Сorvum nigrum (СИ)

-

Обед прошел быстро, так как все разъезжались кто куда и, соответственно, торопились. Вся молодежь от семнадцати до двадцати пяти лет, а так же старшие, но без пары уезжали в другие места, чтобы найти пару или просто развлечься — когда рядом родители это не так то просто сделать. С нами собиралась ехать его двоюродная сестра Алёна и двое троюродных братьев Степан и Владимир, так же в последний момент присоединился его дядя, который овдовел два года назад и собирался жениться еще раз.

Посовещавшись, решили воспользоваться порталом до первой границы Китежа, а дальше лететь на метлах — так за полчаса доберемся и успеем окрестности посмотреть. Ярослав сказал, что покажет нам Колдовстворец, где проучился с четырнадцати до семнадцати лет, но праздновать мы будем не там, а у озера Светлояр, где собираются в основном более взрослые люди, чем у речки Линды.

-

Описать словами то, что я увидел практически невозможно, но наиболее точно к этому походит — бревенчато-каменный мегаполис. Воистину огромный город сверху выглядел волшебно — в середине находилось круглое озеро с одной стороны которого начинался сам город, а с другой простирался лес с проплешинами полян. Позади города текла широкая река, а за рекой стоял Колдовстворец. В ту сторону мы и двинули, отделившись от родственников Ярослава, которые полетели занимать место на берегу озера.

Вся территория школы была ограждена каменой стеной с низкими башнями, внутри, почти впритык к ним располагались невзрачные здания — общежития, теплицы, сараи и местный лазарет. В центре территории находились более высокие здания с интересными крышами — это учебные корпуса и башни для наблюдения за звездами. На самом деле внутри все намного больше, так как школа принимает учеников не только со всей России, но и соседних русскоязычных стран. Так что порой количество учеников превышает цифру две тысячи. Я смотрел на школу и не понимал, как в таком месте могут уместиться две тысячи учеников, но чары пространства порой творят чудеса — это я знал. Подлетать ближе мы не стали. Если честно школа меня не впечатлила, то ли дело Хогвартс!

Зато Китеж произвел на меня неизгладимое впечатление. У самого озера располагалась старая часть города, здесь преобладали постройки из бревен, только вот по красоте своей они не уступали каменным, более современным строениям. Старая часть напоминала запутанный лабиринт, а новая могла похвастаться большими площадями и широкими улицами. Мне не хватит слов, чтобы все точно описать — это надо видеть своими глазами.

Время неумолимо шло вперед. Ярослав что-то шепнул своей метле, и она понеслась в сторону леса. Там уже стояла наша палатка, а возле нее покоилась большая куча хвороста. Метлы мы поставили рядом с другими. Все вещи, что мы взяли с собой были заговорены и взять их, кроме нас или с нашего разрешения, больше никто не мог. С палаткой та же история. Внутри места было меньше, чем в палатке Уизли, но, тем не менее, места чтобы переодеться хватило всем.

Ярослав выдал мне два куска белой ткани и показал как их использовать. Назывались эти куски плотной белой ткани «портянки» и заменяли собой носки. Вместо обуви он мне дал «лапти» — округлые плетеные штуковины, которые в сочетании с портянками смотрелись уморительно. На голое тело он велел надеть довольно грубую длинную рубашку, доходящую мне до середины голени. В таком одеянии я чувствовал себя не комфортно. Причиндалы мои находились в свободном полёте, и это не добавляло мне уверенности в том, что я переживу этот вечер без травм. Грубая ткань терла подмышки и шею, скорее всего через пару часов я плюну на все, вернусь в палатку и переоденусь в свое родное.

На шею Ярослав повесил мне камушек на кожаном шнурке — портал до палатки, если я вдруг потеряюсь. Девушки были одеты почти так же как мы, только края горловины и рукавов были украшены вышивкой. Волосы у всех были распущены. Я заметил, что почти все мужчины семьи Каркаровых носят длинные волосы и бороды, вот и у Ярослава уже пробилась густая щетина. Не знаю как он, а я с удовольствием пользуюсь маслом против роста волос — терпеть не могу растительность на своем лице.

При выходе из палатки стояла чашка с разного рода предметами — это для обмена с русалками. Я выбрал ручное зеркальце, заколку с розовым камнем и серебряную монету, Ярослав взял простой нож с деревянной рукоятью и тонкую металлическую цепочку, Гермиона забрала два медных ожерелья, браслет и алюминиевую кружку.

