Академия Надежды (СИ)

Стратег горько усмехнулся, а Люси покосилась на камеру в углу комнаты. Монокума всегда наблюдал за их разговорами, а в правилах чётко написано: он может и будет их изменять. Что, если это произойдёт прямо сейчас? Но мгновения шли, а чёрно-белый медведь так и не появился. Возможно, он действительно следовал какой-то своей задумке.

— Что касается твоего желания… я вынужден не согласиться.

Хартфилия сомкнула в кулаке ткань порванного шарфа Натцу, сжала зубы. Шикамару против. Все они против. К чему эти бездумные принципы? Если бы тогда они прислушались, если бы выбрали её убийцей, Натцу был бы жив и свободен.

— Почему.

Это не было вежливым вопросом. Она сказала всего одно слово, тихо и с убийственным спокойствием. И что бы ни хотел ответить ей одноклассник, она не готова была это принять. Ведь в случае с Нами у них просто не было иного выбора — пусть это и тяжело, Люси не винила себя и своих одноклассников в решении обвинить навигатора. Но после смерти Саске выбор был. Был выход: правильный и единственный.

— Я не могу решать за всех остальных и я не знаю, чем именно они руководствуются, поэтому выскажу свою точку зрения. Мне всегда вбивали в голову одно конкретное правило: успех миссии превыше всего. В данном случае — выбраться из Академии, послать наружу хоть одного человека — это приоритетная задача. Не могу спорить. Но, — он взглянул ей прямо в глаза, — не такой ценой. Может, из меня вышел плохой шиноби, но я не готов простить тех, кто убивает товарищей. Даже к поступку Натцу поначалу я отнёсся сдержанно. А потом, думая об этом каждый, каждый день, я понял, что мне не даёт покоя. Пытаясь оправдать поступки Нами и Натцу, мы сами подрываем веру друг в друга. Мы оправдываем не только прошлые убийства, но и будущие. И то, что он сделал, пусть и ради тебя — это неправильно. И я скорее навсегда останусь здесь, чем позволю убийце гулять на свободе.

Люси опустила глаза. Его слова были выдержанны и логичны, как и всегда. И всё же, она не чувствовала того же. Нами пыталась защитить своих родных, а Натцу защищал её. Не всегда можно найти идеальный выход из ситуации. Пусть ничто не может оправдать убийство, но есть люди, способные пожертвовать собой, как и те, кто готовы взвалить на себя тяжесть жизни другого человека. Если это единственный способ спасти всех остальных — разве должны они мешать?

— Разве не было в твоей жизни людей, которые ценой своих жизней спасали многие другие? Они становились героями, по которым скорбят, о которых помнят. И те, кого убили в этой школе — они могли быть героями. Как и те, кто это сделал, если бы им удалось выбраться и привести помощь. Но мы препятствуем этому, словно каждый из нас — Монокума, будто нам самим надо провести здесь остаток жизней…

— Мы столько говорим об этом внешнем мире, — горячо перебил её Шикамару, — будто знаем наверняка, что происходит там. Подумай: нас уже давно хватились, за нами должны были прислать кого-то. Не мы одни столь сильно хотим отсюда выбраться. Потому-то я и не хочу отправлять туда одного человека. Либо мы выберемся отсюда все, либо…

— Нет! — Сколько ещё людей погибнут, прежде чем все они поймут, что это единственный вариант? Почему никто её не слышит? Почему они не слышали их с Натцу? — Я больше не буду играть в детективов и пытаться найти виновного! Йо и Зоро не вернуть, Нами не вернуть, Натцу не вернуть. Сейчас мы можем изменить только одно: исход Суда. Мы потеряем ещё одного человека, и пусть лучше это буду я… — она продолжала, перекрикивая ожившие динамики, из которых передавал своё объявление Монокума. — Но один из нас сегодня обретёт свободу.

И весь этот кошмар наконец-то закончится.

***

И вновь они стояли за трибунами, образующими круг из живых и мёртвых. Из четырнадцати человек, изначально прибывших в Академию, шестеро теперь цинично обозначались портретами, перечёркнутыми розовым крестом. А собрали их лишь для того, чтобы убить седьмого.

