Журнал «Вокруг Света» №07 за 1987 год

Память о Михаиле Тимофеевиче живет в названиях двух вершин на Тянь-Шане и одной на Памире

Илья Ветров,  действительный член Географического общества СССР

Миг истории

Если история недавняя подкреплена и подтверждена множеством материальных свидетельств и мы прослеживаем ее словно сплошную линию, то чем глубже опускаешься в прошлое, тем тоньше становится эта линия, и постепенно она превращается в пунктир. А зарю человечества можно представить как белое поле с редкими точками фактов и находок.

История немыслима без археологии, основной ее помощницы, собирающей и систематизирующей реальные следы прошлого. Но количество археологических находок далеко не всегда означает, что история, иллюстрированная ими, ясна и бесспорна. Можно привести такой пример: на рубеже нашей эры в Центральной Азии существовала могущественная Кушанская империя, одна из крупнейших держав древности. Археологи обнаружили множество памятников культуры этого государства, известны имена государей кушанов — как по надписям на монетах, так и по иным источникам, найдены остатки кушанских городов и храмов. Но вся эта колоссальная сумма находок не может дать ответа на один вопрос: а когда же существовало это государство? В многочисленных дискуссиях и диспутах историков утверждаются даты с разбросом в двести лет.

Бывало, что археологи обнаруживали могильник или целый город, находили там тысячи ценнейших предметов, но не могли ответить на вопрос: как соотносятся эти находки с письменной историей? Какой ее Миг освещают?

В последние годы археология коренным образом изменилась, потому что достигла союза с точными науками. На помощь ей пришел радиоуглеродный анализ, позволяющий определить возраст предмета, если известен период полураспада атомных ядер. Правда, и у этого метода есть недостаток — он не может указать год, когда сгорела крепость или собраны зерна. Этот метод дает лишь приблизительную дату, и приблизительность возрастает по мере углубления в прошлое.

Для раскопок поселений средневековья появился более точный метод датировки — дендрохронология.

Эта наука исследует годичные кольца деревьев. В данном случае тех, из которых сооружены стены и перекрытия домов. По составленным теперь таблицам можно определить, в каком году было срублено дерево. Особенно удивительные результаты дал этот метод при раскопках древнего Новгорода. В болотистой почве здесь сохранились деревянные мостовые, что укладывались одна на другую через каждые двадцать-тридцать лет. «Поленницы» мостовых, отрытые археологами, датируются сегодня с точностью до года и служат календарем средневекового города.

Старания археологов, направленные на то, чтобы отыскать хронологические привязки найденных предметов той или иной цивилизации, ведут к созданию общей картины истории человечества и к пониманию этой истории. Тем интересней и поразительней случаи, когда раскопки вдруг обнаруживают предмет или след события, которые находят подтверждение в исторической канве прошлого. Вот он — Миг истории, запечатленный вещественно, доказывающий правоту наших предположений, превращающий в факт туманную легенду или сомнительную версию летописи. И в этом — глубокий смысл союза двух наук.

Порой такое событие поражает своей фантастической нереальностью, микроскопичностью шанса, родившего открытие...

Добежать до моря...

24 августа 79 года нашей эры началось обычно. Город Помпеи, небольшой, но богатый приморский центр возле нынешнего Неаполя, проснулся рано. День обещал быть жарким, парило, облака скапливались над вершиной Везувия, зеленой, мирной горы, замыкавшей долину у моря. В окрестных садах было людно — собирали урожай. Шумел рынок, щедрый плодами лета, далеко разносились тупые удары молотов — рабы восстанавливали городскую палестру — спортивную школу, поврежденную землетрясением за несколько лет до того.

Вдруг земля вздрогнула. Над вершиной Везувия поднялся клуб дыма, который стал быстро расти, закрывая небо. Вулкан просыпался и ранее, на памяти многих жителей города, но угрозы Помпеям он не представлял. Потому паника охватила город далеко не сразу — надеялись, что извержение прекратится.

