Огонь и сталь (СИ)

***

Тинтур разбудила накатившая на нее волна прохлады — кто-то бесцеремонно стянул с нее шкуры. Босмерка уткнулась лицом в подушку, упорно не желая избавляться от стремительно тающих оков сна.

— Вставай! — сердитый окрик Эйлы сотряс стены комнаты, — немедленно!

— Ну, чего тебе? — сипло простонала эльф, поднимая на Охотницу заспанные глаза. — «Серебряная рука» нападает? Фаркас опять подрался с кем-то из стражников? Что?

— Пора заняться твоим воспитанием, волчонок, — нордка швырнула Белому Крылу одежду. — До тебя ни один Соратник не позорил семью грабежом и разбоем.

— И как же ты собралась меня воспитывать? — хмыкнула Тинтур. — Насколько я помню, мы не исполняем ничьих приказов. Так что не надейся, что я буду плясать перед тобой.

— Тебе и не придется, — Эйла скрестила руки на груди, — но ты должна извести свое клеймо преступника. Отправляйся к норе Зеленый Ручей. Там есть для тебя работа, — не дожидаясь ответа босмерки, Соратница круто развернулась и устремилась прочь. Тинтур широко зевнула и откинула со лба спутанные волосы. Ладони и ступни неприятно саднили, все тело терзала ломота, на шее уже подсыхающая, но довольно глубокая царапина — последствия охоты и беготни от стражников и перепуганных горожан. Лицо перепачкано подсохшей кровью, руки и ноги — грязью, а острый запах псины буквально окружает эльфа плотной завесой. Белое Крыло забралась с ногами на кровать и завернулась в шкуру.

— Фаркас! — из-за пересохшего горла голос несколько срывался. — Эй, Фаркас!

— Чего? — носитель силы Исграмора, широко улыбаясь, заглянул в комнату.

— Натаскай воды, пожалуйста, — тихо попросила босмерка, — мне нужно… умыться.

— Да я вижу. Ты прямо таки воняешь зверем, — расхохотался парень, — слушай, может, Вилкаса попросишь? Я просто собирался потренироваться с Эйлой.

— Если тебе трудно, то так и скажи. Нечего все спирать на брата.

— Да ладно, ладно, — Фаркас оскорбленно надулся, — чего ты… сейчас принесу воды.

Воды он натаскал, полную бадью, которую раньше использовали для засолки мяса. Правда, ледяной, только-только из колодца, однако Тинтур села в нее даже не поморщившись. Ждать, пока она нагреется, вовсе не хотелось. Босмерка несколько раз окунулась с головой, чувствуя, как жидкий холод обволакивает ее тело, миллионами ледяных иголочек пронзая кожу. Девушка вынырнула, отфыркиваясь, и потянулась к горшочку с жидким мылом.

— Тинтур! — в комнату, бряцая доспехами, ввалился Вилкас. — Для тебя есть поручение. Какие-то охламоны увели в горы Карлотту Валентию, так что надо… — Соратник резко замолчал на полуслове. При виде босмерки, пусть и стоящей к нему спиной, пусть и по пояс в воде, кровь бросилась ему в лицо. Парень закрутил головой, не зная, куда спрятать взгляд, — прости, я… я не знал, что ты тут… — смущенный, он начинал мямлить. Прямо как его братец. Иногда.

— Надо было постучаться, — Белое Крыло повернулась к нему. Вилкас поспешно отвернулся. Разглядывать сестру по оружию, обнаженную, с капельками воды, блестящими на смуглой коже, не достойно члена Круга, носителя звериной крови, последователя дела Исграмора. Вилкас прочистил горло.

— Нужна помощь, одну из жительниц Вайтрана…

— Увы, не могу, — эльф ополоснула лицо, — Эйла попросила меня посетить одно место, разобраться… еще не знаю с кем. Так что торговку овощами тебе придется спасать самому.

— Ты бросаешь человека в беде?! — взбеленился Вилкас. — Ты одна из Соратников! А из-за твоих… глупых капризов погибнет человек и девочка останется без матери!

— Если я не пойду к Зеленому Ручью погибнет больше, чем один человек. К тому же Эйла пришла ко мне раньше, — судя по шуму воды, Тинтур поднялась на ноги и собирается вылезать из бадьи. — И что бы ты мне не говорил, я всегда предпочту добрую охоту подобным актам милосердия.

— Этой ночью ты уже итак славно поохотилась, — огрызнулся Соратник, передернув плечами.

— Да, славно, — по ее голосу, парень понял, что Белое Крыло улыбается, — это у меня в крови. Из босмеров всегда получались самые лучшие вервольфы.

Вилкас не ответил. Тряхнув головой, он покинул Тинтур, оставив ее облачаться в стальную броню.

***

— Я ищу, где бы подзаработать, — ради Ситиса, только не предлагай убить двадцать оленей и сорок кроликов, что бы сделать запасы на зиму! — Не было ничего интересного?

Хульда нахмурилась, в задумчивости прикусила губу. Поглощенная в свои мысли, она не заметила, как насвистывающий Цицерон стянул с прилавка яблочный пирог.

