Теа (СИ)

Сказать, что это раздражало — это ничего не сказать.

Это изматывало его, выводило из себя. А позже, после скандала с открывшимся темным даром Поттера, жизнь Рона и вовсе стала невыносимой.

Теперь он был не просто другом Героя, а другом опаснейшего темного мага, убийцы, едва ли не нового Волдеморта.

И поскольку сам Поттер окопался на Гриммо и отказывался давать комментарии, их с Джинни и Гермионой буквально осаждали репортеры, желавшие разжиться хоть какой-то информацией.

А потом Поттер отказался от предложенной ему помощи и смылся из страны, пополнив число своих жертв еще четырьмя аврорами. И вот тогда Рон пожалел, что в далеком девяносто первом он не выбрал другое купе в Хогвартс-экспрессе.

Ажиотаж вокруг скандальной истории с национальным героем, оказавшимся монстром, утих только спустя год после его побега… а еще через четыре года чертов Поттер вернулся.

И не просто вернулся. Этот урод приперся к Джинни и стал от нее что-то требовать! Когда Рон застал их, орущими друг на друга посреди гостиной их общей на тот момент квартиры, Джинни билась в истерике, а сам Поттер с побелевшим, искаженным бешенством лицом держал ее на прицеле палочки.

Уже позже Джин сказала, что он хотел увезти ее с собой, а тогда Рон даже разбираться не стал, благо, коллеги-авроры, получив сигнал, прибыли мгновенно.

Рон тряхнул головой, отгоняя дурные воспоминания.

Видит Мерлин, он не хотел смерти Поттера. Он просто хотел, чтобы тот оставил их всех в покое. Навсегда. И он не раскаивался в том, что выпустил смертельное заклятие в спину бывшего друга, с которым они прошли и огонь, и воду. Гарри прекрасно знал, чем рискует, возвращаясь в Англию, и это был его сознательный выбор. Так же, как и тот, сделанный им ранее, когда он отказался от ритуала. Видимо, магия оказалась для Поттера дороже, чем он, Джинни и все остальные. А может, он просто был слишком гордым, чтобы отказаться от силы.

Так или иначе, он сам выбрал свою судьбу, и ни Джинни, ни он, Рон, не виноваты в том, к чему его это привело.

Не виноваты…

Перед глазами помимо воли возникло бледное лицо Гермионы. Прошло пятнадцать лет, а он до сих пор помнил ее взгляд, полный бессильной ярости и боли.

— Это ты во всем виноват! — в ушах зазвенел дрожащий от рыданий голос. — Он погиб из-за тебя! Как ты мог?!

— Его смерть не моя вина, ясно?! — сам он тогда тоже был взвинчен до предела. — Он сам явился сюда! И любой другой аврор на моем месте поступил бы так же!

— Да мне плевать на других авроров! — в знакомых с детства карих глазах горит такая ярость, что ему на миг становится страшно. — Ты был его лучшим другом, Рон. Ты, сволочь, был его другом! — ее голос срывается на крик, по бледным щекам градом катятся слезы.

— Прекрати на меня орать! Он угрожал Джинни!

— Боже, что ты несешь?! — ее лицо болезненно кривится. — Ты прекрасно знаешь, что Гарри никогда бы не причинил вреда никому из нас!

— Как ты можешь это утверждать?! Он убил шестерых человек! Он был малефиком, Гермиона! Темной тварью! И он… — от звонкой пощечины, обжегшей лицо, у него дернулась голова.

— Не смей, — лицо Гермионы было белым как мел. — Не смей говорить о нем так. Единственная тварь среди нас — это ты. Ненавижу.

— Что ты сказала? — неверяще выдохнул Рон, глядя на нее бешеными глазами.

— Что слышал, — в ее голосе больше не было истеричных нот, только ледяной холод и отвращение. — Ненавижу тебя и твою истеричку-сестру. Вы оба просто ничтожества, — она смерила его брезгливым взглядом и, резко развернувшись, приманила из шкафа чемодан.

— Гермиона… — он все еще не верил, что она это всерьез. Не верил, что она променяет их отношения на труп Поттера. Гермиона была единственным его трофеем в жизни, тот факт, что из них двоих она выбрала именно его, а не золотого мальчика-со-шрамом, всегда грел ему душу, а теперь… — Ты не можешь уйти, — он хотел подойти, но она шарахнулась от него, как от прокаженного.

