Четкие линии (СИ)

Если бы мог, Снейп плевался бы ядом.

— Хорошо еще, что студентам хватает мозгов не распространять книгу среди иностранных гостей, — мрачно произнес он, затем вновь всплеснул руками. — Нет, ну как можно предположить, что я могу увлечься этой… этой… мисс Грейнджер, — сказал, как выплюнул.

— Чем тебя не устраивает моя студентка? — тут же подобралась Минерва, свой львятник она всегда защищала до потери пульса. Причем, что характерно, первыми пульс теряли ее оппоненты.

Снейп это прекрасно знал, в конце концов, учился у старой волшебницы. Поэтому всего лишь поджал губы, не давая сорваться ядовитым речам, чтобы не портить себе следующее десятилетие конфронтацией с деканом Гриффиндора.

— Она слишком… гриффиндорка, Минерва, — скривился он.

Профессор Стебль хихикнула при виде лица зельевара, но тактично спрятала улыбку за чашкой с чаем. Минерва закатила глаза.

Снейп продолжил свои метания по учительской, ему для этого даже специально выделили пространство, отодвинув столы и стулья к стенам.

— Какому идиоту пришло в голову, что я могу ревновать свою студентку, тем более, мисс Грейнджер? Наверняка интеллектуальные данные индивидуума невысоки, раз ему в голову взбрела подобная ересь.

— Ну, почему же, — Флитвик задумчиво взглянул на коллегу. — Мисс Грейнджер в последнее время весьма похорошела, ей оказывают знаки внимания представители противоположного пола, даже с других факультетов. А ее умом и упорством в обучении я могу только восхищаться.

— Она уже не ребенок и не гадкий утенок, Северус, она прекрасная юная волшебница, — с улыбкой проговорила Макгонагалл. — Нет ничего зазорного в том, чтобы составлять пару — пусть даже выдуманную — с такой студенткой. Поэтому, прошу тебя, прекрати третировать моих студентов. И не сверли мисс Грейнджер тяжелым взглядом, она тоже пострадавшая, между прочим.

— Не замечал, чтобы ей это приносило какое-либо неудобство. Она по-прежнему самоуверенна.

— О, так ты наблюдал за ней! — хлопнул в ладоши маленький профессор чар.

Снейп зашипел змеей, сощурился, но его гримасы вряд ли могли напугать людей, которые видели его еще нелепым, неуклюжим подростком, только-только учащимся владеть палочкой.

— С другой стороны, — неожиданно подобрел, бросил косой взгляд в сторону кресла, в котором сидел профессор защиты, — меня не сводят с неадекватными, полоумными прорицательницами.

Люпин покраснел, но промолчал. Он вообще старался не высовываться, пусть даже и стал немного увереннее за прошедшее время. Хорошая работа, уважение коллег постепенно внушали ему веру в собственные силы.

— Северус, — укоризненно произнесла Макгонагалл, — я понимаю твою нелюбовь к Сивилле, разделяю недоверие к ее предмету, как преподаватель, но не могу позволить тебе оскорблять ее как женщину.

Снейп виновато склонил голову, отповедь являлась правдивой, он действительно слегка перегнул палку.

— Прошу прощения, Минерва, я погорячился. Но после ее уроков мне приходится отпаивать Успокоительным половину своего факультета. И варить тройную дозу для медицинского крыла. Некоторые студенты весьма впечатлительны.

— Как я тебя понимаю, — вздохнула преподавательница. — Мне пришлось половину ночи успокаивать третьекурсницу, после того, как ей приснился кошмар из-за очередного предсказания Сивиллы.

— Так, может, стоит убавить дозу кулинарного хереса? — спросил зельевар.

— Не докажем, — с тоской произнесла Макгонагалл.

Педагогический коллектив дружно горестно вздохнул. Среди них не было никого, кому не предсказали бы смерть в мучениях.

— Панси, подожди! — я пытался догнать слизеринку, идущую с подругами на очередной урок. — Можно тебя на минуточку?

Девушка взглянула на подруг, но молча кивнула и отошла со мной в сторону. Вблизи она казалась еще симпатичнее, чем издалека. Круглое, точеное личико, вздернутый носик, милые ямочки на щеках, и аккуратная стрижка-каре, которая делала ее черты лица более запоминающимися.

— Не согласишься ли пойти со мной на Святочный бал, — улыбнулся.