— Знаешь, кажется, да… приносили люди ярла несколько объявлений, — женщина похлопала себя по карманам. — Куда же я их?.. ах, вот! — трактирщица сунула в руки Деметре листок желтоватого пергамента с печатью Рифтена на уголке, — видать, что-то сложное, раз из самого Рифта до нас дошло. Как раз для тебя.

— Спасибо, — Довакин сухо кивнула, — идем, Цицерон… Цицерон! Да оставь же барда в покое!

— … а если бард полезет в драку, убью его я как собаку, — надрывался шут, приплясывая перед Микаэлем, — что?.. Слышащая? Слышащая! Мы идем убивать, да? О, Цицерон так рад, Цицерон так счастлив выпустить кому-нибудь кишки во имя нашей Матушки!

— Пошли уже, — строптиво буркнула бретонка, разворачивая указ о награде. Так, так… ярл Лайла Рука Закона издает указ, бла-бла-бла… разыскивается живым или мертвым за мерзкие деяния и разнообразные преступления… Ситис, они бы хоть текст иногда меняли что ли… Деметра повернулась к свету, пытаясь разобрать имя заказанного разбойника. Видимо, на указ попала вода, и чернила кое-где поплыли, некоторые буквы теперь напоминали пауков.

— Что там, Слышащая? Кого мы будем убивать сегодня? Разбойника? Тролля? Дракона? Скажи, скажи Цицерону, скажи!

— Сейчас, — Драконорожденная отмахнулась от Хранителя как от назойливой мухи, — никак не разберу, что написано… Тинтур… Белое… ого! — магичка присвистнула, — да это же наша старая знакомая! Помнишь, Цицерон? Босмерка, которую ты фактически спас от казни. Теперь твое дурачество принесет нам увесистый мешочек золотишка, - блондинка свернула пергамент. Как иронично, сбежать с плахи Рифтена, что бы потом пасть от руки Довакин. Деметра знала такой тип разбойников, им подавай что потяжелее, топор, молот боевой или меч, в доспехах даже спят. А против магии ни одна броня не спасет. И против крика тоже.

Утро выдалось погожее, но не солнечное, хвала Девятерым. Довакин задумчиво вертела в руках указ о награде. Там не было сказано возможное местонахождение Белого Крыла… в иной ситуации, Деметра пошла бы в убежище ее шайки, лощину Сломанный Шлем, но после схода лавины там вряд ли что-то осталось. И где теперь искать босмерку? Она, возможно, уже покинула Скайрим… женщина хмуро вздохнула, водя уголком пергамента по губам. Не превратится ли это в погоню за тенью? Что бы получить вознаграждение, нужна голова… а если голова упорхнула в Морровинд?..

— Слышащая?.. Слышащая! Слышащая, смотри, кого видит Цицерон! Смотри, смотри, это же почти безголовый эльф! — Хранитель принялся выплясывать. — Это Цицерон ее нашел, Цицерон ее увидел! Да, ты видела это, Матушка? Видела, как хорошо служит Цицерон?

— Кого ты еще увидел? — Деметра подозрительно прищурилась.

— Эльфа, почти мертвого, почти казненного, почти безголового! Вон, там, у кузни! — паяц кивнул в сторону девушки, неторопливо шагающей к воротам Вайтрана. — Цицерон помнит… о да, Цицерон никогда не забывает лица.

Тонкие брови магички слегка приподнялись. Она сжала указ в кулаке. Бумага ответила ей тихим печальным шорохом.

— Что? Неужели не будет никаких пещер с ловушками? Ни толпы озабоченных мужланов с топорами, ни новичков-магов, ни даже драугров? — Деметра хищно улыбнулась и облизнула губы. Кажется, это задание будет выполнить намного легче, чем она думала.

========== KENDOV, HOKORON, Ah (Воин, враг, охотник) ==========

Босмеры — самые искусные охотники, это у них в крови. Детей в Валенвуде практически с колыбели обучают стрельбе из лука. Не уметь искусно обращаться с луком — позор для лесного эльфа. Тинтур на ходу поправила колчан, закрепленный ремешками на груди, с легкой грустью вспоминая о доме. Иногда ей снится Фалинести, столица Валенвуда, сейчас уже перенесенная в Древний Корень стараниями талморцев. Вот бы увидеть снова Дуб-Великана, его широкую раскидистую крону, увенчанную венцом из изумрудно-зеленой листвы, дома, вольготно раскинувшиеся на его ветвях… Белое Крыло вздохнула, касаясь кончиками пальцев круглого золотого медальона, на крышке которого была вырезана пара расправленных крыльев. Гравировка немного стерлась, но рисунок все равно оставался четким. Вряд ли Тинтур удастся вновь увидеть Валенвуд, скорее всего, ее даже похоронят в Скайриме, в этом суровом холодном крае. Быть может, будучи в свите Хирсина, она посетит родные места… но уже не как лесной эльф, а как одна из гончих Охотника Князей.