Talk to me (Поговори со мной) (СИ)

Звериный рык сходит с его губ, и я узнаю это выражение лица – оборотня, готового перекинуться. Не тут-то было! Зелье варил Наставник, а значит, ошибки быть не может – закрепитель ипостаси крепко продержит в человеческом обличье нас обоих еще пару часов. От очередного брошенного в него заклинания Стоян отлетает от меня на пару метров.

Тогда есть полминутки. Освободиться от цепей мне даже в волчьем обличье было бы непросто, а уж в человечьем – подавно. Еще больше мешает идиотское платье в пол. По мне, так всю информацию о ритуалах надо уничтожить, чтобы ее не существовало, как класса!

– Редукто! – слышу я голос Драко, уже успевшего освободиться и где-то разжиться волшебной палочкой, и заклинание едва не прилетает мне в голову, благо, я вовремя успеваю подставить наручник на сбитом в кровь правом запястье.

Отлично! Освобожденной рукой подтягиваю ближайший меч. Мое резвое намерение перерубить им остальные цепи разбивается о тот простой факт, что не только меч сделан из закаленной стали, к тому же, рубить цепи на одной руке вполоборота, простите за тавтологию, не с руки. Следующее заклинание прилетает уже в цепь на правой ноге. Хоть голова и была в безопасности, я все равно вздрагиваю.

– Да предупреждать же надо! – с паникой в голосе злобно кричу я, глядя на Драко, который возвращает мне надменный взгляд, мол, помог, как сумел, не жалуйся.

Но дальше не проще. Пока я пытаюсь извернуться и освободиться от оставшихся цепей, ко мне быстрыми шагами направляется разъяренный Стоян.

– ТЫ! – громыхает он, занося меч, но двумя руками, хоть и с трудом мне удается блокировать удар.

– На помощь! – срывается с губ, потому что сбежать от боя я при всем желании не смогу.

Приходит оная, кажется, со стороны Рона Уизли – именно его рыжую шевелюру я успеваю углядеть, прежде чем валюсь с жертвенного алтаря, все еще привязанная к нему за одну ногу. Там, где секунду назад была моя шея, приземляется острый клинок, навсегда разделив длинную медно-золотистую косу с ее хозяйкой. Я едва успеваю уцепиться за рукояти мечей у края «ванны», но все равно плюхаюсь одной ногой в кровь, и оставшиеся на лодыжке металлические оковы живо тянут меня вниз.

Лезвие вошло в камень сантиметра на три, и теперь Стояну придется попотеть, чтобы его вытащить. Впрочем, зачем так париться, если вокруг меня еще десяток клинков? Сила просыпается во мне, наверное, от паники. А может, это волчице нипочем никакое зелье. Плеснув Стояну в глаза кровью и прибавив к ней горсть пыли, мне удается обезопасить себя от ополоумевшего от гнева оборотня на пол спасительных минуты. Пожертвовав две секунды на раздумье, понимаю, что бить нужно в камень, а не в цепь. В три могучих удара отдираю оковы с куском булыжника от всего массива и, неуклюже поднявшись, делаю первый шаг к долгожданной свободе.

– Куда собралась? – шипит грозный голос прямо в ухо, а сильные мужские руки перехватывают за талию.

Недолго думая, я бью в солнечное сплетение локтем, и короткой секунды ослабленной хватки как раз достаточно, чтобы выбраться и принять боевую позицию. Была светлая мысль завладеть палочкой, но поздняк метаться.

Перекинуться ни у одного из нас возможности нет, из оружия у Стояна тоже только меч, значит, мы более или менее на равных. Если можно сравнить физическую подготовку измученной девчушки и крепкого взрослого мужчины. Он выпрямляется и неторопливо поднимает клинок в воздух, не спеша нанести удар, зная, что с промедлением каждый взмах будет бить по мне сильнее.

