Talk to me (Поговори со мной) (СИ)

– Смешная? – посерьезнев, спросила Гермиона.

– А это важно? – с сомнением усмехнулся Гарри.

– Когда она пошутила?

– Под водопадом стояла. Я подошел, спросил, в порядке ли она…

– Так шутка смешная была? – допытывалась Гермиона.

– Да ну… ересь какая-то! Но она смеялась.

– Понятно.

– А объяснить? – Рон недовольно посмотрел на нее.

– Гарри, вот что ты делаешь, когда напряжен? – вместо ответа спросила она.

– Ну… – он неосознанно потер шрам на лбу, хоть тот не болел уже несколько лет.

– Вот именно, – кивнула головой Гермиона, только и ждавшая этого движения. – А Джордж и… Фред что делали?

– Шутили, – тихим голосом ответил за друга Рон.

– Но не у всех же получается так искрометно, – вздохнула Гермиона. – А про убийство Стояна… ты ведь когда-то хотел убить Сириуса, когда думал, что он предал твоих родителей. А Беллатриссу? От замысла до реального действия – пропасть. Малфой тоже палочку поднял, но не использовал.

– Малфой вообще трус и позер, – буркнул недовольный Рон.

Гарри неуверенно улыбнулся. Малфой частенько ленился и разворачивал бурную деятельность лишь для того, чтобы от него наконец отстали и оставили в покое. Но когда его что-то захватывало, он показывал просто чудеса работоспособности и варил составы с удивительной точностью (уж не стащил ли он книгу Принца-Полукровки, спрашивал себя иногда Гарри).

– А что, ты считаешь убийство признаком смелости? – Джинни забрала Джеймса с колен Гарри и прижала к себе. После рождения ребенка она и представить не могла, что можно вообще кого-то убить. Ведь это… чья-то жизнь. Какая-то женщина прошла через муки, чтобы она появилась на свет, а кто-то жестокий и более сильный прервет ее?

– Ну… нет, – смутился Рон. – Но он же был негодяем! Вы что, жалеете его?

– Не в этом дело, – откликнулась Гермиона. – Помнишь, ты рассказывал, как случайно «убил» егеря? Тебе и тогда было не по себе, а ведь ты даже не видел, его просто завалило камнями или он действительно умер. А она… ей пришлось ему в глаза смотреть. И черт знает, еще что слышать и видеть. Это мы в пылу битвы ничего не замечаем, а оборотни…

Все замолчали. Слышно было только, как Джеймс лупит маму погремушкой по плечу, и Гарри забрал его обратно к себе.

– Да ладно, черт с ними! – воскликнул после длинной паузы Рон. – Мне вот все-таки интересно, как мальчишка услышал вас?

– Через кулон, это очевидно, – отрезала Гермиона.

– Нет, кулон был заклят на того, другого оборотня. Хоть они братья, это так не работает, – со знанием дела заявил Рон.

– Значит, он был ПЕРЕзаклят, – спокойно сказала девушка. – Помнишь, Гарри, ты сказал, что он светился, когда Егор ушел?

– Ну, да.

– Тут, очевидно, имела место стихийная магия.

Вся компания воззрилась на нее с непониманием, которое часто отражалось на их лицах в школьные годы, когда Гермиона бралась что-нибудь объяснять.

– Стихийная магия, ну вы что! – всплеснула руками она и, соскочив с дивана, на котором сидела, бросилась куда-то из комнаты.

– Спорим, в библиотеку? – прошептал, ухмыльнувшись, Рон.

– Я все слышала, Рональд Уизли! И да, Гарри, вам не мешает прикупить кое-каких книг, образование – штука важная, – она вернулась, держа в руках новенькую, еще похрустывающую страницами книгу «Воспитай своего чародея». – Вот, как я и думала, – Гермиона ткнула в какой-то абзац, кладя книгу на колени Гарри.

Он пробежал абзац глазами. «Неконтролируемая (стихийная) магия у детей».

– Гермиона, а можно пропустить ту часть, где ты смотришь на нас, как на дебилов, и сразу перейти к объяснению? – плохо понимая, чего от него хотят, попросил Гарри.

Девушка фыркнула, но таки снизошла до них-идиотов:

– Как мы пользовались магией, когда у нас еще не было палочек?

– Никак. Там той магии…

– А как ты запер Дадли в террариуме?

– Ну я… просто очень этого захотел.