Мио задумчиво перебирала в голове все известные ей факты, но они никак не складывались в чёткую картинку. Единственная надежда была на то, что мысли остальных друзей помогут ей восстановить картину произошедшего. Раньше она никогда не уделяла так много внимания расследованиям ужасов, что происходили с ними, но из головы всё никак не шли высказывания Комаэды.

«Ты можешь стать центральной фигурой в расследовании этого убийства».

Нагито всегда отличался дальновидностью, и если он верил в неё, тому должна найтись причина. Мог ли он заметить что-то, чего не видела она? Или, наоборот, сама Мио может обладать какой-то важной для Суда информацией?

Монокума не дал ей много времени на размышления.

— По нашей доброй традиции, я повторю для вас правила сегодняшнего Суда! — В припадке веселья он вскинул правую лапу вверх. — Ваша задача — найти преступника, который будет выбран общим голосованием. Если вы правильно угадаете провинившегося, то наказан будет он. Если же ошибётесь, то я казню невинного человека, а преступник свободно покинет стены Академии.

— Монокума, у меня есть вопрос, — к удивлению всех, в том числе басистки, счастливчик повернулся к директору.

— Если ты не ждёшь, что я сразу назову имя убийцы, то валяй, спрашивай, — великодушно махнул ему плюшевый медведь.

— Сегодня были убиты два человека. С определённой долей вероятности, убийц тоже могло быть двое. Я не прошу делиться столь ценной информацией, конечно, — улыбнулся он, — но скажи, если такое всё же произошло, сколько имён мы должны будем назвать на голосовании?

Монокума почесал лапой свой пухлый подбородок и изрядно призадумался. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем он дал свой ответ.

— Я подготовил казни с расчетом на то, что мы будем искать только одного убийцу, — с долей разочарования признал директор. — Поэтому вы можете обвинить кого угодно, но сегодня умрёт только один. Таков мой вердикт.

— Спасибо. Это всё, что я хотел знать, — Комаэда церемонно поклонился.

Мио тотчас ухватилась за эту новую зацепку. И как ей не пришло это в голову? Они всегда имели дело только с одним преступником, но если тел было два, возможно ли, что и убийц было столько же? Но тогда почему Йо и Зоро нашли вместе? Может, это какой-то сговор? Пока Акияма не могла сказать наверняка.

— Прежде всего, я хотел бы обсудить одну проблему, — начал обсуждение Шикамару. — Хоро-Хоро, Касуми, расскажите, как вы обнаружили тело? Многих из нас там не было, так что лучше начать с этого.

Едва он упомянул об отсутствующих, как Мио вспомнила о тех, кто пропустил завтрак. В своих размышлениях она то и дело зацикливалась на одних вещах, забывая о других. Так, сейчас её немало удивило, в каком состоянии пришли на Суд Люси, Нанами и Ритцу. И если последняя уже давно была сама не своя, то две другие девушки выглядели куда более подавленными, чем во время предыдущих обсуждений. На лице Люси читалась странная, несвойственная ей мрачность. А Нанами и вовсе витала в каких-то своих мыслях. Что-то подобное происходило и во время суда над Натцу, когда геймер долгое время не принимала никакого участия в обсуждении. И хотя как человек басистка сочувствовала ей и хотела утешить, отстраняясь от своих привязанностей и пытаясь найти правду, она находила такое поведение подозрительным. Но может ли человек, всегда помогавший им в расследовании, тихая и добрая девочка, оказаться замешанной в чём-то ужасном? Мио уже не знала, что думать.

— Я расскажу, а ты добавь, если что-то забуду, — сказала Касуми сноубордисту, и тот с важным видом кивнул. — Утром на завтраке не было нескольких человек, и мы с Хорокеу вызвались их разбудить. Первым делом решили зайти в комнату Йо, но там было закрыто, и никто не отвечал на звонок. Мы решили, что он спит, и собирались уйти, но появился Монокума и лично открыл нам дверь.

— То есть изначально дверь была закрыта? — уточнил Нагито, на что Касуми кивнула.

— Тогда вы должны были видеть убийцу, разве нет? Или он ускользнул из закрытой комнаты? — вяло усмехнулась Ритцу.