На крючке (СИ)

- Но Итачи не убивает…

Не убивает людей? Наруто с самого начала знал, что это не так. Итачи был мягким с теми, в ком заинтересован. Для Наруто Итачи был классным любовником и доброй феей. Но он ни разу не был зеркальцем истины из сказки. То, что он скрывал, Наруто было известно с самого начала. Итачи даже врал редко, просто недоговаривал. А разве недомолвки – не такое же враньё? Даже хуже. Он использовал кусочки правды, чтобы превратить их искажённую реальность.

Наруто поверил президенту, потому что давно искал прямое подтверждение своим подозрениям. Он надеялся лишь на шанс, что всё это может оказаться неправдой. Если Итачи спокойно относится к содеянному его семьёй, значит, давно не считает это чем-то неправильным. Он бы даже не посмотрел на того парня в больнице, не посочувствовал бы ни ему, ни слезам его матери, ни поникшему взору его отца. Он же не живёт уже. Сын босса – кастрированный щенок. Он же теперь ни на кого не посмотрит: ни на мужчину, ни на женщину. От одних до конца жизни будет шарахаться, а другим будет бояться причинить такую же адскую боль. Он не поверит, что от любви можно получать удовольствие. Он возненавидит моменты собственного возбуждения…

Он не справился. А справился бы Наруто с таким?

- Я… пойду… наверно… – выдавил он.

Как можно и дальше мирно общаться с президентом, в то же время делить постель с его врагом. Всё снова катилось к чёрту.

- Узумаки-сан…

- Всё в порядке, я выйду здесь, – Наруто тронул рычаг на дверце, не смотрел в глаза собеседнику, – я приду в понедельник.

Босс сделал рывок в сторону Наруто и остановился. Наверно, думал, правильно ли поступил, вывалив всё это. Боялся, что Наруто тут же побежит Итачи рассказывать. И тогда Учиха не простят. Кто следующий на очереди? Дочь президента? Жена? Или опять неразбериха, какая была во время становления торгового центра?

Он шёл не разбирая дороги, переулками, в произвольном направлении. Сегодня ноги сами пусть думают, куда направить хозяина. Наруто должен побыть один.

====== 14 ======

Небо застилало покрывало звёзд. Стало прохладно, а Наруто всё сидел на лавочке на цветочной аллее недалеко от центра города. Шумно, людно, только голуби наконец угомонились. Им даже темнота не слишком мешала, как и люди, пользовались ярким светом фонарей, пока не стало совсем поздно. Наруто уже успел забыть, когда в последний раз спал на улице, в картонных коробках или утеплённых подвалах. Человек везде сумеет выжить, из ничего сделает уютное гнёздышко. Наруто тоже так делал. Сперва, очутившись на улице, когда сбежал от органов попечительства, не представлял даже, куда пойти, с чего начать. Уже хотел сдаться взрослым, ревел в тёмных подворотнях из-за смерти отца. Потом вспоминал, что сам его убил и снова бежал. Никто бы не обвинил ребёнка в неосознанном поступке, а Наруто не переставал себя корить. Он понимал, что смерть – уже чересчур. Папа учил не убивать понапрасну ни одну живую тварь. Правда, он очень красочно высказывался, когда ночью вокруг кружили комары. И все наставления о запрете на убийство превращались в распоряжение вечером поубивать комаров дома как можно больше. Наруто смеялся и прыгал по спинкам диванов с тапком в руке, воображал себя великим охотником, а потом приносил отчёт трупами убиенных насекомых папе, за что получал пирожное или похвалу, если под рукой не оказывалось вкусного.

Наруто продолжал сидеть на лавочке, выжидал время. Он уже знал, что домой сегодня не вернётся. Увидит Итачи – и наорёт на него с порога, выплеснет весь комок обвинений ему в лицо. Всё, что относилось к его клану, полетит только в Итачи. Напрасно он искал способы выгородить этого непробиваемого монстра. Итачи уже увяз по уши и не хочет выбираться. Выбрал роскошную жизнь с многочисленными слугами вокруг, которые выполнят любой их каприз из-за страха перед криминальным авторитетом.

Телефон зазвонил, когда Наруто о нём вспомнил. Все сроки вышли. Оставалось гадать, почему Итачи раньше о себе знать не давал. Наруто лениво поднёс трубку к глазам, прочитал его имя и не ответил. Пусть звонит. Он надеялся, что по непринятому вызову нельзя определить место нахождения абонента. Итачи продолжал звонить, а Наруто слушал ритмичную мелодию. И не думал. Незачем, если и так всё ясно.

