Мальчик нарасхват (СИ)

- С тобой живет Артем, - пробубнил провалившийся партизан, а я нахмурился, не отпуская красного уха.

- И? Не понимаю, как это связано между собой.

- Не понимаешь, ага! – снова шипение, ненавидящий взгляд. – Конечно! Брата моего совращаешь, а теперь строишь из себя белого и пушистого. Зашибу!

Я только озадаченно хмыкнул, иронично выгнув бровь на угрозу. Вряд ли шипящий от боли пацан, «подцепленный на крючок», сделает мне что-нибудь. Очень сомневаюсь. А вот слова про совращение показались мне возмутительными.

- Да? Сдался мне твой брат, у него ни ума, ни сисек, - заявил я. – А ты следить за мной начал только из-за этого?

Видя насупленную физиономию, эффективно покрутил чужую ушную раковину.

- А-яй! – завопил парень от неожиданности. – Не верю я тебе, вот почему. Пусти!

- Пообещай, что больше не будешь делать подобные глупости.

- Какие? – попытался притвориться дурачком Слава, но кручение за многострадальную часть тела заставило его резко передумать. – Ладно-ладно! Пусти теперь!

Удовлетворенно кивнув, я выпустил из стальной хватки соседа. Тот, потирая краснющее ухо и зыркая на меня, сплюнул. Гордо вскинув голову, он хотел было поскорей ретироваться. Ну-ну. Топать-то нам все равно в одну сторону. Но сосед, резко передумав, отойдя на пару шагов снова обернулся. Подозрительно вглядываясь в мое лицо, недружелюбным голосом спросил:

- А ты-то здесь что делал?

- Гулял, - в тон Славе ответил я, а затем холодно добавил: - Не твоего ума дело, любопытная Варвара.

Скривившись и невольно дотронувшись до виска, Слава все равно остался стоять на месте. То ли до паренька туго доходило, то ли он латентный мазохист. Потому как лично я был близок к тому, чтобы сорваться и оторвать если не нос, так уши досаждающему соседу. Мелкотня, тьфу.

Смерив меня взглядом, взъерошенный Слава недоверчиво наклонил голову.

- Ты к этой дряни направлялся. Целенаправленно, а не мимо. Я видел, что ты на него смотрел.

- Ну смотрел и смотрел, что в этом такого? Посмотреть на других нельзя, что ли? – пожал я плечами.

- С таким оживлением на людей не смотрят, а, рассмотрев, не бегут к ним, если это незнакомый человек, - заявили мне. – Ты с этой паскудой заодно. Я так и думал. Попробуй теперь только к Артему подойди, извращенец.

И, высказавшись, грозный сосед отвернулся и величаво удалился, чуть прихрамывая на правую ногу. А я так и остался стоять на месте, не имея подходящих слов, чтобы выразить все свое возмущение.

Как загнул, а?! Не дали побыть добродетелем, так еще и в злодеи записали! Извращенцем причем. А я ведь хотел как лучше, хотел человеку помочь, может быть, даже двум, в кои-то веки тайно и ничего не требуя взамен. Чтобы в своих глазах как-то вырасти, что ли. Добрее стать, мудрее. И тут же какой-то мальчишка портит все мои планы и заявляет, какой я плохой. Ну не гадство ли!

Стоит ли говорить, что домой я заявился в самом плохом настроении, в каком только мог? А пока брел туда по улице, пугая своей физиономией редких встречных, издевательски ухмылялся, вспоминая последнюю фразу липучки-засранца. «Попробуй теперь только к Артему подойти, извращенец». А ничего, что эта «жертва» у меня дома живет и не краснеет? И спим мы в одной комнате. Мне теперь в собственную квартиру не идти, что ли? Сейчас!

А кто из нас извращенец, это мы еще посмотрим.

Нет, я не скрываю того факта, что доля извращенности во мне все же есть. Вспомним мою коллекцию эротических журналов, к примеру. Я еще с института ее собирал, а теперь горжусь. Но рано кривиться, потому что подобная капля извращенности у всех имеется. Только у всех она по-разному выявляется. У кого-то раньше, у кого-то позже. Я отношусь к этому нейтрально.

Но косвенно обозвать меня извращенцем-педофилом, это, извините меня, уже перебор. Тем более так явно намекая, что ориентация моя совсем не та, какой должна быть.

Выбешивает малость. Не подвело меня чутье, сразу мне этот липучка не понравился.

Стараясь успокоиться, постучал в дверь. Ее практически тут же открыли. Наверное, в это время кто-то находился рядом. Щелчок, дверь распахнулась. Я увидел вопросительное лицо пацана.

