Мыслит, значит существует (СИ)

Ладно, некоторые вещи менее приятные, чем другие, а если совсем честно, то отвратительны, но, в любом случае, этот мир несовершенен…

Зато после того как Гарри вернулся из Хогвартса с изрядным багажом знаний по магии и после того очаровательного свинячьего хвостика, который наколдовал Хагрид Дадли, после всего этого Дурсли оставили его в относительном покое. Ему ничего не нужно было делать, только сидеть в своей комнате, не нужно было терпеть оскорбительные ремарки этой веселой семейки.

Конечно, если он сделал всю работу по дому! Волшебник он или нет, для Дурслей это не было причиной, чтобы освободить от домашней работы!

Но Гарри был совсем не против сидеть в своей тесной комнатке, где его никто не беспокоил. Заниматься окклюменцией можно было где угодно, главное — в тишине. Таким образом, между Гарри и его семьей установилось молчаливое соглашение.

С другой стороны, полное отсутствие писем было странным явлением. Дафна не из тех людей, которые постоянно пишут своим знакомым, а вот Гермиона как раз таким человеком и была. Ей всегда нужно сравнить свое домашнее задание с работой других.

Но ни одного письма…

Хотя, может, она наконец стала уверенной в себе и перестала тревожиться каждый раз, когда сдавала преподавателю работу. Но это трагическое изменение не могло произойти за такой короткий промежуток времени, впрочем, как и без влияния извне, так что это было маловероятным.

Так где же все-таки письма?

***

Ответ предстал уже на следующий день в виде неожиданного гостя. В это время в гостиной спокойно протекал деловой обед дяди Вернона, а сам Гарри, естественно, тихо сидел в комнате. И тогда-то прямо посреди помещения появилось странное маленькое создание, представившееся домовым эльфом.

— Что ж, Добби, давай подведем итог, — заявил Гарри, выслушав говорливого эльфа. — Если я правильно понял, моя жизнь будет в опасности, если я вернусь в Хогвартс, но причины ты мне сказать не можешь. И чтобы помешать моему возвращению в школу, ты принес мои украденные письма. Так?

— Да, Гарри Поттер.

— И я должен пообещать тебе не возвращаться туда, да? — Эльф согласно закивал, Гарри же только вздохнул. — И я смогу получить свои письма, если не вернусь в Хогвартс?

— Да.

— Очень хорошо, — решился он. — Давай письма, пожалуйста.

— Гарри Поттер принял правильное решение. Добби рад. — Эльф положил письма на кровать и, щелкнув пальцами, исчез, даже не сообразив, что Гарри на самом деле ничего не обещал.

Чтение писем оказалось очень увлекательным занятием. С каждым новым опусом Гермиона становилась все больше взволнованной из-за отсутствия ответа. В последнем она написала, что если он не хочет ей писать, то просто должен послать записку с подтверждением. То есть он должен написать письмо о том, что он не хочет ей писать?

Так и не разобравшись в странной логике этой девушки, Гарри отложил ее письма в сторону и посмотрел, кто же еще мог ему написать.

Очевидно, из Хогвартса. Очень длинный список книг, где постоянно мелькало одно имя — Гилдерой Локхарт.

Странно, но от Дафны тоже была короткая записка: «Ты еще не забыл, что за тобой должок?» Гарри с опозданием подумал, что подарить слизеринке такой подарок — было не лучшей идеей. Хотя, возможно, ему просто показалось.

***

Подготовку к учебному году Гарри решил начать с составления плана. Накануне отъезда в Хогвартс он собирался воспользоваться «Черным Рыцарем», чтобы доехать до Лондона. Здесь он сделает покупки, переночует в «Дырявом Котле» и на следующее утро отправится на вокзал Кингз-Кросс.

Прекрасный план.

К тому же, никто не ходит за покупками в самый последний момент. По крайней мере, он на это надеялся…

К несчастью для себя, он ошибся. Оказалось, не ходит никто, кроме Сюзан Боунс. После довольно-таки формального знакомства с родителями девушки Гарри чувствовал себя просто ужасно, а потому был искренне рад, когда удалось скрыться от них в толпе.

