Стреляй! Жалкий ублюдок! — засмеялся Вестар. — Я надеялся, что ты сам сдохнешь... Надо было перед отъездом из Светгора добить тебя... Задушить змееныша!

     Меня пробила дрожь. Я облизал пересохшие губы. Я не был уверен, что стрела оставит в живых отца... От напряжения пальцы свело судорогой.

     — Ну что же ты ждешь, выродок?! Ты сам убьешь его, или это сделать мне?

     Внезапно посох в руках Вестара вспыхнул тошнотворным желто-зеленым светом.

     — Смотри, ублюдок!

     Вестар с силой надавил посохом на шею отца. Змог прогнулся, а желтый свет нитями впился ему в горло. Яд пошел по его венам, перемешиваясь с кровью. Глаза Змога округлились в исступлении. Сквозь стиснутые зубы вырвался невнятный вопль — призыв о помощи.

     Я разжал пальцы. Стрела шелестнула в воздухе, вспыхнула и вонзилась в грудь отца. Она прошла насквозь...

     Секунду ничего не происходило. Я уловил, как длинные пальцы Вестара дрогнули и ослабли. Заклинатель выронил посох. Тот стукнулся об пол, вспыхнул и померк.

     Серые глаза Вестара погасли в немом удивлении. Злоба ушла. Отпечаток непонимания застыл на его лице. Веки отяжелели, тело обмякло, тонкие губы потеряли очертания презренной ухмылки. Сильное тело покачнулось и тяжело рухнуло на каменный пол.

     Змог упал на колени, шумно хватая воздух. Я тоже глубоко вдохнул, заставляя себя поднять с пола посох. Тот жадно полыхнул в руке. Отец все еще хватался за горло и судорожно дышал. Я тоже почувствовал острую боль в горле. Затем я зачем-то посмотрел на Вестара. На его побелевшем лице блестели стеклянные глаза, из груди торчала стрела. По полу медленно растекалась темно-синяя кровь. Серая одежда отца быстро пропитывалась ей. Меня замутило, и я пошатнулся.

     Ману, стоявший все это время у стены, дернулся и тут же остановился.

     Я помедлил, но протянул Змогу посох. Он поднял на меня глаза. На шее проступали нити желтого света. Его глаза мгновенно наполнились влагой от невыносимой пытки и стали еще синее. Сейчас они напоминали воды Холодного моря.

     — Тебе он сейчас нужен больше? — сказал я спокойно.

     В синих глазах блеснуло еле уловимое согласие. Однако посох он не взял.

     — Нет, — сказал он и отвернулся. Черные волосы упали на лоб. Он дрожал и был сильно слаб.

     — Никогда не давай его в чужие руки, — прохрипел он, хватаясь за шею.

     Сейчас, когда я так чувствовал его, он казался таким же беспомощным, как и я. Я отошел и снова покосился на Вестара. Его глаза смотрели в никуда. К горлу подкатил ком. Я старался не вдыхать запах крови. Я убийца... Внутри загудела пустота, поглощая все чувства.

     — Как открыть печать? — спросил я, разлепляя языком губы.

     Змог не поднял голову, но ответил.

     — Там символ... Прислони посох к нему... — отец поперхнулся и движением головы указал на темный угол.

     Я молча подошел к стене. Сначала я ничего не заметил, кроме как оконца с железной решеткой. В углу я рассмотрел неприметную дверь. Что ж, хорошо, что не та дверь, за которой поджидал волк... От воспоминания о нем между лопаток прокатился холодок — и я передернул плечами.

     На двери был символ двенадцатиглавого заклятия. Тот самый рисунок, который я видел в книге Ария.

     — Нам лучше поспешить, — первый раз за все это время Ману подал голос.

     И тут же послышался лязг железа, а следом раздался рев. Пронзающий вопль заставил меня действовать быстрее. Предстояло еще вырваться из крепости. Я снова кинул взгляд на отца. Его состояние тревожило. Он выглядел очень плохо. Вряд ли отец сможет идти сам, да и руки были скованы...

     Сжав сильнее посох, я прислонил его к центру круга внутри символа. Круг провалился внутрь. Но ничего не происходило. Я испугался. Но посох внезапно вспыхнул. Его тонкие светящиеся нити пролились в рисунок. Символ налился кровавым светом. Нарисовалась двенадцатиконечная звезда. Дверь щелкнула.

