Всемирный следопыт, 1929 № 05

Профессор остановился, грозно выставил вперед копье. Лицо его выражало решимость. Я понял, что желание достать редкий экземпляр побороло в нем всякий страх. Мы со Сканлэном были далеко не так героически настроены, но не могли оставить старика и поспешили стать рядом с ним.

Чудовище долго смотрело на нас, потом начало медленно прокладывать себе путь в зарослях, время от времени нащупывая нас своими странными глазами. Предательская медлительность животного чуть было не погубила нас: мы спокойно стояли, так как были уверены, что сможем держаться от него на любом расстоянии.

Случай своевременно послал нам предупреждение. Животное медленно ползло к нам и было уже метрах в тридцати от нас, когда колючий глубоководный ерш выскочил из леса водорослей и стал медленно переплывать ущелье. Он находился на полпути между нами и чудовищем, как вдруг сделал конвульсивный прыжок, перевернулся вниз головой и упал мертвым на дно. В тот же миг мы почувствовали неприятную дрожь во всем теле, и колени у нас подогнулись сами собой. Мне сразу стало ясно в чем дело: мы стояли лицом к лицу с животным, которое посылало электрические волны, чтобы убивать сбою добычу, и наши копья были также пригодны для борьбы с ним, как палка против пулемета. Наше счастье, что на пути его попался ерш, а то мы неминуемо бы погибли. Мы поспешили ретироваться, твердо решив навсегда оставить в покое гигантского электрического червя.

Мы познакомились и с другим подводным чудовищем — hidrops ferox, как его прозвал профессор. Это была красная рыбка, немного крупнее селедки, с широким ртом, усеянным острыми зубами. Обычно она была совершенно безобидна, но запах крови мгновенно привлекал целую тучу хидропсов, и не было спасения для жертвы, атакованной армией хищников, которые разрывали ее на клочки.

Однажды в каменноугольной шахте мы присутствовали при ужасном зрелище: один из рабов-углекопов имел несчастье порезать палец. В одно мгновение со всех сторон налетели тысячи хидропсов и набросились на него. Напрасно убегал он и бился с ними, напрасно убивали рыб лопатами и копьями его испуганные товарищи. На наших глазах несчастный исчез в красной вибрирующей туче. Когда мы снова его увидали, он представлял собою кровавую массу с выступающими белыми костями. Зрелище было так ужасно, что мы все почувствовали дурноту, а здоровяк Сканлэн упал в обморок, и нам много пришлось повозиться с доставкой его домой.

Я никогда не забуду одного странного зрелища, свидетелями которого мы оказались во время очередной экскурсии. Мы проходили по хорошо известной нам равнине, когда заметили среди темного ила светлую песчаную площадку с холмом посередине. Ее не было здесь накануне. Внезапно к нашему величайшему удивлению песчаная площадка снялась с места и, медленно колыхаясь, поплыла у нас над головой и исчезла в темноте.

Оказалось, что это гигантская плоская рыба, насколько мог определить профессор, очень похожая на нашу камбалу, увеличенную во много тысяч раз.

* * *

Нередко над страной атлантов проносились ураганы. Повидимому, их вызывали периодически повторяющиеся сильные подводные течения; ураганы эти начинались внезапно и причиняли не меньше разрушений и несчастий, чем тайфуны и торнадо на поверхности земли.

Впервые я был захвачен таким подводным циклоном во время прогулки с Моной, дочерью Манда. На расстоянии двух километров от храма находилась небольшая очень красивая возвышенность, заросшая водорослями тысячи различных оттенков и цветов. Это был собственный садик Моны, который она очень любила; здесь росли спутанные розовые серпуларии, пурпурные орфиуриды и красные голотурии.

В этот день она повела меня показывать свой садик, и в то время как мы им любовались, разразилась буря. Так силен был напор потока, внезапно хлынувшего на нас, что только прижавшись к уступам скал, мы могли удержаться на месте. Поток был совершенно горячий, что неоспоримо доказывало вулканическое происхождение подводных бурь. Ураган все сметал на пути. Тучи ила поднялись со дна, и стало совсем темно. В довершение всего я почувствовал медленно возрастающую тяжесть в груди, и затрудненное дыхание предупредило меня, что кислород в аппарате на исходе.

