Связанные (СИ)

Первой идеей Юдзу относительно тематики блюд было сосредоточится на традиционной японской кухне. Но девушка быстро отвергла эту мысль – поразить здесь главу клана Кучики было бы проблематично. А вот выставить себя в самом неприглядном свете, напортачив в рецепте, или не найдя нужных ингредиентов – запросто. Поэтому Куросаки решила показать высокому гостю какую-нибудь западную кухню: итальянскую, к примеру, или испанскую. Тут, кстати, и с вином можно поэкспериментировать, ведь они уже совершеннолетние, во всяком случае, по меркам мира живых. Пока русоволосая старательно вымеряла температуру воды для пасты, вторая Куросаки взбивала блендером тесто для кексов.

– Значит, ты всё-таки поступила в Академию духовных искусств, – произнесла Карин, стряхивая с венчика остатки теста.

– Да, годик на адаптацию, а дальше чего ждать? – Юдзу подцепила пальцем каплю теста, облизнула и кивнула себе. – Всё равно сила есть, нужно учится ей пользоваться. То же кидо. Но скучно та-ам, – блондинка потянулась. – Привыкла я ко всяким кружкам, а тут даже студенческой газеты нет. Организовать, что ли?

После обеда позвонила Рукия и попросила встретить брата, поскольку у неё самой были загадочные дела. Оставив дальнейшую готовку на Юдзу, Карин отправилась в магазин Урахары.

– Добро пожаловать, Кучики-сан, – произнесла Куросаки ровным безжизненным голосом и неглубоко поклонилась. С Бьякуей Карин была знакома поверхностно. Капитан шестого отряда импонировал девушке, особенно на контрасте с бородачом, – всегда спокойный, хладнокровный, умиротворенный. Вокруг могли беситься подчинённые в лице лейтенанта Абарая, родственники в лице Рукии-сан и прочие неуравновешенные личности (это про Ичи-нии), но лицо Кучики оставалось непроницаемым, а в глазах, порой, проскальзывала усталость. Это отличало его от того же Тоширо, который хоть и старался держаться холодно и серьёзно, выходил из себя моментально.

Карин коротко вздохнула, прогоняя воспоминания о беловолосом капитане, и тут ей в голову пришла замечательная идея. Ведь Бьякуя – тоже капитан, значит, с ним можно отлично потренироваться. А тренировка – лучший способ избавиться от лишних мыслей!

Кучики смерил молодую синигами, уже покинувшую тело, пренебрежительно-холодным взглядом:

– Ты так уверена, что можешь тягаться со мной?

– Что Вы, господин Бьякуя, – саркастически улыбнулась Куросаки, не заметив, как дрогнула бровь капитана Кучики, – это всего лишь тренировка. Но если не упражняться с лучшими, то так и деградировать можно. Может, начнем с иайдзюцу?*

"Ладно, хоть "господин" добавила", – подумал Кучики и согласился.

Иайдзюцу – довольно хороший способ сравнить несравнимых противников. Ключевыми являются всего два момента: достать катану из ножен и нанести или блокировать удар. Всё. Таким образом, иайдока, практикующийся с катаной, стремится контролировать в первую очередь себя, а не своего противника.

Надо сказать, что рядовые синигами не уделяют иайдзюцу должного внимания. Кто-то стремится "прокачать" физическую силу, кто-то духовную. В своё время Ёруити водила Карин в Сейретей на экскурсию, и девушка понаблюдала за тренировками студентов и рядовых, обычно они сосредотачиваются непосредственно на фехтовании. А необходимость владеть "внезапной атакой" доходит лишь до тех, кто дожил до офицерского звания (ну, то есть из первой десятки – точно все владеют на том или ином уровне).

Итак, стоят двое напротив друг друга в расслабленных позах, Кучики даже ножны не придерживает. Первое – кто сорвётся раньше, второе – собственно выхватить меч и рубануть. Ну, и третье – не прикончить своего напарника, особенно это относится к Кучики, ибо вряд ли девушка это переживёт. А напоследок – красиво убрать катану в ножны.

