Неосновной инстинкт (СИ)

- Дэхён, - пробормотала девушка, и он вышел из раздумий. Она подняла нос от его рубашки. – Я должна его увидеть, ты же понимаешь? Я не могу не увидеть его! – пробуждая в себе смирение и сочувствие, солидарность в какой-то степени, мужчина сдержано кивнул.

- Конечно, ты имеешь на это право, - обняв её крепче, он поцеловал её лоб. – Скажи мне только одно: приезжать ли мне за тобой через месяц? – немного содрогнувшись, она отстранилась, чтобы посмотреть глаза в глаза. Ему почудилось, что она забыла об их договоренности. – Ты должна была уволиться, и я обещал приехать, чтобы забрать тебя и помочь с переездом. Ты всё ещё хочешь этого, Рэй?

- Я… я сейчас не очень соображаю, Дэхён. Мне нужно ещё многое осмыслить…

- Рэй! Я не хочу, чтобы ты осмыслила это исходя из того, как сложится твоя встреча с Лео и всего, что может там последовать, - он буквально прорычал на этом моменте, представив, что девушка может броситься в объятья бывшей любви. Ему хотелось заорать и приказать, чтобы она не смела даже подставлять губы кому-либо, кроме него, но понял всю тщетность этого. Привязать к себе он её не может, а управлять через тысячи километров и подавно. – Я хочу, чтобы сейчас, зная всё, всю правду, о том, что есть и он и я, чтобы ты сказала – с кем ты хочешь быть?

- Дэхён!- вскрикнула она от его хватки на плечах.

- Ответь, пожалуйста, Рэй! Я или он? Вот и всё. Только сейчас – я или он?

- Я люблю тебя, Дэхён! – взялась она за его руки и прижала их к себе, не отводя взора от его лица. – Я люблю тебя, и хочу быть с тобой – это чистая правда, и в моём сердце ты занимаешь всё пространство! Я пытаюсь сформулировать свою мысль как-то так, чтобы избежать пошлого «но», но без него никак не получается, поэтому скажу, как есть: я смотрю на тебя, и не представляю своей жизни без тебя, но я не могу заставить себя не увидеться с Лео. Мне это тоже жизненно необходимо. И если… я не знаю, что может произойти, правда, не знаю! Сейчас я понимаю, что хочу вернуться через месяц обратно и больше никуда не уезжать, быть всегда с тобой… Но я боюсь за себя. Я знаю, что со мной делали глаза Лео, какое он на меня производил впечатление, и не могу предречь, чем всё закончится после нашей с ним встречи.

- Тогда не находи его, Рэй, - взяв её подбородок в свои ладони, Дэхён поцеловал её в губы. – Не ищи его… не надо!

- Я не могу, Дэхён, не могу… мне нужно хотя бы раз взглянуть на него… хотя бы мельком… Это не любовь сейчас, нет, не думай. Это что-то другое… но оно сильнее меня…

- А если оно станет любовью вновь? – сомкнув веки, он начал красться поцелуями по её щеке, скуле, виску. – Что тогда мне делать? Мне где искать кого-то ещё? Я не буду, не стану, Рэй. У меня душа не гостиничный номер, оттуда не съезжают. Там поселяются раз и навсегда.

- Я знаю, Дэхён, знаю, - поймав его уста своими, девушка захлебнулась на полминуты в терпковатом вкусе искусной страсти. – У меня кровь кипит, стоит подумать, что ты и какая-нибудь другая…

- Тогда почему ты не хочешь понять меня и не делать этого?..

- Для меня это будет предательством и трусостью – не поехать и не убедиться. Уйти от столкновения – слабость, неприглядная в своём отсутствии должной смелости.

- Иногда уйти от столкновения – это высший пилотаж мастерства, спасающий жизнь. Это я тебе как гонщик говорю.

