Четкие линии (СИ)

Ласка появился в обрамлении белоснежных лилий, что только подчеркнуло яркий цвет волос и его огненную натуру. Малфой — роза, колючая, капризная, местами даже вредная, но безусловно прекрасная. А вот Снейпа оплели кусты шиповника. Та еще колючка, дикорастущая. Будь моя воля, чертополох бы применил!

Но все равно мангой я горжусь, этим томом особенно. Наверное, все дело в заряде бодрости и радости, который я испытал, когда увидел целующуюся парочку. При одном лишь воспоминании тянет захихикать, как девочке-первокласснице при виде мальчика, который дергает ее за косички. Ну, что за бред?! Пора брать себя в руки, иначе быть мне объектом язвительности Слизерина.

Раннее утро, Большой зал уже привели в порядок, но он все еще пустует. Начались каникулы, и студенты отсыпаются после бала. Или похмеляются, если я правильно понял устремления сборной по квиддичу Слизерина.

За столом Когтеврана сидела одинокая фигурка. Опущенные плечи, немного кривоватая коса. Гермиона меньше всего походила на победительницу и партнершу по балу одного из чемпионов.

— Привет, — поздоровался, обеспокоенный, подсел поближе. — Что произошло?

Девушка подняла голову, слабо улыбнулась.

— Так заметно?

Выгнул скептически бровь.

— Ты вчера была королевой бала, а сегодня сидишь, как будто снова стала Золушкой.

Подруга усмехнулась.

— Верное сравнение. Если честно, сама не понимаю, что произошло. Сегодня с утра подошел Снейп, оштрафовал на двадцать баллов и заявил, что мне надо быть скромнее, а не оказывать знаки внимания всем парням без разбора. Что меня уже видели в компании Малфоя, Уизли и тебя, а теперь еще и Виктор. Это может плохо повлиять на репутацию, особенно если об этом пронюхает пресса.

Ну, не дурак ли? Но ведь остается вопрос, зачем он наговорил это девушке? Вряд ли Снейпушка провел подобную беседу со всеми девушками на балу, нет, более, чем уверен, что предпочтение он оказал одной лишь мисс Грейнджер.

Ух, пройдусь я по тебе во второй половине тома. Познаешь ты, как обижать моего Бобренка!

— Ты не думала, что он на самом деле ревнует?

Теперь уже на меня смотрели как на идиота.

— Гарри, в отличие от наших мальчишек, я прекрасно отличаю правду от вымысла, — четко произнесла Бобренок, взгляд ее стал снисходительным. Ах, ну, да, я же тоже мальчишка! — С одной стороны он прав, могут подумать, что я вынюхиваю что-то для тебя.

— Кто подумает? Риты Скитер уже давно не видно не слышно, — ага, не слышно. Жужжит, не переставая, бунтует, не хочет больше траву есть. Придется прочитать лекцию на тему, как тяжело обдирать растения в теплице декана Пуффендуя посреди зимы. — Так что…. Он вряд ли читал такие же лекции остальным девушкам.

Гермиона бросила короткий взгляд на часы факультетов, установленные у входа в зал. Да, количество камней уменьшилось только у Гриффиндора, у остальных все по-прежнему.

— Думаешь?.. — и такая нечеловеческая надежда прозвучала, что захотелось проклясть длинный язык одного зельевара. Неужели нельзя сцедить яд в баночку, а не плеваться на всех подряд?

Сейчас Бобренок не выглядела уверенной в себе умницей, которая запросто проклинает даже старшекурсников и исподволь заставляет львов соблюдать правила. Нет, передо мной сидела пятнадцатилетняя девушка, немного расстроенная, бесконечно влюбленная.

— Я ведь сразу обратила на него внимание, — тихо призналась она.

В зале пока что никого нет, столы пустуют, так что нас никто не услышит. И беседа останется только между нами, Гермиона прекрасно знает, что болтать я не стану.

— Он очень умный, прекрасно разбирается в своем предмете, хотя и не умеет преподавать совершенно, — поморщилась.

Я захихикал. Устами младенца…. Жаль, Мышка не слышит. А, может, и к счастью, иначе огребли бы сейчас по полной программе.

— А когда вышла эта книга, поняла, что он еще и симпатичный. Просто надо уметь смотреть, как учила нас Лаванда, — Гермиона расчленяла ножом тост на тарелке, совершенно не обращая на него внимания. Мне даже стало жаль того несчастного, которого она представляла на месте безобидного куска хлеба. — Но что мне делать со всем этим, не представляю.

