No Featherbed for Me (СИ)

- Только вот они не волки, они драконы. - Оттолкнув мать от себя, он подошел к окну, глядя на Королевскую гавань. - Мы - единственные оставшиеся здесь волки, мама. Наша стая покинула нас.

От его слов тело Арьи сковал холод, доставший до самых костей.

_____________________

- Зачем Рэйнис отправилась в Асшай?

Алисанна подняла глаза от своей вышивки, мило улыбнувшись.

- Мама! Я как раз делала…

- Оставьте нас, - приказала Арья небольшой свите из Звездопада, прислуживающей Алисанне. Когда в комнате остались лишь они вдвоем, она повторила: - Зачем Рэйнис отправилась в Асшай?

- Я не знаю…

- Не лги мне! Я не твой отец, и не надо строить из себя дурочку передо мной.

Кивнув, Алисанна отложила свою работу, обращая все свое внимание на мать. Она мягко вздохнула, заправив прядь серебристых волос за ухо, прежде чем проговорить:

- Она отправилась туда, чтобы найти красного жреца.

- Зачем ей понадобился красный жрец? И для чего ей нужны были вы с Эймоном?

- Рэйнис заболела на третий год в Даре, и дядя Джон настоял, чтобы она осталась в Черном замке до выздоровления. Все это время она читала книги мейстера Сэма и нашла там кое-что. Пророчество. Она стала одержима им. В пророчестве говорится об обещанном принце, и, по какой-то причине, она считает, что это она. Рэйнис хотела, чтобы все мы отправились в Асшай к красному жрецу, чтобы подтвердить это.

- И что потом?

Алисанна пожала плечами.

- Я не знаю. Она написала мне одно бессвязное письмо о том, чтобы отправиться в Валирию, найти другие яйца и доказать, что мы достойны трона, как сделали Эйгон и его сестры. Рэйнис не хочет забрать трон себе, она хочет, чтобы мы втроем правили все вместе. Обещанный принц или нет, она не понимает, почему никто не признал нас наследниками, если мы пробудили драконов.

- Но я отправила ее к Мансу, чтобы у нее было то, чего она хочет…

- Она хочет править, мама. Чего хорошего в свободе, если она не может принести тебе того, чего ты больше всего желаешь?

- И Эймон верит в это?

- Эймон верит в Рэйнис.

- А ты - нет?

- Мы с Рэйнис всегда были разными людьми, которые хотят разных вещей. - Пригладив юбку она пояснила: - В пророчестве говорилось о кровавой звезде, как в ночь моего рождения. Я пробудила дракона из камня. Я подхожу под пророчество не меньше, чем она, но для Рэйнис немыслимо, чтобы кто-то вроде меня смог стать избранным воином. Даже если у нее все получится, что дальше? Мы обе выйдем за Эймона и возродим традицию, о которой лучше не вспоминать? Я не хочу этого.

- Из-за этого Эймон и Брандон подрались в Звездопаде?

Она с сожалением покачала головой.

- Брандон предложил поехать тоже, чтобы помочь им, но Эймон отказался. Он сказал, что это путешествие слишком опасно для того, в ком не течет драконья кровь. Брандона это очень обидело. Не думаю, что он хотел ударить Эймона, но узнать, что все это было спланировано без его участия…

- Я не понимаю. Я дала всем вам шанс избежать этого, не быть связанными с Железным троном…

- Мы были связаны с ним со дня нашего рождения. - Алисанна грациозно встала, и впервые Арья увидела в своей дочери женщину, которой она стала, а не девочку, которая прижималась к ней, когда они расставались. - Раз тебе так противна власть, я никак не могу понять, почему ты решила иметь детей от королей.

- Что произойдет, когда Рэйнис и Эймон прибудут в Летний замок?

- То, что всегда происходит: Рэйнис останется разочарованной, Эймон будет пытаться утешить ее потрепанное эго, а я буду улыбаться, чтобы никто не узнал, что что-то не так. - Ее улыбка стала еще более болезненной. - Наши роли были распределены уже давно, мама. Ты не сможешь вечно нас защищать.

Арья не была уверена, что вообще когда-либо была в состоянии защитить своих детей.

