Монстр (СИ)

Крис не пошел на ужин, он сидел, ожидая приглашения. В голове роились тысячи мыслей, за последние дни он увидел столько смертей, что все казалось сном. Такими далекими стали его глупые стычки, дуэли и межфакультетские драки. Здесь смерть ходила за каждым, и это было нормально.

Крис, - он не заметил, как появился Мерлин, тот успел поменять испачканные брюки на другие, теперь на нем были темные, узкие штаны. Накрахмаленная рубашка, мантия. Крис впервые увидел Мерлина в мантии, - черной, без отличительных гербов, в тон брюк. Он зажмурился, ему показалось, что он различил герб Слизерина, но это была только иллюзия, и он облегченно вздохнул.

Я совершенно не умею одеваться по вашему, - далекий голос, вздохнул. - Крис очнись, как это у вас застегивается?

Кое-как справившись с застежкой у шеи, они совместными усилиями, придали образу монстра, вполне приличный вид. Крис сам не был расположен наряжаться, он только набросил на плечи свою мантию , небрежно запахнул широкие полы. И они вдвоем вышли вон.

Мерлин указал ему на пятый корпус,

Нам туда. А пока мы идем, расскажи мне о Хогвартсе.

О чем?

Обо всем.

Крис споткнулся.

Зачем?

Что бы я мог лучше вас понимать.

Гриффиндорец не спешил с рассказом, он внимательно разглядывал шагающего рядом мальчика.

Боюсь, ты не поймешь. - Тихо начал он.

А ты попробуй, - не унимался Мэрл .

Давай завтра, я принесу учебник , позову Миху и Денвера, если ты интересуешься, мы постараемся тебе помочь.

Мерлин просиял, даже закружился на месте, если бы Крис не видел как он хладнокровно убивает, то пожалуй рассмеялся. Хотя, этой ночью ему было не смеха. Они приблизились к временному жилью оборотней, их впустили сразу же, как только они вступили на порог. Встречающий мальчик, бросился целовать руки старосты, Мерлин легонько оттолкнул его.

-Не время, проводи нас к Сильверу.

Тот бросился вперед, покрикивая на находящихся в комнате оборотней. Крис увидел , расстеленную на полу, чистую простынь. На одном из её углов стояла масляная, коптящая лампа. Белоснежный прямоугольник, казался чем-то чужеродным, в этой темной комнате. Мальчик заметил, что все находящиеся здесь, предпочитали жаться по стенам, боясь, приблизится к своеобразному алтарю. Мерлин перекинулся несколькими словами на незнакомом языке, с высоким, брюнетом, тот говорил, почтительно нагнув голову.

Сейчас начнется, - возбуждённо зашептал ему на ухо привратник. Этого ритуала еще ни разу проводили в школе, но Мерлин настоял на его проведении, и он прав. Закон должны почитать все.

А закон у вас – Мерлин!

Оборотень злобно оскалился, и подобрался для броска.

Не смей так говорить, наш староста глаза свои отдал за закон.

Крис испугался, и пошел на попятную.

Извини, я не хотел… , я не подумал…., я просто не то хотел сказать.

Тогда молчи, если хочешь сегодня спать в постели, а не в земле.

Присутствующие зашевелились, и опасный разговор прекратился. На простыне уже стоял на коленях Сильвер, так поначалу показалось Крису, но потом он понял, что тот скорее сидел, на пятках. Голые плечи его покрывала такая же простынь, сливаясь с расстеленной близняшкой. Оборотень сидел, гордо подняв голову, плотно сжав губы. Раны уже затянулись, и его смуглое лицо резко выделялось в белом окружении. Все ждали. С другого конца, опустился на колени Мерлин. Они сидели несколько минут неподвижно, оборотни затянули заунывную песню, похожую на вой.

Крис смотрел во все глаза, ожидая всего что угодно. Под все увеличивающийся ритм завываний, староста начал медленно притягивать к себе Сильвера, тот покорно подавался вперед. И гриффиндорец закричал, он увидел клыки друга. Они были ужасны, длинные почти до подбородка, ярко-белые, как его рубашка. Нагнув голову оборотня набок, Мерлин медленно склонился к его шее. Оборотни взвыли, еще громче, Крис ждал, уже представив себе, как полотняная подстилка оросится кровью, но староста школы медлил. Он дважды отстранялся и дважды притягивал к себе как послушную куклу главу клана.