Солнце клонилось к закату, и мы направились к берегу озера, неся хворост для костра под мышкой, а предметы для мена в руках. Народу вокруг было очень много, но всем нашлось место для ритуального костра. После того, как костер был сооружен, мы направились к воде, где уже плескались волшебники. Мы зашли по пояс и опустили свои дары в озеро. Сквозь прозрачную воду я увидел, как ко мне подплыла маленькая русалка. Она внимательно осмотрела то, что я предлагаю и медленно вынырнула. Я затаил дыхание. Русалки Черного озера были другими, более мерзкими, с рыбьими мордами и перепончатыми лапами, короткими и склизкими на вид хвостами, эти же выглядели как люди, только меньше, как дети и хвосты были длинными и усыпаны крупными изумрудными чешуйками. Русалка приветливо улыбнулась мне и запустила руки в сумку, которая висела на ее плече, после чего протянула мне четыре гладких камушка — молочно-белый (самый крупный), зеленый и два красных (абсолютно одинаковых). Мои дары перекочевали в ее сумку, а потом она резко притянула меня к себе и поцеловала. Исчезла она стремительно, с заливистым смехом.

Ярослав держал в руках две крупные ракушки, Гермиона сжимала букет желтых кувшинок, бусы из мелких ракушек и прозрачный круглый камень. Все это мы отнесли в палатку, и пошли купаться. В лучах заходящего солнца дядя Ярослава Михаил разжег костер. Все мы водрузили на головы заранее приготовленные венки, Гермиона усела вплести в свой подаренные кувшинки, сестра Ярослава тоже могла похвастаться такими цветами в своем венке. Наши же состояли в основном из папоротника с редким вкраплением полевых трав и мелких цветов.

Вначале мы просто водили хоровод вокруг костра, все, кроме меня пели песни, я не знал слов, но подвывал мелодию. После того как мы спели несколько песен, пришла пора бросить в огонь заранее приготовленные старые вещи. Я старался не смотреть на то, что бросали другие, с моих рук в огонь полетели очки-велосипеды. Не знаю почему я решил сжечь именно их… Вначале мне показалось хорошей идеей сжечь свою первую палочку, но потом передумал, решив, что она мне еще нужна, а вот очки — нет. Я взглянул на Гермиону — по ее щекам стекали слезы, остальные тоже выглядели не слишком счастливо. Постояв неподвижно еще несколько долгих минут все решили, что пора прыгать через костер, чтобы окончательно очиститься. Михаил прыгнул первым, вслед за ним сестра и его братья; Гермиона прыгала вместе с Ярославом, крепко взявшись за руки. Я прыгнул последним, взметнув сноп красных искр, которые нестройной вереницей полетели за мной вслед.

— Это хороший знак, Гриша, — улыбнулся мне один из троюродных братьев.

Ярослав поспешно перевел мне сказанные им слова и пояснил, что это сулит богатство и счастье. Очень хотелось в это поверить. Костер продолжал гореть, мы подбросили в него побольше хвороста и пошли в сторону леса, туда же направлялась добрая половина присутствующих. На опушке наши пути разошлись. Ярослав велел мне пойти одному, идти с ними мне было нельзя. Пришлось сжать волю в кулак и войти в чащу темного леса. Я видел, что в лес шло много людей, но буквально через пару шагов я понял, что остался абсолютно один. Именно в этот момент я пожалел, что оставил своего Приятеля в деревне, а не взял с собой.

Звуки леса ничуть не успокаивали разыгравшееся воображение, так что находиться здесь было жутко. С Россией и ее обитателями я был абсолютно незнаком и не знал чего мне ожидать. Я бесцельно бродил по лесу, огибая частоколы деревьев, периодически срывая попадающиеся цветы. Не мог я понять почему русским нравятся такие странные забавы. Можно еще понять первую часть, но зачем шататься ночью по лесу? Незаметно для себя я забрел на маленькую полянку. Как только я вошел в невысокую траву, вокруг меня взметнулась туча светлячков. Я и раньше видел этих прикольных букашек, но местные представители светились очень уж ярко. Вскоре вся поляна озарялась светом, ну хоть не так темно стало. Не успел я расслабиться, как прямо в моей голове зазвучал голос.