Но становилось все темнее, облако достигло города, по улицам и крышам щелкали камешки-лапилли, пепел красил красные крыши и белые стены домов в серый цвет. Наиболее осторожные собирали ценные вещи, спешили к берегу моря, чтобы нанять лодки. Но большинство жителей оставалось в городе. Многие укрылись от камней и пепла в подвалах, занавесили окна и в трепете ждали, когда же бедствие окончится. Между тем черная туча заволокла все небо, дышать стало трудно, воздух был наполнен ядовитыми газами, и слой лапилли становился все толще — вот уже под ним оказались засыпанными одноэтажные дома...

И тогда те, кто еще оставался в живых, выбирались через крыши и в темноте, под раскаленным бураном вулканического пепла, побрели к морю. Серые фигуры в черном тумане ползли по каменной пустыне, которая несколько часов назад была солнечным городом.

Римский ученый Плиний Младший, наблюдавший за извержением из города Мизенума, в тридцати километрах от Помпеи, писал, что мрак был подобен «темноте запертого подвала». Эта тьма рассеялась лишь через трое суток. К тому времени Помпеи лежали под шестиметровым слоем камней и пепла. Под ним были погребены 16 тысяч жителей города — более восьмидесяти процентов его населения. Спаслись лишь те, кто бросился к берегу в первые часы извержения.

Раскопки Помпеи начались еще в XVIII веке. Местоположение города было известно, рядом находился многолюдный Неаполь, так что на раскопки можно было ездить на извозчике. Вскоре обнаружилось, что Помпеи — археологическая сокровищница. Раскаленный пепел, погубив людей, сохранил их мир — стены домов, расписанные фресками, посуду, украшения, инструменты и предметы быта.

Раскопки, которые вначале были не более чем охотой за ценностями и произведениями искусства, велись хаотически, варварски. И лишь в середине прошлого века, когда раскопками в Помпеях стал руководить выдающийся археолог Джузеппе Фиорелли, они приобрели серьезный научный характер. Фиорелли поставил себе целью раскопать город — улицу за улицей, дом за домом, определить положение каждой из находок, ее роль в жизни каждого дома. И воссоздать в мгновение погибший мир 79 года.

Во время этих раскопок однажды произошел странный случай. Рабочие снимали слой окаменевшего вулканического пепла; не дойдя четырех метров до уровня помпейской улицы, кирка одного из них провалилась в пустоту. В пепле обнаружился пузырь воздуха странной формы. Пустота находилась как раз на границе слоя лапилли и пепла. А что, предположил профессор Фиорелли, если кто-то, оставшийся в живых после каменного дождя, выбрался из своего дома через крышу? Этот некто попытался спастись, но был засыпан раскаленным пеплом. Жар буквально выжег органические ткани, со временем пепел затвердел, и осталась полость — след человеческого тела...

Фиорелли приказал рабочим приготовить гипс и залить полость. Затем вулканическую породу убрали, и... перед археологами предстал человек, облик которого сохранился настолько, что можно было разглядеть выражение его лица.

С тех пор более века археологи находят подобные «негативы» людей. В общей сложности их собралось более ста.

Одна из самых красноречивых находок такого рода случилась двадцать лет назад, когда итальянские археологи занимались раскопками на окраине Помпеи, у ворот, ведущих к морскому берегу. Зная, что этим путем пытались спастись последние жители города, рабочие, прежде чем снять очередной слой породы, осторожно простукивали его. Полости начали встречаться одна за другой.

...Всего их было тринадцать человек. Жили они в небольших окраинных домах — две семьи землепашцев и семья торговца. Видно, люди до последнего момента укрывались в доме торговца, двухэтажном и покрепче прочих (этот дом был найден археологами много лет назад). Когда слой лапилли подобрался к крыше, люди выползли наружу и побрели, увязая в крошеве камня. Первым шел слуга торговца. Он нес на плече мешок с продуктами. Слуга упал у самых ворот, прижимая к себе мешок. Затем, сметенная дождем раскаленного пепла, погибла семья землепашца — ребятишки лежали, взявшись за руки, их родители — в двух шагах сзади. Та же участь постигла и остальных. Одна из женщин лежала, прижав ко рту платок. Последним шел торговец — поза «негатива» показывает человека, который не сдается до конца. Он полусидел, упрямо упираясь руками в камни и стараясь прикрыть от пепла жену с младенцем на руках... Все они успели отойти от дома метров на тридцать.