Удивление можно было черпать из воздуха ложкой, девушка хлопала глазами, явно не веря услышанному. Искушение, соблазн боролись с подозрительностью жительницы подземелий. Она прищурилась, постучала пальцем по обложке книги, что держала в руках.

— Почему именно я, Поттер? — ну, да, безоговорочного доверия никто и не ожидал.

— Потому что ты единственная, кто не подольет мне амортенцию в дальнейшем, — верно, лучшая политика общения со змеями в щекотливых ситуациях — это честность.

— Уизли? Вопрос снимается, — тут же ответила сама себе. — Грейнджер? Мне казалось, вы тепло общались.

— Гермиону уже пригласили, равно как и остальных девушек. Так что, ты согласна?

Искушение пересилило природную подозрительность.

— Да, я согласна.

Отлично, теперь пора приступить ко второй части плана.

— Но у меня к тебе будет одна просьба. Я плохо танцую. Не потренируешь меня до бала? Не хочу ударить в грязь лицом.

Панси пару секунд похлопала глазами, затем последовала реакция, которой, право слово, я не ожидал. Девушка от души расхохоталась.

— Ты наглец, Поттер, — склонила голову набок, открывая аккуратное ушко с сережкой-гвоздиком, — однако ты прав, чемпион не может ударить в грязь лицом. И его партнерша вместе с ним. После ужина задержись в коридоре возле Большого зала, будем искать кабинет для тренировок, — приказала она, вновь став серьезной.

Кивнул. Кабинет уже имелся, осталось только музыку раздобыть.

— Спасибо. Буду ждать.

Панси кивнула и вернулась к своим подругам, которые немедленно адресовали ей горячие, полные любопытства взгляды, однако, надо отдать им должное, от немедленных расспросов воздержались. Есть все-таки плюсы и у вечной паранойи слизеринцев.

Когда настроение хорошее, хочется петь и танцевать, карандаш порхал в руках, летал по листу, зарисовывая все новые и новые сцены. Гермиона придет на бал с Крамом, будет с ним танцевать, заставляя одного зельевара кусать локти от ревности — в переносном смысле, разумеется. Нельзя выходить из образа Ужаса подземелий. Снейп суровый, сдержанный, привыкший к самоконтролю и самодисциплине — без этих двух пунктов не достичь успеха в ментальных науках, это я тоже прочитал в книгах. К счастью, Выручай-Комната может предоставить разнообразную литературу по интересующим меня темам.

И ревнует он тоже в своем стиле: язвит, старается причинить боль прежде, чем сделают больно ему. И сам не осознает до конца своих чувств, пока не видит, как Крам обнимает Гермиону. Наброски есть, примерные зарисовки. Осталось лишь уточнить вид нарядов, танцы — все должно быть как можно более реалистично. И Снейп поймет, какое сокровище учит. Но так как Бобренку всего пятнадцать, он еще три года ни на что претендовать не сможет. Но будет ждать, уж это-то он умеет лучше всего.

— Случилось что-то хорошее, Гарри? — поинтересовалась неожиданно Кандида.

— Настроение отличное, — честно ответил.

В самом деле, дела идут на лад. С друзьями я договорился, насчет спасения волноваться не следует, на бал пойду с девушкой, которая не станет ожидать от меня большего, чем я могу предоставить. И амортенции бояться тоже не надо. А еще появилось свободное время. И, как всегда случается при хорошем настроении, вдохновение так и фонтанирует в душе, так и брызжет искристыми бликами струящейся воды.

— В чем причина такого веселья? — чтобы Салазар прошел мимо возможности укольнуть? Да скорее небо рухнет на землю.

— Собираюсь изменить тебе со студенткой твоего же факультета.

Нарисованный маг помрачнел, поджал губы, а вот Кандида мягко и одновременно ехидно улыбнулась.

— Зато патриотично, правда, Салазар?

Тот метнул в сторону приятельницы грозовой взгляд. Мне даже послышалось потрескивание статического электричества в воздухе.

— Не обращай на него внимания, Гарри, — Кандида повернулась ко мне. — Вот уже несколько столетий как мы не ходим на балы, а раньше Салазар очень любил их. Хотя бы потому, что за ним увивались все представительницы прекрасного пола в возрасте от четырнадцати до сорока. Стоило ему только подмигнуть, как они бросались в его объятия, позабыв про честь, гордость и мужей. В ту пору ходила поговорка. Перед Гордриком Гриффиндором открыты все двери, перед Салазаром Слизерином — еще и все окна. Потому как он предпочитал иметь дело только с замужними дамами.