Угли "Embers" (СИ)

Зуко фыркнул, в его глазах плескался смех. Муши засмеялся.

— В прошлом я наслаждался привилегией личного повара, — признался он. — Но когда я однажды вернулся из кампании домой чуть живым от плохо приготовленной еды, моя покойная жена настояла, чтобы я научился готовить в целях самосохранения. А впоследствии я научил этому нашего сына и моего племянника. Моя Нацу была храброй женщиной: не каждая решится впустить гордого солдата на кухню!

Амая не сдержала улыбки, представив того возмущенного молодого солдата.

— Я бы хотела с ней познакомиться.

— Я тоже, — тихо сказал Зуко. — Если бы мама была там…

Муши накрыл рукой запястье племянника.

— Твоя мама в то время сама была ещё девочкой, а Шидан и леди Котонэ как могли избегали визитов в столицу. И не без причины. Не взваливай на себя вину за прошлое. Сконцентрируйся на настоящем.

Слова, которые одновременно и очищали и жалили, как соль на ране. Амая втянула в себя воздух.

— Дети… в подвале…

— Мы туда не спускались, — Зуко мигом проглотил остатки завтрака и торопливо сполоснул миску. — Я пойду. Скажите, кого мне искать, ранены ли они…

Амая поморщилась.

— Это Джет.

— Что?!

***

Впервые Хьёдзин услышал приближающегося Ли до того, как увидел его.

— …Одержимый идиот, не понимает намеков, пока его не искалечат…

«Не хотел бы я оказаться тем, о ком он говорит», — подумал стражник.

— Снова Мин? — спросил мужчина, выпрямляясь. До этого он неофициально опирался на стену возле двери клиники. — Ты рано. — Он снизил голос, когда молодой человек приблизился, и кивнул на дверь. — С Амаей всё в порядке? Штаб распорядился выставить охрану, но запретил входить внутрь.

— У неё сильное потрясение, но она сильная. — Ли глубоко вдохнул и протянул руку к двери. — Зрелище предстоит уродливое.

«Что случилось?» хотел спросить Хьёдзин, но прикусил язык. Если бы Ли мог рассказать на улице, он бы рассказал. Поэтому он положил руку на меч и прошел за Ли внутрь.

«Кровь и смерть». Слабо, но они чувствовались в воздухе.

— Ого, — себе под нос пробормотал Ли. — Они всё убрали.

— Убрали? — с тяжелым предчувствием переспросил Хьёдзин, пройдя вслед за Ли к бледному пятну около раздвижной двери в сад. Если это были не остаточные следы брызгов крови, он уволится и станет резчиком по дереву. — Что случилось?

— Вам это не понравится…

«Ты прав, — решил Хьёдзин. Они быстро осмотрели верхний этаж клиники, пока Ли пересказывал безумные события прошлой ночи. — Духи, которые могут захватывать покорителей… брр». И он совершенно точно знал, что Ли сильно преуменьшил опасность, в которой побывал. «Я злил его до тех пор, пока он не прыгнул в лабиринт». Ага.

— Но Амая жива?

— Она поправится, просто нужно время. — Ли слабо улыбнулся. — Дядя взял её с собой на работу. Горячий чай, дружелюбные посетители… да хайма-дзяо не добрался бы до неё там при всём желании.

— Но он же мертв, так? Остался только шок. — Разум Амаи мог понимать, что дух мертв. Но её душу и тело придётся убеждать в этом гораздо дольше, чем при любом другом обычном нападении. — Так что мы ищем? — И это при том, что Дай Ли, очевидно, прибегли к своим таинственным методам, чтобы стереть любые следы произошедшего.

— То, что, как я думаю, я не найду, — Ли зажег лампу и со вздохом стал спускаться вниз.

Завернув за последний изгиб лестницы, Хьёдзин увидел пустую комнату.

— Здесь никого нет.

— Больше нет, — Ли покачал головой. — Джет, Смеллерби и Лонгшот. Дай Ли привели их для допроса. — Он опустил голову, его плечи поникли. — Я не заглянул сюда прошлой ночью. Никто из нас не заглянул. Мы пытались спасти Амаю…

— Иногда бывают проколы, — утешил его Хьёдзин. — Ли, я знаю, что ты привык отвечать за людей. Мы, стражники, тоже это чувствуем. Но когда тебя прижали к стенке и близкий человек попал в беду… ты делаешь всё возможное, исходя из своих знаний и положения. Ты жив. Амая жива. Хайма-дзяо больше никого не убьет. — Он скрестил руки на груди и бросил на Ли косой взгляд. — Так что выше голову, вдохни поглубже и иди дальше. Вчера ночью ты совершил чёртово чудо. Хватит ныть из-за того, что ты несовершенен.

