Террариум черепах (СИ)

Нины. Он высокомерный урод и бабник.

Антон отвлекается от просмотра какой-то фигни на

смартфоне Петрова и подходит к Верке.

- Чё за поход?

- Да Вера бредит, - отмахиваюсь я.

- Эти в поход собрались, - говорит Нина. - В субботу.

Пойдём?

- Алкоголь будет?

Верка усмехается.

- Где есть Аня, там всегда есть алкоголь.

Я закатываю глаза.

- Тогда берём ещё Петрова, Малинина и Андрея, -

говорю. - Вместе веселее. Малинин, Петров, Егоров, в

поход пойдёте?

Парни отвлекаются от обсуждения «той длинноногой с

параллельного», и Андрей спрашивает:

- На хрена?

- Развлечёмся, - пожимаю плечами я. - Нажрёмся, как

свиньи. В субботу. Пойдёте?

Парни пару минут что-то обсуждают, затем Андрей

кивает.

- Пойдём.

- Итак, что мы имеем, - подвожу итог я. - Три

блондинки, - имея в виду Веру, Иру и Юлиану. - Один

шлюхан, - имея в виду Антона. Тот кидает на меня

гневный взгляд. - Три придурка, Макс и Нина Игорева.

Да уж, будет весело.

- Ты забыла одну алкоголичку, - ехидно вставляет

Макс.

- Пошёл ты, - беззлобно отвечаю я.

Девяносто восемь

- С Иркой всегда какая-нибудь фигня, - вздыхаю я.

- В прошлый раз она вообще в своего двоюродного брата

втюрилась.

Володя удивлённо поднимает брови.

- И как? - спрашивает.

- Да никак, - машу рукой я. - Ирка хоть и тупая, но

не дура. Она это сразу решила в себе подавить и связалась

с Андреем. Одноклассником.

- Помогло?

- Помогло… пока она в Андрея не втрескалась. Тогда

она с каким-то студентом познакомилась. Колей, кажется…

А потом с Марком закрутила. Другим нашим

одноклассником. Вначале было вроде нормально, а потом

как оборвало. Всех троих бросила.

- Из-за Биолога?

- Нет. Биолог к нам в школу позже пришёл. Я-то

думала, что раз втюрилась, будет избегать. А она

наоборот…

Володя хмурится.

- Не понимаю… Если же Ирка в Биолога влюбилась,

зачем ей его избегать?

- У Иры есть один бзик. Она боится влюбляться. С

тех самых пор, как Лерку бросил парень, которого она

очень любила.

- У тебя вообще есть хотя бы одна подруга, у которой

не было в жизни несчастной любви? - насмешливо

интересуется Художник.

- Эм, Вера… Хотя, нет. Она ведь покончить с собой

пыталась. Причём из-за того же парня.

- О, Боже…

Мы идём по парку. Время приближается к восьми, и

я мимоходом думаю о маме. Когда я сказала, что иду

гулять с ним, она была мягко говоря недовольна. Думаю,

он ей не нравится. Хотя, главное, чтобы он мне нравился,

правда?

- А ты? - спрашивает.

- Что?

- Какие грустные истории любви случались с тобой?

Я пару минут молчу, наблюдая за паром от моего

дыхания, затем пожимаю плечами и небрежно произношу:

- Парень, в которого я была влюблена, спал с моей

подругой…

- Чёрт…

- …по моей просьбе, - заканчиваю я.

Он изумлённо смотрит на меня.

- Почему?

- Потому что она была в него влюблена.

- А в кого был влюблён он?

- В себя.

Мы подходим к скамейке и садимся на неё.

- Как насчёт тебя? - осторожно любопытствую я.

Художник качает головой.

- Нет-нет, любовные драмы - это точно не про меня.

У меня всё просто и обыденно. Как у всех.

- Как у всех? - недоверчиво переспрашиваю я. -

Знаешь, далеко не все уходят из дома и живут в трейлере.

Что произошло?

- Ничего, - пожимает плечами он. - Мы с отцом

просто разошлись во взглядах. Он хотел, чтобы я, как и

Олег, пошёл по его стопам, занялся промышленностью. У

отца несколько собственных табачных компаний. А я

решил, что одного Олега в семье вполне достаточно.

- Желание быть бедным художником взяло верх?

- Вроде того.

- Хм, и вправду инфантил…

- Романтик, - поправляет он.