Но и я учусь контролировать себя, выжидать удобный момент. Он представляется, когда кто-то из мракоборцев обваливает колонну, и подвал утопает во взметнувшейся в воздух пыли и каменных обломках. Пока Стоян не успел протереть глаза, я резко наношу удар, пытаясь выбить у него меч. Кандалы мешаются, и мужчина с легкостью отбивает, да и чего тут удивляться – волчьи инстинкты при нем так же, как и при мне. Хуже то, что сил у него намного больше. С разворота он отбивает удар, отправляя мой меч на несколько метров в бок, а саму меня на пол. Это до боли напоминает мне тренировочную схватку с Анджелиной, только ставки теперь больше. Быстро, насколько позволяет мне ноющее от ран и порезов тело и впивающееся в руки и ноги железо, я перекатываюсь по полу, усыпанному щебнем и осколками, прячась за другой бьющейся парой. Рон, кажется, чисто на автомате прикрывает меня, посылая в перерыве сражения с волком заклинание в Стояна. Увы, тот уворачивается с легкостью, которой бы позавидовал эквилибрист.

Где же? Где же? Пыль оседает на пол, постепенно возвращая всем возможность видеть и одновременно покрывая слоем сталь клинка, так что его уже незаметно среди валунов. Дрожащими руками я пытаюсь найти полоску холодного металла, который, предположительно, меня защитит. Ползу между сражающимися, едва успевая пригибать голову от летящих заклинаний и клыков рассвирепевших оборотней. Почти как игра в кошки-мышки. Но страшнее. Восторг от того, что я наконец нашарила рукоять, мгновенно сменяется страхом от хруста щебня за спиной, кровь сильнее клокочет в виске, свист возле уха, но я успеваю поднять клинок и блокировать удар. Стоян разгневан: он и подумать не мог, что какая-то девчонка сможет порушить его гениальный план.

Давить сверху, конечно, удобнее, но у меня площадь опоры больше, поэтому, когда я резко выворачиваюсь из-под его меча, он не только рассекает плечо о мое лезвие, но и шлепается на пол, чуть не угодив под раздачу собственного клинка. Но уже через мгновение он поднимается и идет в атаку, не дав мне передохнуть. Серия выпадов, и я оказываюсь в шаге от стены – бежать дальше некуда.

И все же гнев – плохой советчик. Он вселяет в душу беспокойство. Беспокойство тупит клинок, ослабляет защиту. Стоян делает еще один, особенно резкий выпад, который мне не отразить. Я успеваю лишь дернуть плечом назад и развернуться на девяносто градусов, так что рука с мечом для балансировки неустойчивого положения сама собой уходит еще больше в сторону Стояна. Его лезвие, полоснув по моей левой руке, на несколько сантиметров врезается в камень.

Наверное, только секунды через две-три я понимаю, что мир для меня в прямом смысле слова замер. Я стою и безумными глазами смотрю на клинок, который должен был войти точнехонько в мое сердце. А еще вдруг осознаю, что Стоян тоже не двигается. Оборачиваюсь на него, уже почти дергаю на себя меч и… замираю в ту же секунду, как вижу его побледневшее лицо и широко распахнутые темные глаза. На сухих, покрытых пылью губах Стояна свежая красная кровь, которой становится все больше и больше. Он надрывно кашляет, не отрывая от меня пустеющего взгляда. Даже на черной мантии видно расползающееся мокрое пятно.

Я попала неожиданно точно – судя по судорожным хрипам, напрочь пробив легкое и, видимо, задев сердце.

Но, по мнению Стояна, это еще далеко не конец. Собрав последние силы, он рывком выдергивает меч из камня, и я наблюдаю, как в замедленной съемке, клинок, приближающийся к моему горлу.

====== Глава 27. Посмертная ======

Драко знал, что ему нужно всего три секунды: одна – определиться с заклинанием, вторая – бросить его, третья – чтобы оно долетело. Жаль, что лезвие, зависшее над Эвой, давало только одну. И потратил ее Малфой совершенно бестолково: инстинктивно дернулся к девушке и выкрикнул «Эва!», даже не задумавшись, что оборотень, с которым он сражался, может повалить задумчивого его на землю. Но вместо этого волк использовал секунду на благо: перед Драко пронеслась серая тень и в один прыжок повалила Стояна на землю. Меч с лязгом приземлился перед Эвой, и рукоять ее собственного клинка выпала из дрожащих рук.

Прижимающий мужчину к земле оборотень выворотом наизнанку превратился в крепкого юношу с волосами соломенного цвета.

– И ты, Брут… – прохрипел Стоян едва слышно и уронил голову на бок, так и не закрыв глаза.

Пустыми стекляшками теперь они смотрели на Эву. Это было последней каплей для нее, измученной скорее морально, чем физически, и девушка сначала медленно опустилась на колени, а потом мешком повалилась на пол, как намокшая тряпичная кукла.