Ли бросил на него сердитый взгляд, который медленно сменился смущением.

— Разве я ныл?

Хьёдзин поднял руку и приставил большой палец к указательному.

— Совсем немного.

— Простите, — пожал плечами всё ещё немного красный Ли. — Я просто… Мне не по себе, потому что на самом деле я расстроен только из-за того, что мне придется рассказать об этом Амае.

— А, ну и черт с ними, — зло бросил Хьёдзин. — Я их предупреждал. Ты их предупреждал. Амая их предупреждала. И ты предупредил их ещё раз. Никто не спасет идиота от него самого. — Он пожал плечами. — Значит, сегодня ты занимаешься клиникой?

— Только экстренными случаями, — кивнул головой Ли. — Я закроюсь рано: не хочу, чтобы она волновалась, где я после наступления темноты.

— Я сообщу в штаб, где тебя искать, если ты нам понадобишься, — сказал Хьёдзин. Стража уже отметила их квартиру, на всякий случай.

— Вы можете передать сообщение Дай Ли?

— Да, — осторожно согласился Хьёдзин.

— Хорошо, — с куда более решительным видом Ли направился к лестнице. — Я просто хотел убедиться, что агент Широнг не проскользнет у нас между пальцами только потому, что мы все думаем, что ему стало лучше. — Он слабо улыбнулся через плечо. — И… вы знаете, где на рынке можно найти древесину гикори, сахарную пудру и виноградную кислоту?

— Зачем? — спросил совершенно растерявшийся Хьёдзин.

— Вы никогда не ели сахарный дым, когда были ребенком?

— Ну… да, кажется, но… ты знаешь, как его делать?

— Я сладкоежка, — бесстыдно признался Ли, улыбаясь от уха до уха. — Мама научила меня давным-давно. До… до многих вещей. — Он стряхнул с себя уныние. — Хотите рецепт?

Ещё бы он не хотел.

***

— И вы работаете на этого человека? — покачала головой Амая, когда они возвращались в квартиру Муши в вечерних тенях.

— Нет позора в честной работе, — заявил её гостеприимный хозяин. — Чай облегчает заботы наших посетителей. Хотя он никогда не действовал на моего племянника, — задумчиво прибавил он.

— Не стоит ждать чудес от простого теплого напитка, — насмешливо возразила Амая. — Как долго вы намерены терпеть меня, когда у меня самой есть прекрасный дом? — «Я не думала, что Пао такой мелочный скряга». Маленькая плата, которая полагалась Ли как ученику, оказалась куда важнее, чем она себе представляла.

— Пока вы снова не будете готовы столкнуться с насилием, которое произошло в вашем доме, — просто ответил Муши, открывая дверь и с поклоном приглашая её войти. — Или пока вы готовы позволить нам делиться гостеприимством. Так поступают друзья по отношению друг к другу. И это малое возмещение за вред, который мы, сами того не желая, вам причинили.

— Вред? — нахмурилась Амая, пока он закрывал дверь на замок.

Муши вздохнул и жестом пригласил её к столу.

— Чай? — с надеждой спросил он.

Она подняла бровь, продолжая стоять.

— Сначала объяснение.

Он склонил голову: «как угодно».

— Вы говорили, что молодому покорителю воды опасно жить с малой семьей. Я не смог понять, что это в равной степени может быть опасно и для вас, даже несмотря на вашу тренировку. И поэтому я отверг ваше предложение стать семьей без всякого объяснения.

— Вы сказали, что это опасно, — напомнила Амая.

— Да, — признался Муши. — Но мы почти потеряли вас. И это было бы… трудно пережить. — Он вздохнул. — Так, пытаясь защитить вас, я причинил вам вред. Кажется, это традиция моей семьи… Я хочу хоть как-то исправить этот вред, чтобы вы знали, чем рискуете теперь, а не тогда, когда мы сбежим из Ба Синг Се ради безопасности Джинхая или нашей собственной. — Он понизил голос. — После гибели хайма-дзяо за нами больше не следят, и мы можем в безопасности поговорить о таких вещах. Если вы хотите.

У неё перехватило дыхание. Он предлагал одну из самых ценимых ею вещей — правду. И всё-таки…