Сказка для Беллы (СИ)

Несколько лет стояло затишье. Лорд был занят большей частью своими делами, давая верным слугам возможность передохнуть. Беллатрикс наблюдала и делилась своими мыслями с Тони – то, что происходило с лордом, тревожило их обоих. Кто-то из Упивающихся тоже замечал перемены в своем господине, но обсуждалось такое за закрытыми дверями, с проверенными друзьями. Антонин приходил с таких собраний мрачнее тучи – догадки и домыслы чистокровных магов были одна другой страшнее. Беллатрикс, естественно, никто не звал. При ее приближении стихали все разговоры или спешно переводились на обсуждение заданий лорда.

Пятого июня Нарцисса родила сына. Беллатрикс пришла поздравить и просидела с уставшей, но счастливой сестрой почти всю ночь.

– Тебе тоже нужно родить, Белла. Ах, если бы твой ребенок был ровесником Драко, они бы дружили, правда? Белла, ну что ты молчишь?

– Да, это было бы здорово, но никого родить я не могу, – после очень долгой паузы ответила Беллатрикс. Странно, много лет ее не огорчала невозможность иметь детей, а сейчас слова сестры разбередили что-то в душе, и в той сказке, в которую звал ее Тони, вдруг стало чего-то не хватать.

Она перевела разговор на другую тему. Нарцисса с радостью защебетала об обещанной мужем поездке во Францию, но чувствовалось, что она корит себя за бестактность.

В январе следующего года Снейп рассказал о пророчестве, и лорд больше ни о чем думать не мог. Месяцами разрабатывал планы и стратегии, чтобы уничтожить опасность в самом зародыше.

Антонин считал это верхом глупости:

– Если пророчество настоящее, то оно исполнится в любом случае, а если нет, то смысла о нем думать не вижу.

– Лорду скажи, – у Беллатрикс было отвратительное настроение, и поддерживать бессмысленную беседу она не хотела.

– Ты не в духе? Что-то случилось?

– Тони, не делай вид, что не чувствуешь. Надвигается что-то очень нехорошее.

– Если у тебя в роду пифий не было, то все эти предчувствия полная ерунда. Такое часто бывает у дам в определенные периоды, – Тони попытался пошутить.

– Долохов, не стоит держать меня за дурочку, – она достала из чехла волшебную палочку. – Увидимся позже.

Встретиться им пришлось гораздо раньше. Уже на следующий день штаб Упивающихся гудел от ошеломляющей новости: лорд пропал!

Беллатрикс стояла в углу и с презрением следила за балаганом. Соратники разделились на два лагеря: тех, кто считал Волдеморта мертвым, и тех, кто верил, что он еще вернется.

– У меня метка изрядно выцвела, но не исчезла, – Люциус продемонстрировал предплечье. – Сложно сказать, что это означает. Возможно, лорд мертв.

– Я считаю, что нужно провести расследование и узнать, каким образом пропал Темный Лорд, – горячился Рудольфус, в кои-то веки Беллатрикс была с ним согласна – чем больше знаешь, тем меньше вероятность совершить непоправимую ошибку.

– Я склонен думать, что исчезновение – часть плана лорда, – осторожно высказался Долохов. – В противном случае метка бы исчезла. И не помешаем ли мы его замыслам, начав розыски?

– Ты трусишь, Антонин? – Руди не мог удержаться, чтобы не подколоть дружка жены.

– Опасаюсь, – холодно согласился Тони и усмехнулся: – Вылезать из тени сейчас крайне опрометчиво. Нужно выждать.

– Да чего там ждать, Руди прав – нужно идти на разведку. Если что, я первый пойду.

– Барти, из тебя такой разведчик, как…

– Из Беллы! – подсказал Рабастан и тут же ойкнул – тяжелый карниз с гардиной упал и задел его плечо.

– А что, я правду сказал, – обиделся Басти и отошел за спину Долохова. – Ты же только крушить и убивать можешь. А разведка дело тонкое.

– Ах ты мерзавец! – Беллатрикс попыталась достать деверя заклинанием из своего богатого арсенала, тот ответил, и через минуту в одной из гостиных Малфой-менора разгорелась настоящая дуэль.

– Белла, успокойся, – Тони протянул руки, но она не обратила внимания, увлеченная сражением.