В минуты, когда мы стоим лицом к лицу со смертью, на поверхность сознания Бсплывают таившиеся в глубине могучие чувства и вытесняют все другие эмоции. Именно в этот момент я понял, что люблю Мону и готов умереть за нее. По глазам ее я увидел, что и она переживает то же самое.

До сих пор я думал, что шлемы атлантов не пропускают звуков, но оказалось, что некоторые колебания воды легко передаются сквозь оболочку шлема. Раздался громкий вибрирующий звон, точно где-то далеко ударили в гонг. Моя спутница сразу поняла в чем дело. Она схватила меня за руку и повлекла за собой. Мы начали прокладывать себе дорогу через бурный поток. Это был бег наперегонки со смертью. Каждую минуту давление на грудь все увеличивалось и становилось непереносимым. Я видел совсем близко прелестное лицо Моны. Она с тревогой смотрела мне в глаза. Стиснув зубы, я боролся с потоком. Силы покидали меня. Вид и движения Моны доказывали, что ее кислородный аппарат не так истощен, как мой. Внезапно все закачалось, поплыло передо мной, я взмахнул руками и упал без чувств на мягкое дно океана…

Когда я пришел в себя, я лежал на своем ложе во дворце атлантов. Старый жрец в желтой одежде стоял подле меня с бокалом подкрепляющего напитка в руке. Маракот и Сканлэн с хмурыми лицами наклонились надо мной, а Мона стояла на коленях у ложа и тревожно глядела на меня. Оказалось, что мужественная девушка добралась до дворца, собрала спасательный отряд, куда вошли и двое моих товарищей, привела их и тем спасла меня от верной гибели. Услышанный мною звон исходил из специального гонга, в который били в случае подводных бурь, чтобы предупредить застигнутых в пути и указать им верное направление.

II. Тени прошлого

Отец Моны, Манд, знал о нашей любви и весьма благоволил ко мне. Глядя на нас, он с доброй улыбкой покачивал головой и загадочно говорил:

— Так и должно быть…

Однажды он пригласил меня к себе, усадил возле Моны, поставил перед нами серебряный экран, отражающий мысли, и показал нам удивительные вещи. Сидя рядом и пожимая друг другу руки, мы смотрели как зачарованные на картины, мелькавшие перед нами.

_{На серебряном экране, отражающем мысли, Манд показал мне и Моне удивительные вещи.}　

На экране появился скалистый мыс, резко выступавший на голубой глади океана. На мысу стоял большой дом изящной постройки с красной кровлей и белыми стенами. Его окружала пальмовая роща. Повидимому, в этой роще был разбит лагерь. Тут и там виднелись белые палатки и блистало оружие. Из лагеря вышел мужчина средних лет, одетый в кольчугу, с легким круглым щитом в руке. В другой руке у него тоже что-то было, но что именно — меч или дротик — я не мог различить. Когда он повернулся к нам лицом, я увидел, что он принадлежал к той же расе, что и атланты, окружающие нас. Он был удивительно похож на Манда, но черты лица его были резки и неприятны. На высоком лбу, в крутом изломе бровей и в сардонической складке губ отпечатались порок и злоба.

Когда воин подошел к дому, навстречу ему вышла молодая девушка в длинном белом древне-греческом одеянии. Она приблизилась к мужчине, выражая ему знаки почтения. Но он грубо оттолкнул ее и замахнулся, словно собираясь ударить. Девушка отшатнулась. Солнечный луч озарил ее прекрасное заплаканное лицо. Она как две капли воды была похожа на Мону.

Серебряный экран потускнел, но через минуту забрезжила другая картина. Перед нами была бухта, окруженная скалами. На переднем плане виднелась странная лодка с заостренным носом и кормой, похожая на корабль викингов или на венецианскую гондолу. Была ночь, но луна ярко озаряла море. Знакомые звезды сияли на небе. Медленно и осторожно входила лодка в бухту. В лодке сидели два гребца, а на корме — человек, закутанный в темный плащ. Когда лодка приблизилась к берегу, человек в плаще поднялся и стал пристально смотреть на скалы. При свете луны я увидел его серьезное бледное лицо, и невольно вскрикнул: это был мой двойник. Сходство было поразительное. Значит… Что же это значит?…