Спустя часа три, когда Карин уже просто махалась мечом, отрабатывая пару приёмчиков, продемонстрированные Бьякуей, из Сенкаймона вышел ещё один капитан. Брюнет с короткой стрижкой медленно подошёл к Урахаре, который сидел в отдалении на камушке и наслаждался картиной "Кучики размазывает по земле Куросаки", присел рядом и безрадостно окинул взглядом полигон. По пыльной земле змеились глубокие и не очень трещины, многие валуны были раскрошены на мелкие камушки, Карин с трудом переводила дыхание, но упорно сжимала дзампакто, атакуя капитана шестого отряда из последних сил. Ну да, Куросаки не сдаются. Бьякуя не то, чтобы был садист, но девушка настаивала, и он просто не мог ей отказать. Как говорится, тяжело в учении – легко в бою.

Выждав паузу в атаках – всё ж таки не конченный идиот, Куросаки-старший вломился между противниками и устремился к Карин с распростёртыми объятьями и воплем:

– Доченька моя, папочка тебя защитит!

Карин на миг опешила, раскрыв широко глаза и уронив челюсть. В голове замелькали варианты, как избежать столкновения с тушей, несущейся на тебя, и девушка, сделав полшага назад, отклонилась в сторону, а затем через разворот и вовсе ушла с траектории. К сожалению, за спиной у неё находился очередной кусок скалы, в который и впечатался капитан. Карин бы с удовольствием добавила по-семейному пинок под зад, но её взгляд наткнулся на номер отряда на спине хаори. Всё правильно, вернувшись в Готей, Куросаки занял своё прежнее место капитана десятого отряда.

Карин убрала катану в ножны.

– Я не думаю, что он даст нам спокойно позаниматься, – печально произнесла девушка, – Спасибо, Кучики-тайтё, – она поклонилась, и Кучики поклонился в ответ, вежливо благодаря спарринг-партнёра, пусть это всего лишь слабая девчонка, у неё всё ещё впереди. Брюнетка обернулась: папаня стенал вокруг камня со стандартной "песней" о жестокости дочери.

– Кучики-сан, – решилась Карин, – покажите, пожалуйста, свой банкай!

Бьякуя молча и немного оценивающе поглядел на Куросаки-младшую. Что он пытался разглядеть в ней – неисзвестно, но, видимо, увидел в её глазах промелькнувшую решимость стать сильней, а банкай – то, к чему стремятся большинство синигами. И не многие, уже достигшие банкая, знают, что это не конец пути, что нет предела совершенству. Кучики слегка улыбнулся и на мгновение прикрыл глаза, как бы говоря: "Хорошо, смотри".

Он отошёл подальше от этой "толпы", повернул дзампакто лезвием вниз и отпустил его:

– Банкай. Сенбонзакура Кагеёши.

Выросшие из-под земли лезвия рассыпались лепестками, и Карин заворожено следила за их танцем, и как Кучики ведёт рукой, управляя потоком лепестков. Несмотря на расстояние и нежелание капитана шестого отряда навредить окружающим товарищам, несколько лезвий всё-таки скользнули по коже Карин, оставляя царапины, и синигами зашипела. Лепестки взметнулись, создавая вокруг Бьякуи защитную сферу, но у Карин появилась идея. Ведь они только похожи на лепестки, а на самом деле это стальные лезвия, а значит… Куросаки неспешно достала дзампакто и коварно улыбнулась.

– Разразись из-под облаков, Дэнко, – негромко произнесла она. – Дзюн Ходен!* – и указала мечом в сторону скопления лезвий.

Прелесть этой техники в саморазмножении, если так можно выразиться по отношению к электрическому разряду. Лезвия Сенбонзакуры, как ни крути, – металлические пластины, имеющие углы, а углы являются точками повышенной напряжённости. Именно по этим точкам распространяется множественный разряд, сгенерированный Дэнко. Через несколько секунд он добрался до центра сферы, в которой находился Кучики. Капитан, увидев молнии, попробовал защититься, сомкнув сферу в непроницаемую оболочку, но тем самым лишь запер молнию вместе с собой. Электрический разряд прошёл сквозь тело синигами, и тот, на мгновение отключившись, потерял контроль над банкаем. Лезвия осыпались, возвращая Сенбонзакуру в вид катаны. Это позволило молнии, наконец, уйти в землю.

Карин поражённо смотрела на дело своих рук, а потом бросилась к Бьякуе. В конце концов, она не собиралась его убивать, и вполне волновалась за брата Рукии.