Заканчивая обход по магазинам, он встретил Майкла Корнера, но тот сделал вид, что они не знакомы. Может быть, в нем все-таки есть что-то хорошее.

***

И наконец возвращение в Хогвартс. Дорога была долгой и утомительной. Большую часть лета Гермиона сильно переживала, потому что так и не смогла сравнить свои домашние задания с работами Гарри. Но стоило ей увидеть рейвенкловца, как вся тревога мгновенно испарилась.

Невилл провел лето у своей бабушки, у которой был настоящий дар убеждения людей в их ничтожности. Она постоянно заявляла Невиллу, что у него никогда не получится стать таким же хорошим волшебником, какими были его родители.

А Дафна была все так же тиха.

В какой-то момент Гарри подумал, а не коллекционирует ли он убогих и нуждающихся в помощи… Но все-таки после непродолжительных раздумий отбросил эту мысль. Нет, это не его случай, потому что в противном случае он был бы вынужден терпеть Уизли номер шесть и Малфоя.

Вместе… даже думать об этом было страшно…

Кстати, об Уизли. Номер семь, к его огромному удивлению, отправилась в Гриффиндор.

Но не это интересовало Гарри в распределении. Он хотел узнать, сможет ли он найти какого-нибудь новенького рейвенкловца, чтобы привлечь его к своим отчаянным поискам справедливости. Если быть совсем уж точным, то он хотел знать, найдется ли кто-нибудь, кто захочет помочь ему в одном важной деле — «Не давай своим товарищам-умникам нормально учиться».

И когда Гарри увидел ее, то понял, что нашел настоящую жемчужину…

***

Он встретился со своим будущим помощником следующим вечером. Она как раз выходила из Большого зала.

— Не могла бы ты мне помочь? — Гарри сразу перешел к делу.

— С чем? — с мечтательным видом поинтересовалась та.

— Мне нужен кто-нибудь, кто помог бы сбросить бутылки со сливочным пивом на второкурсников.

— Ты сам второкурсник, — заметила она.

— Ладно, — согласился Гарри. — Чтобы сбросить их на других второкурсников.

— Разве нельзя вместо этого сделать ожерелье? — От этого неожиданного вопроса Гарри впал в ступор.

— Э-э, ну, если ты хочешь. Можно даже два сделать, только не сейчас. Главная цель игры — помешать им учиться…

— Зачем?

— Потому они напрасно мучают себя, — честно признался Гарри. — Нужно было только додуматься использовать самопишущие перья для записи лекций Биннса, а заодно и Локхарта, если его компетентность такая же правдивая, как и его белоснежные зубы. И тогда у них было бы много времени для всего остального.

— Серьезно?

— Да. По крайней мере, объем работы сократился бы в два раза…

— А почему ты сказал это мне?

— Потому что у тебя не такой глупый вид, как у остальных, к тому же, ты можешь мне помочь.

— Хочешь сказать, что я странная…

— Я такого не говорил. Во всяком случае, критерий выбора не имеет никакого значения. Ну и если быть совсем честным, то у меня вот тоже своеобразный вид. Волосы в постоянном беспорядке и шрам на лбу, на который все постоянно пялятся.

— А мне нравится твой шрам. Он напоминает мне о грозовых ночах. А что хорошего в таких ночах, так что то, что после них можно увидеть морщерогих кизляков. — Этой девушке в очередной раз удалось удивить Гарри. Скучать с ней не приходится.

— Поверю тебе на слово, — ответил он. — Так что, ты мне поможешь?

— Ладно, но только потому, что твой шрам привлекает морщерогих кизляков и это может помочь мне в исследованиях…

— Конечно.

— Значит, мы должны мешать им учиться.

— Верно. Оригинальные идеи, кстати, только приветствуются.

— Можно было бы заколдовать их перья, перекрасив в золотой цвет, и выпустить в комнату нюхлеров. — Гарри с гордостью посмотрел на свою боевую подругу.

— Я знал, что могу положиться на тебя. Уверен, мы отлично поладим, Луна.