-Почему он это делает?

Сам не веря, что он мог такое сказать, Крис вдруг услышал, как стекли слова с его языка.

Так положено! Он трижды будет примериваться, прежде чем растерзает провинившегося. Сильвер не простой оборотень, он вожак, и Мерлин оказывает ему почет, разрешая умереть с честью.

Честь? По вашему, это главное?

Крис как никогда, был на волосок от гибели. Меж тем ритуал подходил к концу. Мерлин уже в третий раз коснулся клыками шеи Сильвера, и ничего не произошло. Они, по прежнему, заняли свои обычные позы, друг напротив друга. Положили руки на согнутые колени. Вой прекратился, и наступила звенящая тишина.

Вот сейчас, - Крис сам почти в гипнотическом сне, жаждал смерти.

Я приказываю тебе жить. Сильвер. Поднимись и встань во главе клана.

С обеих сторон к коленопреклонённым участникам ритуала, бросилось сразу несколько помощников, подхватив под локти, подняли почти одновременно. У Сильвера с плеч сползла белая накидка. Еще не понимая, что помилован, он безумно смотрел на своего старосту. Тот поправил застежку мантии, и милостиво усмехнулся.

Хочу видеть тебя на собрании ордена. Завтра. В полночь.

Оборотень завыл, и кинулся на Мерлина. Тот даже не сменив выражения лица, врезал ему кулаком в челюсть, так сильно, что послышался хруст сломанной кости. Сильвер упал на руки своих ребят, с губ брызнула долгожданная кровь.

Мэрл улыбнулся.

Буду ждать.

Обратную дорогу они шли молча, Мерлин разминал свою отбитую руку, фыркал, и вдруг засмеялся. Крис непонимающе уставился на него.

Милашка Крисси, - захлебываясь смехом, Мерлин вдруг начал самый настоящий танец, задвигался так грациозно, что в свете луны, показался сказочной феей. Каштановые локоны разлетелись по плечам, длинные пальцы отщёлкивали ритм старинной песни. Пластика змеи, сквозила в каждом жесте, изгибаясь, он рисовал узкими кистями рук, в воздухе сложнейшие узоры. Крис совсем обалдел, еще не отошедший от виденного в комнате оборотней, он наблюдал, как плясал Мерлин. Не было прекраснее вида. Мантия отлетала подобно воздушным опахалам, и весь он казался неведомым крылатым существом, спустившимся с небес на землю. Напевая, в такт щелчкам, кружилось совершенное существо, и не боялось выставлять себя. Крис с ужасом, понял, что его убеждения насчет гетеросексуальности, начинают таять как мороженое, в горячих ладошках ребенка.

Алан не спал, он знал и он боялся. Если он откроет рот, за его жизнь не дадут ржавого кната. Знание было непосильным бременем, источник его мучений, беззаботно возился с молодыми волшебниками, они ходили вместе на уроки, ели в столовой, встречались с представителями из комиссии. Жизнь все больше походила на нормальную, слишком нормальную. С последней драки оборотней, поединки прекратились. Ученики прилежно делали задания, строем передвигались по территории, и во всем этом строгом окружении, плясал, как языческое божество - его ужас – Мерлин.

Алан посмотрел в окно, мелькнули Тео, Люциус. А он просто стоял и смотрел, жил, плыл по течению. Теперь, когда все опыты были под запретом, наступило блаженное время, ничего не делания. Это угнетало еще больше. Он несколько раз ловил на себе внимание школьного старосты, словно тот спрашивал,

Алан, это ты? Ты знаешь мою тайну?

К нему зачастил Люциус, просто так, заходил вечерами, болтал о том, о сем, вспоминал прошлое. Иногда разговор касался и Мерлина. Алан удивлялся внезапной говорливости, нелюдимого учителя, но так вечера пролетали гораздо быстрее. И он решился. Люциус выслушал молча, ни разу не перебив, они уединились в комнате ученого, и плотно прикрыли тяжелые шторы.