– Вот именно. Маленький мальчик, еще не вошедший в силу, захотел напакостить кузену и смог заставить вещь исчезнуть.

– Временно, – заметил Рон.

– Пусть. Но представь, что будет, если чего-то захотят взрослый и почти взрослый волшебники? Вы вспомните, зачем нас в Хогвартс посылают: в первую очередь, чтобы научиться контролировать магию и не светиться перед магглами. И вот представьте: она на эмоциях, он на эмоциях, о контроле над магией тут уже и речи быть не может. Вот она и вышла случайная. Стихийная. Они просто чего-то захотели, вместе, сильно-сильно, и, видимо, магия нашла единственный способ это осуществить – перезаклясть кулон, на котором уже и так было заклинание, то есть поменять нужно было только направление, а не переделывать все заклятие.

– Звучит логично… – неуверенно протянул Гарри, позевывая.

Джеймс такому хамству к его персоне возмутился и начал весело лупасить папочку погремушкой по голове.

– Джинни, кажется, он спать хочет, – Гарри поспешил сгрузить сына жене, потому что бороться с отпрыском после борьбы с оборотнями (а первое, как известно, намного тяжелее) сил уже не осталось. – Да и я… – он поднялся с кресла.

– Эм… Гарри… – остановил его Рон, когда тот был уже у двери. – Слушай… а в мракоборческом отделе вакансии нет?

Главный мракоборец немного удивленно приподнял брови. Ему казалось, что Рон доволен своей работой в магазине (и еще больше – зарплатой).

– Нуууу… смотря для кого.

– Я тут подумал… что-то я засиделся. Не возьмешь меня к себе? Как в старые добрые времена будем вместе бороться со злом?

Гарри улыбнулся и протянул ему руку:

– Сдашь стандартный экзамен, и добро пожаловать.

Гермиона с беспокойством взглянула на Джинни, которая приняла долю жены мракоборца со свойственной ей выдержкой. Та вернула подруге взгляд вкупе с натянутой улыбкой: мол, успокоительное у меня найдется.

====== Глава 28. Потерянное найденное потерянное ======

Солнце режет глаза, заставляя их открыть. Но я нахожу выход: нужно только натянуть одеяло повыше. Однако это становится вообще непосильной задачей – тело словно камень, такой разбитости я не чувствовала даже после самой грандиозной пьянки. В горле першит, и соображать трудно.

«Не надо было лезть под водопад», – с трудом догадываюсь я наконец.

Завтрак (хотя по времени больше ужин) меня ждет скудный: подгоревшая яичница, намазанное на хлеб масло да чай из пакетиков – никто из моих гостей готовить не умеет. Но за едой говорить как-то веселей, и Настя рассказывает, как они приехали. Оказывается, она послала мне сокола, хоть все еще злилась, но слишком уж беспокоилась как раз по поводу ритуала и, не получив ответа, пошла прямиком к Северенко, который сразу же решил отправляться камином. Было это сегодня ночью, и мои гости весьма удивились, обнаружив здесь полный разгром, кровавые пятна и клоки шерсти. Видимо, оборотень поджидал Егора, но мой мальчик оказался быстрее и намного даровитее, чем я могла предположить – трансгрессировать в нужное место и без потери конечностей в его возрасте умеет, хорошо, если один из десяти. А утром ввалились мы двое, вот и вся история. Непонятно только, куда делся волк, посланный за Егором. Настя сказала, что след крови тянулся через весь дом и уходил аж в лес, куда она благоразумно решила не соваться.

– А где… Иван? – дрогнувшим (впервые на моей памяти) голосом спрашивает Наставник.

Егор, видимо, не пожелавший обсуждать эту тему утром, тут же встает из-за стола и, свалив посуду в раковину, уходит из кухни. Настя тоже делает вид, что куда-то очень торопится, прекрасно зная, что можно будет выведать все позже, но уже в менее неловкой атмосфере. Поэтому буквально через несколько секунд я слышу хлопки двери и трансгрессии.

– В Азкабане, – холодно отвечаю я. – Наверное, будет там до суда.

– Ты ведь свидетель по делу?

– Не знаю. Полагаю, я обязана буду свидетельствовать, как сотрудник отдела.

– Что насчет Егора?

– Насколько я знаю международное законодательство, он не обязан свидетельствовать против брата, – говорю в этот раз по-английски, и Наставник без слов смекает, что у стен появились уши.