Связанные (СИ)

– Дурочка, – выдохнул рыжий, накрывая её губы своими.

– Мм, кажется, это всё-таки не совсем прилично, – чуть отрываясь от любимых губ, произнесла Рукия. Одной рукой она держалась за широкую спину жениха, другая путалась в волосах.

– Ну, зависит от того, как далеко ты готова зайти, – промурлыкал соблазнитель, – но я могу и подождать. Осталось совсем немного, зато первая ночь будет действительно незабываемой, – и он, проведя кончиками пальцев по щеке девушки, снова впился в губы, роняя её на кровать, которая жалобно скрипнула.

Юдзу шлёпнулась на кровать и, заложив руки за голову, уставилась в потолок. Тогда, четыре года назад, глядя на Карин и Хицугаю-сана, она полагала, что из них действительно выйдет замечательная пара. Несмотря на то, что сестрёнка утверждала обратное, меж ними летели такие искры, что русоволосая сама начинала светиться. И уж это замечали все, а количество поклонников Куросаки-младшей сильно возросло. Однако саму Юдзу контингент старшей школы не очень устраивал. Они казались русоволосой какими-то несерьёзными, и, чего уж отрицать, слабыми. Видимо, наличие сильного старшего брата имеет свои недостатки.

После смерти же и говорить было не о чем. До поступления в Академию девушка жила у двоюродной сестры, где мужское население было представлено слугами да друзьями кузена. Эти самые друзья полностью соответствовали своему предводителю – Шибе Гандзю, который в свою очередь напоминал русоволосой любимого папу в моменты демонстративных переживаний (то есть, когда он бился в истерике у плаката Масаки). И хотя Юдзу всегда поддерживала отца и прощала ему эти милые сцены, аналогичные закидоны в исполнении других вызывали нестерпимое желание приласкать чугунной сковородкой по темечку. После нескольких месяцев жизни у Куукаку Юдзу стала лучше понимать родных брата с сестрой.

Академия тоже не радовала, во всяком случае, пока, ведь с начала занятий прошёл только месяц. И Куросаки надеялась, что в своей сути студенческий коллектив мало отличается от такого же в мире живых, а уж как разнообразить учебные будни, она придумает.

Сейчас же все мысли Юдзу занимала сестрёнка. Наверное, Карин и сама не осознавала, насколько близким человеком ей стал Хицугая. Она, конечно, сможет пережить эту потерю, но тут есть определённая западня. Русоволосая боялась, что подсознательно Карин начнёт искать его черты в окружающих и зациклится на таких незначительных деталях, как, например, цвет волос или количество черт в иероглифах имени. Не то, чтобы её сестра – дурочка, чтобы не понимать столь очевидных моментов, но подсознание – штука коварная, а самой Юдзу рядом не будет, чтобы ей помочь.

И вообще, Карин остаётся практически одна, и даже телефон не исправит положение. Может, стоит ещё раз поговорить с Ёруити-сан… или с Тацке-сан, они были довольно близки какое-то время. На этой мысли русоволосая и заснула.

"Куросаки, мне очень неприятно, что приходится уходить, не доведя дело до конца, но приказ есть приказ. И хотя двенадцатый отряд утверждает, что в дальнейших поисках Связанного Артефакта нет смысла, я считаю, что его нужно отыскать и иметь в виду на тот крайний случай, который всегда бывает в войнах.

Я проанализировал все исходные данные ещё раз, включая устные комментарии Урахары, которые значительно прояснили ситуацию, и могу сказать, что нашёл обладателя дзампакто с вероятностью 95%. Хотелось, конечно, больше, но…

Поэтому я не даю тебе собственных выводов здесь, но оставляю тебе все материалы и исследования, чтобы ты могла самостоятельно прийти к таким же выводам (или другим, если я был не прав). Тем более, что при тебе остаются и Урахара, и сам мир живых, где находится артефакт.

Очень не хочется вмешивать тебя в это дело, надеюсь, что этого и не понадобится. Тем не менее, зная тебя, я могу быть уверен, что когда Готею потребуется помощь, ты сможешь её оказать. Береги себя.

Капитан 10-ого отряда Хицугая Тоширо."

