Журнал «Вокруг Света» №12 за 1991 год

Возьмем для примера хотя бы спаривание. Взрослые самцы и самки слонов живут раздельно, беспорядочно и непредсказуемо, «слоняясь» на огромных территориях. Строго определенного брачного периода у слонов нет. Какую-то часть года самец пребывает в очень раздраженном состоянии; он проходит громадные расстояния в неустанных и нескончаемых поисках самки, у которой наступила течка. Раздражение и досада самца вполне объяснимы: готовая к спариванию самка — большая редкость. Беременность у слоних длится два года, потом они еще два года выхаживают детенышей. Поэтому самка бывает доступна лишь в течение нескольких дней раз в четыре или пять лет.

И все же животные как-то отыскивают друг друга. Ученые отметили одну удивительную особенность: слониха бывает склонна к спариванию только тогда, когда ее буквально окружают самцы, сбежавшиеся со всей округи, причем некоторые из них преодолевают ради самки довольно большие расстояния. Самый сильный и «достойный» охраняет свою подругу, совокупляясь с ней каждые три-четыре часа, и продолжается это до тех пор, пока у слонихи не кончается период восприимчивости, или доступности.

Каким же образом готовая к спариванию самка сообщает о своем состоянии самцам, находящимся подчас за многие мили от нее? Может быть, при помощи особой последовательности звуков сверхнизкой частоты, которые она издает в брачный период? Поскольку последовательность эта не меняется, ее удобства ради можно называть «песней». Тихое утробное урчание постепенно нарастает, повышается в тональности, а перед тем, как затихнуть, вновь становится низким. «Песня» эта может длиться до получаса. Неудивительно, что к исходу дня «певунья» оказывается в Кольце самцов.

«Впервые я узнала об этом, когда гостила у Джойс Пул в национальном парке Амбосели в Кении, — продолжает свой рассказ Кэтрин Пэйн. — За два с половиной месяца мы записали более тысячи призывных кличей слонов — старых знакомых Джойс. Призыв, адресованный слонам, ушедшим на большое расстояние, неизменно отличался особо низкой частотой и большой мощью, так что его можно было уловить за милю, если не дальше».

Но как доказать, что слоны действительно улавливают призыв на таком расстоянии и отвечают на него? Как изучать общение слонов, если большинство издаваемых ими звуков не воспринимаются человеческим ухом? Американский ученый Билл Лэнгбоуэр сумел найти выход из этого тупика. Его идея выдержала проверку на прочность в ходе двух экспедиций в Юго-Западную Африку, каждая из которых длилась по четыре месяца. Чтобы проверить теорию на практике, необходимо было отыскать обширный открытый участок, на котором ничто не мешало бы вести визуальные наблюдения. Такой участок нашелся в Намибии, в национальном парке Этоша. В сухой сезон в Этоше вода на поверхности земли сохраняется лишь в десятке маленьких прудов, больше похожих на лужи и разбросанных на огромном расстоянии друг от друга. Зелени как таковой нет вовсе. Тысячи травоядных животных — антилопы гну, зебры, жирафы, винторогие антилопы куду, южноафриканские газели и слоны — неведомо как умудряются выживать в здешних условиях.

Что касается слонов, то им, вероятно, помогает выжить беспрерывное движение. Зачастую эти гиганты прибегают на водопой, несясь во всю прыть, и вовсе не потому, что их преследует опасный враг. Просто после долгих скитаний они наконец видят перед собой вожделенную влагу.

Слоны в Этоше более изящные и помельче, чем в Восточной Африке. Соответственно, больше их толпится у водопоев, а падеж молодняка гораздо выше, и причиной тому, вероятно, удаленность источников воды от мест кормежки. Ученые предположили, что если уж слоны способны общаться на больших расстояниях, то в Этоше они обязательно прибегают к такому способу связи, коль скоро он помогает им избежать неверных решений при ориентировке, снизить падеж вследствие истощения и обезвоживания и уйти от столкновений с хищниками.

Наблюдатели расположились на помосте в шести метрах от поверхности земли; отсюда отлично просматривался участок пустыни площадью более квадратного километра. По углам установили четыре чувствительных микрофона, которые улавливали как слышимые, так и инфразвуковые сигналы. Видеозапись помогала определить, который из слонов издает тот или иной звук.