     Стену снова сотрясло от глухого звука. Ману кинулся к Змогу и помог ему подняться. Я распахнул двери, и мы пустились вниз по лестнице. В темном коридоре нас догнал истошный вой, вытаскивающий душу наружу.

     Мы оказались в том же складу с провизией. Снаружи разразился настоящий ураган. Я все еще боялся, что силы отца на исходе, и он не выдержит бешеной погони. Но он держался за Ману и не отставал. Я не смог перебороть себя и приблизиться к нему, поэтому шел впереди и прокладывал дорогу в сугробах. Нас заметало. Но это было к лучшему. Метель прятала нас от глаз врага. Вскоре мы оказались в ущелье, где ветер был тише. И тогда я обернулся и спросил отца:

     — А как же твои духи? Они защищали крепость?

     Змог приподнял голову и тут же опустил, прячась от ответа. Я не разглядел его лица под капюшоном и подумал, что он не в силах разговаривать.

     Тут я заметил в бушующей метели мелькающие желтые огни. Мы продолжили путь уже в окружении стаи. За нами не было погони, но я не мог избавиться от предчувствия опасности и угрозы, наступающих нам на пятки. Сейчас можно было ожидать чего угодно... Кем было это чудовище? Прислужником Вестара и Арзу?.. И если это дух, то откуда у него Сила? У меня все еще не выходило из головы, что еще бы немного, — и он забрал бы мою душу...

     Мы шли в полной темноте. Посох блекло светил, а через некоторое время потух совсем. Было уже за полночь, когда отец рухнул на колени не в силах больше идти. И мы укрылись между каменных глыб. Ману разжег огонь. Затем Дух избавил Змога от цепей, разбив их камнем. Я притащил бревна, снял с раненого плеча оружие и наконец присел.

     Духи без Вестара не погонятся за нами — это было ясно как белый день. Они остерегались армии Змога.

     Ману, растирая руки, отогревался у костра. Я зачерпнул снег, протер им лицо и вытер засохшую кровь у носа. Плечо ныло, но я не обращал на это внимание. Теперь это казалось всего лишь царапиной.

     Отец сидел осунувшись, но при свете огня его глаза полыхали жизненной силой. Он искоса бросал на меня взгляд.

     Раньше у меня было много вопросов к нему, но сейчас они пропали. Разбежались, чего-то испугавшись. Да и это было неважно. Ведь Змог жив, Арзу не удалось поработить меня, а Царимир в безопасности. Вестар... Я вздохнул. Мне не хотелось думать о нем... О чем всерьез нужно сейчас задуматься — это как нам быть дальше. Как рассказать Царимиру о том, что случилось на Потерянной горе.

     — Тебе не нужно рассказывать, что ты стрелял в Вестара, — неожиданно заговорил отец. Голос его был таким же низким и твердым, как и тогда в Запретном лесу.

     Я поднял голову. Ледяные глаза скользнули на меня, и я тут же отвел взгляд.

     — Скажи, что это я сделал.

     — Нет, — отрезал я. — Я расскажу правду и не стану кем-то прикрываться.

     Змог перевел взгляд на костер.

     — Я не могу тебя заставить... Но подумай хорошенько. Я все равно предатель и враг для Царимира, слишком укоренилось в нем это. Зачем тебе лишний раз подрывать его доверие?.. Брат вспыльчив и горяч, не испытывай его.

     Ману заерзал и усиленно заковырял палкой в костре. Искры разметались по снегу и погасли. Это могло означать, что Ману полностью согласен со Змогом.

     — Я не думал, что ты придешь, — сказал отец.

     — Я тоже не думал, но у меня не было выхода.

     Я замолчал — не хотелось все рассказывать и вспоминать пережитые муки. Но мне и не пришлось — Змог уже сам прочитал мое пережитое прошлое.

     — Царимир не заставит Арзу во всем сознаться, а свидетелей нет. Все видели, как бережно относился к тебе Арзу, когда ты лежал без сознания. А нападение на крепость спишут на меня. Вестар мертв. Я сбежал. Тебя никто не видел... Почти никто.