Несколько секунд я стоял, не шевелясь, пристально впиваясь взглядом в лицо сожителя. Тот быстро занервничал и, видимо, уловив мое настроение, решил скрыться из вида.

- Братец твой здесь? – выпалил я, боясь, что пацан убежит, и вовремя получить ответ я не сумею.

- Нет, - передернул пацан плечами, оглянувшись, а затем остановился. – А что?

- Да нет, ничего, - попытался улыбнуться, не обращая внимания, что чье-то перекошенное лицо в зеркале напротив доброжелательности не излучает.

Что ж, а она и не нужна. Придется пацану за слова своего братца отдуваться. Благо рожи у них одинаковые.

Скинув ботинки в привычное место, я протопал прямиком в спальню. В зале на диване болталась Юлька, сама себя развлекая, а Свету я нашел лежащей на моей кровати. Настенный светильник был включен, тетя читала.

Увидев меня, она лениво махнула рукой. Вместо приветствия зевнула:

- Уже вернулся?

- Угу, - буркнул я, раздеваясь на ходу.

Наблюдая, как я снимаю с себя рубашку, Света отложила книжку в сторону, на покрывало. Сложила ручки на животике и любопытно на меня уставилась, ангельски улыбаясь.

- Ну?

- Что?

- И как все прошло?

- Что прошло? – вздохнул я.

Комкая одежду, запихал ее в ящик комода, закрывая тете весь обзор широкой спиной. Увидев этот беспредел, она оторвала бы мне голову. Гладит-то вещи она.

- Ну, не знаю. Куда вы там ходили? – вслух принялась рассуждать Света.

Я обернулся, вежливо выгнув бровь.

- Мы?

- Не один ты точно, - усмехнулась проницательная, как и всегда, женщина.

Но, моргнув, она вдруг перестала улыбаться и, озабоченно на меня посмотрев, сочувственно поинтересовалась:

- Погоди-ка, какой-то ты кислый… Что, не получилось ничего?

Я не придумал ничего умнее, чем прикинуться дурачком. Передергивая плечами, проворчал:

- Кислый, кислый. Вы все сладкие, как будто! И вообще, я не понимаю, о чем ты говоришь.

Обчиталась моя тетя книжек своих женских. Думает теперь, что я романы какие-нибудь кручу. А чтобы в открытую говорить о своей «любви» я, конечно же, шибко стеснительный, несмотря на свои двадцать шесть лет. А что я на самом деле ходил всего-навсего спасти нашего пацана от грязных рук «голубого приятеля» и что при этом потерпел крах со всеми вытекающими – такое Света подумать никак не могла. Не способна ее фантазия на подобный абсурд. И слава богу.

Видя, что огонек интереса еще не полностью угас в глазах родственницы, спешно проговорил, направляясь на выход:

- В общем, неважно. Я жрать хочу.

- Ты иди, иди, - одобрительно закивала головой мне вслед Света. – Там как раз Артем обедает. Вот вместе и поедите.

На кухню вошел молча, ни на кого не смотря. Подойдя к холодильнику, задумчиво в него заглянул. Исследовал полки. Подумав, вытащил нарезной батон и кусок курицы. Крыло, если точнее.

Не обращая внимания, что с пальцев капает жир, я сел напротив пацана. Положив крыло на кусок хлеба, откусил. Медленно пережевывая пищу, пасмурно уставился прямо перед собой.

Пацан в моем присутствии заметно стушевался. Делая в рисе странные углубления, он вяло гонял по тарелке недоеденную и наверняка остывшую куриную ногу. Вести беседы пареньку явно не хотелось, потому что он скрыл свое лицо за волосами. Я как бы и не настаивал на разговоре. Сам не в настроении.

Напряженно переведя взгляд на длинные космы, снова откусил приличный кусок от крылышка. Хрустя попавшимся хрящиком, я еще больше насупился, когда увидел темный волос в тарелке пацана. Мое терпение тихо удавилось, когда последний, решившись-таки доесть свою порцию, поднес к лицу вилку с едой. Все бы ничего, но волосы, которые пацан заодно зажевал вместе с попавшей в рот едой, подействовали на меня, как красная тряпка на быка.

Вскочив, я решительно выдохнул: «Ну все!» и, вытерев жирные руки о скатерть (да, хорошие манеры - не мой конек), уверенно приблизился к холодильнику. Открыв его, опять пробежался взглядом по полкам. Натолкнувшись на интересующую меня вещь, протянул к ней руку.