— Не подходи ко мне! Я видеть тебя не могу! Всех вас!

— Ах, так, значит? — в душе вновь закипело раздражение. — То есть, мертвый проклинатель-убийца тебе дороже, чем я, да? Конечно, ты же всегда была на его стороне! Поттер же у нас святой! Поттер-мученик! А может, медальон Реддла мне правду тогда показал, и ты все это время спала с ним у меня за спиной?! — он выкрикивал все это ей в спину, пока она швыряла в чемодан первые, попавшиеся под руку, вещи. — Ну давай, признайся! Не устояла перед Великим Героем? Когда у вас это началось? На седьмом курсе?!

Гермиона ничего не ответила, только с силой захлопнула крышку чемодана.

— Нет, ты никуда не пойдешь, пока не ответишь мне! — обезумев от злости, Рон попытался схватить ее за руку, забыв, с кем имеет дело.

Последним, что он помнил, была лютая ненависть в глазах Гермионы, а затем заклятие отшвырнуло его от нее с такой силой, что он врезался спиной в стену и отключился.

К тому времени, когда его нашла Джинни и привела в чувство, ни Гермионы, ни ее вещей в квартире не было. Она уничтожила все следы своего пребывания, вплоть до волос и следов ДНК. Позаботилась о том, чтобы ее не смогли найти магическими способами.

Больше он бывшую девушку не видел.

Рон с досадой поморщился, возвращаясь в реальность и снова беря в руки рабочие бумаги.

Хватит воспоминаний. Они ничего не значат. Прошлое давно похоронено и больше никак не способно повлиять на его жизнь, потому что мертвые не возвращаются.

Никогда.

========== Глава 4 ==========

— Смотри туда, направо, видишь? Это магазин мадам Малкин, ее одежда — лучшая в магическом Лондоне! А сразу за ним лавка Олливандера, — Джинни махнула рукой в сторону золотых букв, украшающих витрину. — Это семейство занимается изготовлением волшебных палочек. Сейчас владелец лавки — Кристиан Олливандер, а когда я покупала палочку, хозяином был его дядя — Гаррик…

— Они действительно делают волшебные палочки с 392 года до нашей эры? — с интересом спросила Теа, скользнув взглядом по надписи.

Джинни усмехнулась.

— По-крайней мере, они так всем говорят, — она заговорчески подмигнула девушке. — Сама понимаешь, подтвердить или опровергнуть этот факт довольно проблематично… О, а вон там, дальше, «Флориш и Блоттс» — старейший книжный во всей Британии, хочешь зайти внутрь?

— А это что за магазин? Выглядит забавно, может, зайдем туда? — внезапно спросила Теа, указав на высокое, яркое здание, на крыше которого виднелась огромная голова волшебника в черном цилиндре. Периодически шляпа приподнималась, и под ней то появлялся, то исчезал белый кролик.

Джинни, проследив за ее взглядом, слегка напряглась. Улыбка сползла с ее лица.

— Это… это магазин моего брата, Джорджа. «Всевозможные Волшебные Вредилки». Они с Фредом когда-то открыли его вместе.

— О, извини, — смутилась Теа. — Тогда, наверное, нам не стоит…

— Все нормально, — взяв себя в руки и снова улыбнувшись, успокоила ее Джинни. — Если тебе интересно, идем, посмотрим. Джордж все равно крайне редко появляется там в последние годы, магазином руководит управляющий.

Однако, едва войдя в большой, светлый зал с ярко-оформленными стеллажами, Джинни пожалела о своем поспешном решении. За двадцать лет с момента открытия магазина здесь почти ничего не изменилось, разве что, товаров стало гораздо больше. Джордж не оставил своей изобретательской деятельности даже после смерти брата, продолжая реализовывать их общие, самые невозможные и сумасшедшие идеи.

Воспоминания нахлынули волной, вызвав острый приступ ностальгии.

Когда она была здесь в последний раз? Десять лет назад? Пятнадцать? Сложно вспомнить…

— Ого, — где-то рядом восхищенно присвистнула Теа, — и все это придумали твои братья? — она провела пальцами по краю ядовито-розового стола с любовными зельями и обернулась к шкафу с лиловыми пушистиками.

— Да, — отозвалась Джинни, оглядывая зал. — Они всегда были талантливыми. Оба.

— Мисс Уизли! — вдруг послышалось за спиной. — Какая приятная неожиданность!