- Ты замечательный, - они посмотрели друг на друга. Она хотела сказать «самый лучший на свете», но придержала этот комплимент. Почему? Неужели она всё ещё считает своим идеалом Лео? Но ведь Дэхён даже честностью своей убеждает, что равных ему нет. Он сказал ей это, хотя мог продолжать скрывать. Но он рискнул. Оправдается ли его риск? Не заслуживает ли он за это двукратной преданности с её стороны? Избавляясь от вопросов, Рэй выбрала проверенную методику: отдалась страсти, принявшись расстегивать пуговицы на его рубашке, и он тотчас ответил стягиванием с неё одежды. У них ещё несколько часов до её отлёта, а потом, заехав попрощаться с Айли, она улетит в Сеул, где, в который раз, её жизнь может перевернуться с ног на голову, и у неё будет время подумать, хочет ли она этого революционного переворота, или лучше позвонить через некоторое время по заученному наизусть номеру и сказать: «Приезжай за мной. Ты самый лучший на свете». И тогда, наконец, растает в воздухе кошачий взгляд, пыткой терзающий душу.

* * *

Словно гуттаперчевые, затянутые в пять черных разветвлений перчаток пальцы щелкнули крошечной отмычкой и дверь отворилась. Ловкость и быстрота Джело улучшались с каждым месяцем, и его учитель-жулик Сольджун вместо гордости скоро уже мог начать испытывать зависть. Некоторую работу его ученик делал бесследнее и незаметней.

- Готово, - шепнул парень в невидимый на черной куртке маленький микрофон и отступил в темноту подъезда. Из стоявшего на улице фургона, оснащённого всевозможной аппаратурой, поставивший в режим обезвреженности камеры наблюдения на ближайших углах, вышел Химчан и, зная, что не останется на видео каких-либо систем слежения, поднялся в отпертую квартиру Полли Шелл. Поправив свои перчатки, он достал аккуратный дипломат и раскрыл его.

Несколько транспондеров*, камер, размером чуть ли ни с маковое зерно, так что российский Левша почувствовал бы себя любителем-гигантоманом, ещё несколько потешных штуковин для издевательств над психологическими жертвами – всё это представляло собой уникальную сборку даже не из-за размера, а из-за того, что составлялось из специфических химических сплавов и полимеров. При содействии Ёндже, они на пару изобрели шпионские игрушки, выгорающие под влиянием кислорода за неделю-две. Таким образом, если их кто-либо и обнаружит, то пока будет разбираться, что к чему – они растворятся в воздухе, рассыпавшись на металло-синтетическую пыль, не оставляя возможности определить, чем являлось до того, как перестало быть целым. А если никто не найдёт, то тем лучше. Спустя несколько дней все улики самоликвидируются, завершив миссию.

Химчану требовалось около часа, чтобы разместить всё в выгодных и удобных местах, ввинтить датчики и реагирующие на пульты дистанционные рычажки в технику, уютно обустроить палату начинающей душевно больной. Ещё чуть меньше часа нужно было на встраивание механизмов-привидений. Точно такие он внедрит ночью в машину писательницы.

- Вышла из кафе, - сообщил следящий за передвижениями отсутствующей дома мисс Шелл Чоноп, стоявший за столбом с афишами напротив забегаловки, в которой женщина встречалась с подругами или родственницами.

- Заканчиваю, - принял сигнал Химчан и, рассчитав всё верно, уложился за пятнадцать минут с оставшимися нюансами. Ещё через десять писательница вернулась в свою квартиру, не замечая ничего подозрительного. Привычно скинув ботинки, она повесила сумочку, не соответствующую миниатюрностью её габаритам, на крючок. Проходя в сторону ванной, чтобы умыться с улицы, она услышала знакомый звук включившегося ноутбука. Хотя она его ни то что не трогала, но даже в комнату, где он стоял, не заходила. Сдав назад, она посмотрела через дверной проём на зажегшийся экран, но которому поплыли опознавательные данные загрузки.