– Беллатрикс! Рабастан! – Малфой тоже попытался остановить уничтожение комнаты. – Обездвижь Беллу, – приказал Долохову, – а я займусь Басти.

– И ты с ним заодно, – процедила она, почти без усилий стряхивая с себя петрификус тоталус, и со злорадным удовольствием мельком глянула на поверженного Рабастана – Люциус не церемонился, угостил от души ступефаем. – Я собираюсь проведать логово Поттеров, а потом наведаться к Лонгботтомам, у них же тоже народился кандидат в избранные? Ну, кто со мной?

Вызвался Крауч. Беллатрикс было все равно, гнев ослеплял и мешал думать рационально. Аппарируя, она видела нахмуренные брови Антонина и его недовольное лицо.

В развалинах поттеровского дома найти ничего не удалось. Все, даже остаточные следы магии были тщательно затерты аврорами или теми, кто успел раньше. Или она просто не умела их различать. Барти тоже не был специалистом по чтению магических эманаций. Они потоптались вокруг, привлекли внимание гуляющей пары и поторопились уйти, пока бдительные соседи не вызвали авроров. «Надо было чары отвлечения внимания на себя накинуть, или невидимости. Разведчики, тоже мне!», – думала она, пока шла за Барти к Лонгботтомам. Настроение, чуть было выправившееся, снова испортилось, когда Беллатрикс увидела «группу поддержки». Ненависть буквально захлестнула ее, грозила вырваться наружу и затопить все вокруг. Алисе пришлось послужить клапаном для сброса пара – Беллатрикс даже почувствовала какое-то особое, извращенное удовольствие от криков и мольб о пощаде. От своей власти над кем-то еще. А Рабастан с Руди только подначивали: давай, давай!

Беллатрикс очнулась только когда ей заломили руки. Правильно говорил Тони, гнев худший советчик. Так позорно попасться…

До суда их держали раздельно. Ежедневные допросы были скорее развлечением в тоскливом ожидании суда. Она молчала. Смеялась над аврорами, их попытками воззвать к ее совести и добиться раскаяния и признательных показаний. Ее щедро поили веритасерумом и записывали всю ту чушь, которую она придумывала на ходу. Тони и здесь оказался прав, умение противостоять зельям правды оказалось бесценным.

Тони. Она ничего не знала о нем. Злилась. Надеялась, что он на свободе. И безумно, безумно скучала. Долгими тоскливыми ночами, лежа на деревянном топчане и невидяще смотря в потолок камеры, Беллатрикс переживала лишь об одном: об их нелепой ссоре. Да, дуэль была ошибкой, горячность плохой советчик. Она понимала, что Тони не хотел причинять ей вред, пытался остановить, но проклятый взрывной характер, который так не вовремя проявился, подвел. Если бы можно было помириться, если бы…

У судьбы порой бывают забавные шутки. Беллатрикс бы посмеялась, если бы могла. Они встретились на суде. На Руди и Басти обращать внимание и не стоило. Отсидка в камере мигом согнала с обоих налет снобизма. Братья выглядели жалко. Зато Тони, не по своей воле отпустивший густую бороду, выглядел как настоящий аристократ и держался с достоинством. Их загнали в клетку. «Как зверей», – отстраненно подумала она и сделала шаг к Тони, чтобы хоть напоследок побыть рядом. Шагнула и испугалась: а вдруг отвернется, вдруг он не простил? Или винит ее в аресте?

Главный судья что-то говорил. Беллатрикс это не интересовало. Она придвинулась почти вплотную к Антонину и замерла – вот где решалась ее судьба, а вовсе не там, где распинался господин обвинитель.

– Эти люди опасны для общества, судьба мистера и миссис Лонгботтом тому ярчайший пример, – нескончаемым потоком текла его речь.

Тони отвернулся и сделал вид, что поглощен перечислением своих и чужих преступлений. Беллатрикс схватилась левой рукой за решетку, чтобы не упасть – это было невыносимо больно. И почти тут же правую ладонь сжали знакомые сильные пальцы. Мимолетное рукопожатие. Незаметная ласка – и ей снова хотелось жить.

Последнее слово Беллатрикс Лестрейндж, наверное, запомнилось всем:

– Темный Лорд вернется, Крауч! Можете запереть нас в Азкабане! Мы и там будем ждать его! Он освободит нас и осыплет милостями! Мы одни остались ему верны! Старались найти его.