И глаза слипались. Только поэтому он встал, сунул руки в карманы и под музыку двинулся к концу аллеи. Наруто шёл вдоль улицы, пестревшей витринами круглосуточных магазинов, искал любую вывеску, обозначающую гостиницу, хоть самую дешёвую. Он думал, что мог бы снова уснуть на улице, уподобляясь ребёнку, добровольно выбравшему изгнание. Тем более, довольно тепло, никаких заморозков, нет дождя. Он держал эту возможность на крайний случай. Не хотел больше скитаний. Музыка стихла, а потом началась вновь. Наруто опять посмотрел на дисплей, убедился, что это Итачи, снова спрятал в карман ветровки, снова слушал и шагал вперёд, не замечая спешащих по трассе машин.

Потом была гостиница. Благо, налички хватало. До утра он подождёт. Может, чуточку дольше, снова поскитается по улицам. Не хотел встречаться с Итачи в смятении, рисковал попасть под его влияние и повестись на его нежности. К тому времени, как он вернётся домой, мёртвое спокойствие, изобличающее Итачи, могло отступить. Наруто подписал Итачи приговор точно так же, как делал это Итачи с другими. Нет права на апелляцию. Итачи сам отказался защищаться, предпочтя отмалчиваться. Теперь всё. Теперь остаётся выдержать последний натиск. Наруто не хотел любить убийцу, каким бы нежным он ни являлся для него.

В гостиничном номере снова зазвонил мобильник. Опять Итачи. Наверно, нервничал, думал, что с Наруто что-нибудь случилось. Долгий перерыв сделал, уж не интересовался ли у своих? Наруто опять не отвечал. Вместо напрасного волнения принял душ, одновременно решая, когда лучше заехать домой. Наверно, всё-таки днём. Итачи уже уедет. Не в его стиле ждать на месте и кусать кулак от отчаяния.

Когда Наруто вышел из душа, телефон снова молчал. Свет погас. Одеяло мягко коснулось обнажённых плеч. И опять звонок. Наруто в потёмках протянул руку к прикроватному столику и посмотрел на дисплей. Итачи не оставлял попыток. От его беспокойства становилось тепло и уютно. Наруто будто видел его, лежащего прямо за спиной, сморённого сном. Итачи, который сегодня так и не прикоснулся к Наруто. Тогда накрыло одиночество. Тогда взыграл протест. Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать. Надо просто ещё раз серьёзно поговорить с ним. Итачи не может не прислушаться к голосу Наруто. Он же любит, сам говорил и подтверждал словами, действиями, ласками, неослабевающей страстью. Итачи будет полностью разбит, когда Наруто скажет ему «уходи». И не уйдёт. Но если не послушает, то теория только подтвердится. Учиха всегда брали то, что хотели, силой. Итачи мог опуститься до похищения. Если ему не понравится решение Наруто, он вполне способен запереть его у себя дома. Наруто возмущался этому предположению и в то же время верил, что так и будет. От мафиози нельзя уйти, когда захочется.

Он сел в постели, погрузил пальцы в волосы, согнулся, ткнувшись лбом в согнутые колени.

Не получится.

Придётся предпринять что-нибудь другое, но ни одной альтернативы. Наруто хотел жить с ним. Наконец-то с ним, с тех пор, как осознал истинные свои чувства, когда не побоялся признать их вслух, когда облегчение испытал от одних только слов. Но Наруто не хотел мириться с любовью преступника. Неправильно. Всё неправильно.

Завтра подумает ещё раз. Он бухнулся обратно на подушку. Натянул одеяло до носа и слушал музыку. Когда она стихла, снова взялся за телефон и отключил звук. Пусть Итачи хоть всю ночь названивает. Пусть мечется точно так же, как метался Наруто с того момента, как встретился с семьёй Учиха.

Медленно сон одолел Наруто. Он знал, что внутренний будильник сработает. Всегда срабатывал, если ситуация выходила за привычные рамки.

Очередной взгляд на часы превратился в бездумное рассматривание стрелок. Чёрная полоса на сером в темноте фоне должна была светиться. Она осталась непроницаемой. Итачи всё смотрел, не замечал движения, а минутная стрелка передвинулась уже на половину сектора вниз.