_____________________

Арья проснулась посреди ночи оттого, что кто-то касался ее лица. Резко выпрямившись и запутавшись в одеяле, она с удивлением обнаружила Дэйрона, стоящего подле ее постели. Его таргариеновское лицо было красным от слез, а губы надулись. Она могла по пальцам одной руки сосчитать моменты, когда Дэйрон искал ее по ночам. В последний раз он сделал это, когда был еще совсем малышом, сохранившим остатки нежности.

- Что не так, дорогой?

- Монстры, - пробормотал он, показавшись таким маленьким и жалким.

Арья подняла простыни, позволяя Дэйрону забраться к себе, и его тело инстинктивно свернулось около нее. Он хныкал, прижавшись личиком к ее ночной рубашке, и она чувствовала дрожь в его теле, когда его ручки вцепились в нее.

- Все хорошо, любовь моя. Никто не обидит тебя, пока я здесь.

- Огонь, - бессвязно шептал он, закрыв глаза и проваливаясь в сон.

- Огонь не может сжечь дракона. Не стоит бояться его.

Утром он снова станет капризным ребенком, и она сделает ему полдюжины замечаний, думая о том, как же он не похож на своих братьев и сестер. Но сейчас, окруженный темнотой, Дэйрон был лишь маленьким мальчиком, нуждавшимся в своей матери.

========== Часть 10.3 ==========

Арья обожала Летний замок. В отличие от Драконьего камня, жестокого и непримиримого, или Красного замка, где она постоянно чувствовала себя как на поле боя, Летний замок был светлым, просторным и невероятно красивым. Реставрация, проведенная в скором времени после восхождения Эйгона на престол, вернула летней резиденции Таргариенов былое величие, и, к моменту прибытия придворных, сады расцвели, как никогда раньше. Зачастую, в моменты особой усталости от Красного замка, Арья приезжала в Летний замок и, как в былые времена, наслаждалась Штормовыми землями. В последний визит туда, близнецам удалось наконец поладить друг с другом, а ей удалось-таки уговорить Сансу прокатиться по живописной территории, и в эти минуты она чувствовала невероятное умиротворение.

Сейчас же Летний замок едва ли можно было назвать умиротворенным местом. Ристалища и лагеря были возведены для многочисленных лордов, прибывших ради сражений и пиршеств. Было время, когда Арья ничто так не любила, как турниры, она видела особую прелесть в умелой схватке, несравнимую ни с чем другим. Тем не менее, наблюдая за всей суетой с балкона во время обеда с Сансой, Арья осознала, что не узнает и доли молодых людей, прибывших, чтобы показать себя, а те, кого узнавала, явно не вписывались в общую картину. Больше не было мужей, подобных сиру Барристану, остались лишь юные рыцари вечного лета.

- На твоем лице застыло престранное выражение, - заметила Санса, глотнув вина. Когда солнечные лучи коснулись ее рыжеватых волос, заставив их засиять, словно медь, Арья вдруг почувствовала укол детской зависти в груди. Санса до сих пор оставалась одной из красивейших придворных дам, до сих пор обожаемая и уважаемая каждым мужчиной на ее пути. Конечно, это было глупо, ведь они обе уже слишком взрослые для глупой зависти и мелких обид, но, тем не менее, Арья не была уверена в том, что смесь благоговения и смятения, которую в ней вызывала Санса, когда-нибудь исчезнет.

- Я думала о своем первом турнире, который устроили в честь твоей помолвки. Тогда это казалось мне безумно захватывающим.

Санса криво улыбнулась.

- Турнир или брак?

- Брак никогда не казался мне захватывающим.

- Тебе, может, и нет, но я была уверена в том, что все будет как в песнях. Я представляла себя королевой Нэйрис, а Джендри - Эймоном Рыцарем-Драконом.

- Королева Нэйрис не была замужем за Эймоном.

- Я знаю. Возможно, мне стоило слушать повнимательнее.

Они обе рассмеялись, но это не было смешно. На самом деле, Арье это казалось скорее грустным. Иногда она забывала, что Сансе, в конце концов, так и не досталось желаемое.

Арья не хотела задавать этот вопрос, но он слетел с губ, прежде, чем она успела получше сформулировать его в своем сознании. После стольких лет в Красном замке, Арья думала, что поборола глупую привычку высказывать все, что приходит в голову, но, судя по всему, при разговоре с Сансой ее неизменно подводили манеры.