Оттепель (СИ)

В этот момент Локи вздохнул и, не просыпаясь, зарылся глубже в кресло, привлекая к себе внимание. Не задумываясь над своими действиями, Зимний встал, бесшумно прошел через комнату, взял с тахты плед и аккуратно накрыл им спящего мужчину. Если бы его кто-то спросил сейчас: зачем? – он бы не ответил. Просто появилось ощущение, что так надо сделать. Тень воспоминаний, что когда-то он уже так делал, и это было правильно. Вернувшись за стол, он занял удобную позу и застыл, слушая лесные шорохи, потрескивание огня в камине и дыхание спящего человека. Вот уже неделя, как он был сам по себе. Несмотря на все встряски сегодняшнего дня, ему впервые было спокойно.

Локи проснулся от тягостного ощущения чужого присутствие. Не раскрывая глаз, он на слух определил местонахождение субъекта – кухня, обеденный стол или край варочной плиты, - прокрутил в голове пару вариантов защиты и нападения и сконцентрировался на собственной магии. Рано или поздно к нему должны были приблизиться, и тогда… Волшба толчком отозвалась в сжатом кулаке, когда кто-то навис над ним, и Локи резко открыл глаза.

Зимний смотрел прямо, сверху вниз, но не высокомерно или гордо, как обычно делал сам Локи, а несколько озадаченно. Ему даже перехотелось нападать на него, магический поток иссяк и затих где-то в нервных окончаниях. Немая сцена продлилась ещё пару мгновений, пока шея Локи не превратилась в одну ноющую болевую точку. Потерев её ладонью, он принял более-менее выгодное положение – или попросту сел ровно на своём заде – и вдруг обнаружил, что с его ног съехал плед. Как-то не помнилось, чтобы ночью он вставал и укутывался в тёплую ткань, так что логически можно было прийти только к одному выводу: его накрыли. Да, вот прям заботливо, подаваясь какому-нибудь трепетному порыву. И, главное, не кто-нибудь (хотя Локи, по правде говоря, не отказался бы и от толики чьего-нибудь ухаживания), а Солдат. Локи раскрыл рот, потому что хотел поблагодарить его и сказать, что тот прощён, но почему-то не смог. На шее стало горячо, ощущение потекло ниже, по груди, и замерло где-то под ребёрными дугами. Если была бы возможность, Локи моментально дал себе хорошую затрещину. Но не при Зимнем же, который, казалось, даже не моргал. Со стороны это в любом случае выглядело бы странно – такое самобичевание – так что Локи облизал губы, приподнимая брови, и тихонько буркнул:

- Доброе утро?

- Давно уже утро, – Солдат дёрнулся на голос.

Он нахмурился и отстранился на моральном уровне – в общем, пришёл в своё каждодневное состояние. Не то чтобы Локи знал, как Зимний выглядел в любой другой день до их встречи, но мог предположить. Поднявшись на ноги и от души захрустев суставами – Солдат посмотрел как-то очень понимающе, – Локи упёр кулаки в бока и кивнул самому себе. Потом перевёл взгляд на потемневший от воды коврик и прикрыл ладонью глаза. Точно, уборка. «Уборка, а не просто сокрытие следов», - мысленно он обратился к Солдату. Зимний в очередной раз остался в неведении ментальных посылов, так что его совесть Локи так и не разбудил. Зато вспомнил: завтрак. Есть хотелось до ужаса.

У мидгардцев было принято начинать день с чашки горячего кофе, который априори не давал Локи заряд бодрости, а только раздражал вкусовые и обонятельные рецепторы, но ведь традиция… Так что Солдату было предложено набрать поблизости воды и заодно разведать обстановку. Избавившись тем самым от него на ближайшие полчаса, Локи залил в чайник воду, которой было в избытке в кране, подведенном к снегосборнику и задумчиво уставился на полки, куда были перетащены армейские запасы. Ещё одна привычка у людей – жевать с утра крупы. Локи крепко задумался: если он приготовит овсянку – этого будет достаточно, чтобы набраться сил и не проголодаться до самого обеда? Или всё же спуститься вниз, отрезать от оленя ногу и закинуть её на огонь? Конечно, решать самому было сложновато – без поддержки второго лица, которому, собственно, и придётся есть приготовленное, - да и делать это всё в одиночку было слегка скучно. Зря он отослал Солдата, вот действительно зря. Надо было задействовать где-нибудь здесь – например, заставить держать коврик над камином до тех пор, пока не просохнет каждая ворсинка. А, нет, нельзя – Локи вспомнил, что пообещал самому себе быть более добрым и внимательным к людям. Хотя, это же Солдат – ему приказ был бы только в радость. Окончательно решив, что делать дальше, Локи потянулся за коробкой с овсянкой, заодно уронив на пол невесть откуда взявшуюся манную крупу, рассыпав её по тумбам и полу. Хорошо, спишет на вдруг упавшую полку.