И вновь слоны удивили ученых слаженностью своих совершенно бесшумных передвижений. Зачастую с разных сторон к водопою одновременно сходились несколько групп животных, хотя в течение двух-трех предшествующих дней поблизости не было замечено ни одного слона. Иногда стадо срывалось с места и бросалось наутек, хотя еще минуту назад ничто не предвещало какой-либо опасности, и слоны держались невозмутимо, даже беспечно. Порой можно было видеть, как исполины внезапно замирают на месте; то две, а то и целая сотня особей вдруг становятся совершенно неподвижными, как будто в кинопроекторе остановилась пленка. А подчас несколько взрослых самок начинают одновременно издавать какие-то звуки, смысл которых становится -понятен лишь некоторое время спустя, когда появляется новая группа и слоны, уже собравшиеся у водопоя, радостно приветствуют ее.

«Хотя самцы приходили к воде не реже, чем самки, большинство записанных нами звуков издавали именно слонихи, — вспоминает Кэтрин Пэйн. — И мне подумалось, что у слонов есть некая стойкая система связи, в которой самцы и самки играют совсем разные роли».

Оказалось, что подаваемые самками сигналы очень хорошо иллюстрируют их повадки. Слонихи-матери, маленькие слонята, их сестры-воспитательницы при помощи сигналов решают чисто житейские вопросы: как заботиться о молодняке, далекие ли совершать переходы, как помочь другим семействам найти следы прошедшего стада, и так далее. Но при всем при том самки реагируют и на события, происходящие где-то далеко. Каким образом группе удается добиться тишины, позволяющей уловить слабые отдаленные сигналы? По-видимому, слоны все как один замирают на месте именно для того, чтобы прислушаться.

Взрослые самцы менее «голосисты», чем самки, но очень чутко реагируют на поведение слоних, «болтливость» которых, вероятно, помогает самцам выяснить, где находится стадо их подруг и в каком расположении духа те пребывают. Для этого самцам надо только остановиться и прислушаться к сигналам.

Результаты этих «лингвистических» опытов приобретают особый интерес в свете продолжительных и дотошных исследований южноафриканского зоолога Роуэна Мартина. Он снабдил радиопередатчиками слоних из разных семейств и в течение десяти лет следил за их миграциями. В итоге выяснилось, что кажущиеся беспорядочными и бесцельными перемещения семейств слонов на самом деле подчиняются строго определенной логике, и временами несколько групп как бы согласовывают свои передвижения в течение нескольких недель подряд, даже если группы эти удалены друг от друга на довольно значительное расстояние.

Иногда три-четыре семейства идут параллельным курсом с интервалом в милю или больше и синхронно меняют направление движения. Порой, находясь в точках, удаленных одна от другой на три с лишним мили, группы приходят на водопой почти одновременно, с разницей в 2 — 3 минуты. Не видя и не слыша (в доступном нам диапазоне) друг друга, слоны безошибочно координировали свои действия независимо от направления ветра. Следовательно, и обоняние тут ни при чем.

Чтобы выяснить, действительно ли слоны воспринимают отдаленные сигналы, Кэтрин Пэйн и ее коллеги установили возле водопоя в Этоше аппаратуру, имитирующую эти сигналы. Ведя съемку с помоста, ученые одновременно прокручивали запись урчания слонов, причем магнитофон был установлен на автофургоне и увезен довольно далеко от главного наблюдательного пункта. Сопоставив записи и видеоленты, исследователи смогли определять, в какой мере искусственно посланный ложный сигнал влияет на поведение слонов.

Кэтрин Пэйн так описывает этот эксперимент: «Самцы Мохаммед и Ганнибал стояли у водопоя; они пили и окатывали себя водой, когда мне передали по рации сообщение о том, что лента с сигналами, которые мы еще не проигрывали этим двум слонам, уже готова. Когда именно будет включена запись, мне не сказали, и я ничего не слышала: так у нас было задумано. Внезапно оба слона задрали головы, растопырили уши и застыли, как изваяния. Мохаммед медленно повернул голову влево, потом вправо и, наконец, вновь уставился прямо перед собой. Ганнибал проделал то же самое. Но тут запись, очевидно, кончилась, потому что на наших лентах не было ни одного сигнала, длившегося больше сорока секунд.