Я достаю из кармана куртки пачку сигарет и

зажигалку. Он достаёт из своей большой черной сумки, с

которой таскается буквально всюду, альбом и карандаш.

О нет, только не это…

- Не двигайся, хочу запечатлеть тебя с сигаретой, -

говорит.

Я закатываю глаза.

- Не надо.

- Не шевелись.

- Я замёрзну.

Художник достаёт из своей огромной сумки бутылку

водки и протягивает мне.

- Ты всегда носишь с собой алкоголь в сумке? -

спрашиваю я, открывая замёрзшими пальцами бутылку.

- Нет, только когда иду на свидание, - пожимает

плечами Володя.

- Споить пытаешься? - спрашиваю я и прикладываюсь

к бутылке.

- Не шевелись.

Бутылка становится переходящей, мы периодически

пьём из неё, я курю уже пятую сигарету, так как он

хочет, чтобы «я оставалась в образе». В образе алкоголички

с сигаретой, как я понимаю. Меня дико развезло от

водки и сигарет, и я просто сижу и смотрю в

пространство, потому как, когда я пьяная, я всегда ужасно

унылая и молчаливая. Допиваю содержимое бутылки и

кидаю её в мусорку.

- Что-то ты совсем захмелела, - голос Володи с трудом

прорывается сквозь пьяный туман. Я несколько секунд

осмысливаю его слова.

- Пойдём, до дома тебя провожу, - он убирает в

сумку альбом и карандаш и встаёт. - Идти можешь?

Я встаю. Ну, вроде могу, первый раз, что ли. Но

как только делаю шаг, тут же поскальзываюсь на

скользком льду. Володя успевает поймать меня, ухватившись

за мою талию. Ой… Ставит в прежнее положение и

берёт меня за руку.

- Пойдём.

Володя молчит, пока мы идём домой. Я постепенно

прихожу в себя и в панике думаю, как сейчас заявлюсь

пьяной домой. Чёрт, ну опять я напилась! Это уже

напоминает алкоголизм. И опять с Художником. Может,

маме он не просто так нравится? Может, и вправду

дурно влияет на меня?

За всеми этими мыслями я не замечаю, как мы

добираемся до моего дома. Только увидев знакомые

железные ворота, понимаю, что пришли. Окна дома

тёмные, есть надежда, что мама уже спит.

- Пришли, - говорю я.

Художник стоит рядом со мной, совсем близко, я

даже чувствую исходящее от его тела тепло. Особенно

сейчас, в -20. Поцелуй же меня…

Художник наклоняется и захватывает мои губы

своими, осторожно, неспешно, нежно. Я отвечаю, так же

медленно, смакуя этот воздушный, мягкий поцелуй. Его

руки по-прежнему в карманах, не касаются меня. Мои

тоже.

- Я всё равно с тобой не пересплю, - выдыхаю я,

когда Володя отстраняется.

- Спокойной ночи, Аня.

- Спокойной ночи… - шепчу я.

Будит меня телефонный звонок. Я открываю глаза,

сначала не понимая, где я, и что меня разбудило. Шарю

по комнате сонным взглядом в поисках источника шума,

затем беру телефон.

- Алло, - хриплю я.

- Леонова, я в тюрьме.

На улице темно, на часах три часа ночи. От

меня несёт перегаром. Передвигаясь по комнате тихо, боясь

кого-нибудь разбудить, я одеваюсь. Звоню в такси и

заказываю машину. Затем сжёвываю всю пачку жвачки,

кидаю в сумку ключи от дома, кошелёк, телефон. Решив

не рисковать, спускаюсь на улицу через окно, по карнизу.

Получается легко, спасибо небольшому весу. Спрыгиваю

на снег и бегу к воротам. Открываю их и оборачиваюсь.

Темно. Тихо. Будем надеяться, не застукают. Закрываю

ворота и иду к дороге.

Через десять минут приезжает машина. Я облегчённо

вздыхаю, плюхаюсь на заднее сидение и диктую адрес.

Не открывают мне долго, очень долго, но я не

отчаиваюсь, продолжая жать на дверной звонок. Наконец,

дверь распахивается и передо мной предстаёт Изабелла.

Даже сонная, в пижаме и с растрёпанными тёмно-рыжими

волосами она выглядит красивой.

- Какого чёрта? - сонно спрашивает она. - Мама знает,