Вернувшийся Зимний неуклюже переступил белые слипшиеся комки, некогда бывшие манкой, – Локи залил их водой, искренне считая, что так ототрётся быстрей, - и бухнул на стол полное ведро. Отчитался, что вокруг дома всё спокойно, и что снег подчистую убрал любые следы. Так что их не найдут по кровавой тонкой дорожке, что вчера оставил за собой Солдат. И добавил, что видел на юге ещё одного оленя – если Локи захочется поохотиться, он мешать не будет. Наверное. Постарается, если что. Локи на прерывистый сухой монолог ответил что-то вроде: «М-м, да-да, ага, всё, отбой», – на новость о возможной добыче отреагировал, скривив губы, и отставил ведро в угол, где о нём тут же и позабыл. Зато водрузил на стол тарелку, от которой поднимался прозрачный пар, и приглашающе махнул рукой. Завтракали в тишине. Солдат восполнял энергетический запас организма, а Локи, судя по виду, думал о чём-то своём, так что Зимний не лез с расспросами, хотя и было немного интересно. Непонимание, как следствие вчерашней эмоциональной вспышки, почему-то пробудило желание узнать, что там Локи обдумывает, однако повода не было. Зачерпнув ещё порцию овсянки, Солдат проглотил кашу. Это совсем не то, чем его кормили раньше.

- Вкусно, - сказал он Локи, чьё лицо после этих слов вытянулось, а взгляд впился в тарелку.

Он так удивился, будто узнал, что в его еде – яд, и он налакался его на две жизни вперёд. Зимний опешил от такой реакции, осторожно отложив ложку в сторону. Необходимо было проанализировать ситуацию. Неужели правда яд? Кто и когда успел его подложить? Видимо, Локи отвлёкся от готовки на пару минут, чтобы, например, сходить по нужде, вот тогда-то враг и проник на кухню. Это же и объясняет наличие на полу разбросанной крупы: кто-то был неаккуратен, возможно, недостаточно опытен, чтобы сделать всё без видимых улик. Если всё правильно, то крайне необходимо вывести токсины из крови. Ему вряд ли что-то угрожает, – его организм выдерживал и не такое, – но необходимо не дать умереть Локи. Почему-то его жизнь встала на планку выше, чем собственная. Зимний упёрся ладонями на стол, приподнимаясь, но Локи, чьи уши запылали как при лихорадке (началось, вот они – первые признаки отравления), закашлялся и странно принялся лепетать.

- Да. Да, я готовлю вкусно. А ты не знал? Вот теперь знаешь. Знаешь. Но я не какая-нибудь кухарка! В следующий раз будешь сам готовить, в обед, точно. Я проконтролирую, потому что не уверен, что ты это умеешь. Не хотелось бы потом есть что-то… что-то не самое лучшее, - Локи выдал это всё как на духу, а после в один глоток выпил всё содержимое стакана. Кофе был горячим, горьким – сахара не нашлось, почему-то, - но Локи не заметил. Закинул в себя ещё половину порции овсянки, вытер губы и ретировался в сторону кресла. Солдат, потерявший нить повествования уже после первого «да», проследил за ним взглядом, пристально осмотрел свою тарелку и скрепя сердце доел.

Локи затих где-то в комнате. Не оставлять же посуду на столе, откуда она всегда может упасть и разбиться? Так Зимний и думал: не оставлять, а убрать хотя бы в раковину, которая и так уже была завалена столовыми приборами и кружками. В доме находились только Локи и Солдат, но посуды, казалось, хватит на целый гарнизон. Что-то неприятное ворочалось внутри, когда Зимний смотрел на этот беспорядок. То ли нелюбовь к хаосу и беспорядку, то ли выверенный военный характер бунтовал, потому что всё было не по предписанию. Солдат помнил, к чему приводило самокопание – головная боль, тяжесть в грудной клетки, тремор правой руки, лишняя нервозность и прочее, - так что лучше было поступать, как того требовали механические рефлексы, а не осмысленные умозаключения. Вымыть тарелки, ложки и поставить всё на полку – задача из самых лёгких. По крайней мере, так казалось.