Карин судорожно вздохнула, пытаясь привести мысли и чувства в порядок. Ей почему-то казалось, что это письмо будет более личным, а так его можно было оставить хоть на капитанском столе в десятом отряде. Впрочем, пробежав глазами конец письма ещё раз, девушка пожалела, что не умеет читать между строк. Странное ощущение недосказанности угнетало. Вспомнив, как Тоширо обратился к ней в начале письма (опять по фамилии), брюнетка и вовсе разозлилась, и прежде всего, на себя. Ведь всё, что ей показалось, могло быть плодом разыгравшихся чувств к беловолосому капитану, а он, наверное, не испытывал к ней ничего, кроме дружеского участия. Закрыв текстовый документ, Карин взглядом наткнулась на превьюшку картинки с изображением меча – Хицугая показывал его, когда рассказывал, что так должен выглядеть артефакт по расчётам двенадцатого отряда. Открыв её на весь экран, поражённо замерла – синигами узнала свой дзампакто в шикае. Правда, на мече Карин не было гравировки молнии на клинке, зато совпадала и цуба, и оплётка, и цепь, и крест на конце цепи. Да и стихией у Дэнко была молния, так что гравировка – это мелочи.

Подтерев сопли тыльной стороной ладони и небрежно бросив смартфон на стол, Карин повалилась на кровать, стараясь не разреветься.

А потом начались дожди.

Энциклопедия синигами. Из неопубликованного.

Ичиго всё-таки отправился посмотреть, как там Карин, и забрать телефон. Заглянув в комнату, он увидел, как та копается в подарке – что ж, полночь миновала, имеет право.

В коробке обнаружился мобильник, а также маленький чип в бумажном конверте за подписью бывшего капитана двенадцатого отряда. Вставив симку от Урахары в смартфон, Карин включила девайс и с удивлением обнаружила заполненный список контактов. Куросаки-старший вошёл и присел рядом на кровати.

– Ну, в общем, Урахара ввёл сюда контактные телефоны всех старших офицеров, – пояснил Ичиго. – Давай расскажу. Первый отряд, лучше звонить лейтенанту Исе, хотя бы потому, что она ответственнее, да и женщина – поймет, если что. Второй отряд лучше не трогать, третий тебе на фиг не нужен, четвёртый нынче мало на что способен – до сих пор без капитана... Шестой – это Бьякуя, помнишь. В десятый ты всё равно звонить не будешь. Одиннадцатый и двенадцатый – вообще забудь такие цифры. А вот тринадцатый – в любое время дня и ночи. Ну и мой телефон, само собой, тоже...

Внезапно смартфон разразился громким и неприятным писком, и Карин рефлекторно нажала кнопку вызова:

– Алло?

– Карин, ты чем слушала?! – возмутился на заднем плане Ичиго, который, в отличие от сестры, заметил имя входящего вызова, но тут же получил по морде от недовольной девушки.

– Куросаки! – раздался зловещий вой из трубки, что Карин аж зажмурилась и убрала девайс подальше от уха. – Куросаки, я слышал, что это ты. Давай, тащи сюда свои мощи, смахнёмся!

Брюнетка недоуменно и немного испуганно посмотрела на брата. Тот молча строил страшные рожи, смысл которых ускользал от Карин, кроме того, пожалуй, что нужно положить трубку. Наконец, Ичиго надоело слушать вопли Кенпачи, и он, выхватив смартфон, пропел тоненьким голоском:

– Вы не туда попали, – и сбросил вызов.

Комментарий к 2.4. Послание из прошлого * "Подстрочный" перевод иероглифов.

Исторически сложилось, что японцы используют китайские иероглифы, добавляя для связи слов в предложении значки хираганы для обозначения склонений и спряжений. Очевидно, что в китайском каны нету, именно это имеет в виду Юдзу.

Ключ – (лингв.) часть написания иероглифа, обладающая отдельным смыслом. Обычно ключи являются своего рода этимологическими корнями. Например, ключ "вода" имеется в таких иероглифах, как лёд, река, болото, тонуть, погружаться.

Эма Cинто или Эма Дощечка (絵馬, дословно "нарисованная лошадь") – это маленькие деревянные таблички, сделанные из светлых пород древесины, на которых наносят разные пожелания и молитвенные слова. На другой стороне обычно изображается лошадь или другая жертвенная символика, синтоистские образы (например, кицунэ), или эмблема святыни (киган-эма), сбоку на очень многих эма написано слово "желание". После заполнения эма оставляют в святилище для того, чтобы боги-ками получили обращённые к ним послания. Обычно храмы сжигают эма на Новый год, другие (посвящённые божеству учёбы Тэндзин) – в октябре.