Самый лучший совет…. Которым девушки почему-то никогда не пользуются.

— Быть собой.

Вот и Бобренок недоверчиво скривилась.

— Ну, да, такая, как я и заинтересую самого молодого мастера зельеварения.

— Только такая как ты и заинтересуешь, — пожал плечами. — Если ты сейчас начнешь ломать себя, перестраивать под него, рано или поздно он или подомнет тебя под себя окончательно или уйдет, так как ты превратишься в послушную его воле тряпку, а такое не нравится тому типу людей, к которым принадлежит наш нетопырь.

Гермиона слушала внимательно, доедая раскрошенный хлеб.

— В отношениях важна искренность, все об этом говорят, но мало кто соблюдает. Лучше сейчас показать, что тебя интересует, как ты ведешь, как выглядишь, нежели потом разочароваться, когда правда раскроется. Он ведь тоже не скрывает своего мерзкого характера. И влюбившись в него, ты знала, на что идешь. Он ведь не сладкий мальчик, не добрый, милый и пушистый, — стоило представить белого Снейпа, и мы оба прыснули от смеха. — Так что и тебе лучше оставаться собой. Потому что если он и полюбит, то тебя, а не выдуманную гриффиндорку. Если же начнешь притворяться, это придется делать всю жизнь. И всегда будешь опасаться раскрыться и оттолкнуть от себя.

Бобренок, ну, же, соображай! Ты же умничка.

Гермиона кивнула с улыбкой.

— Спасибо, Гарри, — обняла изо всех сил. Это приятно, нечего сказать. — Ты настоящий друг.

Разумеется! Лучшие друзья девушек это отнюдь не бриллианты.

— Мисс Грейнджер, — появился-таки. Тебе, наверное, икалось? — Вижу, мое предупреждение не пошло вам на пользу….

— Профессор Снейп, а на каникулах у нас будут дополнительные занятия?

Вперед, на амбразуры! Тем более, у амбразур сейчас та-акие глаза! Никакая легиллименция не нужна.

— Н-нет, мисс Грейнджер, — сдавленно. — Отдыхайте, начнем сразу после каникул.

И умчался. Надо же, атака Гермионы может напугать.

— Ты прав, нельзя сдаваться и притворяться, — кивнула девушка. И, судя по всему, снова стала собой — грозой шестого и седьмого курсов Гриффиндора.

К столу подошли с разных — разумеется — лестниц Ласка и Дракон. Маскировка восьмидесятый уровень. Могу сказать точно, они почти ничем не выдали себя. И если не приглядываться, не знать, на что обратить внимание….

Да, определенно, день будет чудесным.

— Что тебя беспокоит? — Слизерин как всегда умел считывать меня с одного взгляда.

Покрутился в кресле. Черновики устилали стол, который окружали охранники-мольберты с готовой половиной главы. Тонко пахло красками и растворителем, но настолько неуловимо, что совсем не болела голова. Жужжала Рита Скитер в банке, Кандида ушла на какой-то пейзаж в очередном закутке Комнаты и не появлялась. Когтевран поступила умнее всех остальных Основателей, она подозревала, что перед тем, как заснет, если вообще бы заснула, ей будет невероятно скучно. Книга в руках — пуста, вина всего один бокал, который она не может даже выпить. Поэтому она перенесла в Комнату несколько понравившихся ей пейзажей и все время проводила то на берегу озера, то в лесной чаще с замершими в высокой траве оленями. Но всегда с радостью составляла компанию.

Эх, найти бы остальные портреты, однако сейчас не до них. К тому же, проникнуть в кабинет директора не представляется возможным — не мой уровень.

Повернулся к собеседнику.

— Во-первых, декан твоего факультета, Снейп. Он чуть ли не лекцию о контрацепции закатил Бобренку, причем без причин и следствий. Нет, я понимаю, манга могла дать толчок пересудам, слухам, но он достаточно разумный, взрослый человек, чтобы не обращать внимания на подобное.

И все же…. Есть одно подозрение, что манга как раз-таки заставила его обратить внимание именно на Гермиону, задаться вопросом, почему именно ее выбрали в пару, а не кого-то другого. Против воли он присматривался, задумывался, искал положительные и отрицательные черты. А если учитывать, что последняя любовь у него была двадцать лет назад…. Сочувствую Бобренку.