Угли "Embers" (СИ)

***

— Котеночек.

Зуко посмотрел на мягкую ситцевую игрушку, которую чумазые ручонки совали ему под нос, и кивнул.

— Выглядит как котосова. Теперь дай мне посмотреть…

— Мой котеночек!

— Твой-твой, — Зуко легонько сжал руку малыша, повернув её так, чтобы лучше видеть в утреннем свете. Он не был уверен до конца, мальчик или девочка его пациент, и не имел никакого желания спрашивать. — Покажи мне царапину, о которой говорит твоя мама…

— Мой котеночек!

Он инстинктивно увернулся от удара, даже если это и была мягкая игрушка. Многозначительно посмотрел на мать малыша, улыбавшуюся и сияющую при взгляде на маленького монстра, который пытался шлепнуть его.

— Ну-ну, лапочка, — прочирикала она. — Не надо причинять слишком много хлопот.

«Теперь я понимаю, почему Амая бурчала про дротики с ядом ширшу».

— Мадам? — вежливо начал Зуко. — Вы не могли бы минутку подержать ребенка? — Он мог справиться с медведем. Он справится и с этим…

— Мой! — Карапуз подался вперед, и Зуко едва избежал щелкнувших зубов.

«Ну всё, с добрым целителем покончено, паршивец».

***

— Да ни в жизнь!

Посреди истории, повествующей о совершенно невероятной череде событий, приведшей к тому, что рыбак загнал крючок в одно весьма болезненное место, Амая подняла голову и взглянула на госпожу Лай, вихрем вылетевшую из-за ширмы Ли, держа в руках кусачего паршивца…

Кусачего паршивца с кляпом во рту.

Хихикать в лицо женщины было не самым профессиональным поступком, какой она совершала, но как же это было приятно!

***

Полуденное солнце прогревало его до самых костей, пока Зуко тренировал ката без огня в саду у Амаи. Тепло проникало внутрь, восполняя затраченную на лечение энергию.

«У меня начинает получаться лучше».

Конечно, он не сталкивался с настолько серьезными ранами, как за пределами Ба Синг Се, но это было похоже на покорение огня. Силу требовалось наращивать постепенно.

«И надо дышать».

Именно этим он и занялся, болтая пальцами в бочке с родниковой водой, которую они установили прошлым вечером. Незачем беспокоить рыбок, поднимая температуру воды в пруду до кипения.

«А я не могу ей сказать, что мне больше это не надо. Пока не могу».

Ложь по умолчанию беспокоила совесть Зуко, но он и в самом деле хотел научиться управлять горячей водой с помощью покорения огня. С духами никогда не знаешь наверняка. Что если Юи передумает, и завтра его покорение воды исчезнет?

«С моей удачей ни на что нельзя рассчитывать».

Он никак не мог прийти к решению. Если он перестанет быть покорителем воды, всё станет проще, так?

Прикоснувшись к холодной воде, Зуко вытянул её в грациозную арку. «Красиво».

Огонь тоже был красив, если всё делать правильно. Хотя ему потребовались годы, чтобы снова радоваться огню после… после.

«Огонь был инструментом. Оружием. Я владел им. Я нуждался в нем. Я обучался ему. Но от него не исходило чувства… тепла. Не так, как от маминого огня. Он был… сухим, пустым, колким».

Как ободранный колючий куст, который Урса как-то спасла из сада: одни шипы и ни единой розы, пока она не посадила его в тихом заброшенном уголке и не вернула его к жизни. Те первые маленькие бутончики пахли просто волшебно.

Выдох, и пламя затанцевало на его другой ладони. Зуко поставил ладони боком, напротив друг друга, и огонь и вода обернулись вокруг друг друга, как яркие ленточки.

«Думаю, маме это бы понравилось».

В этот раз мысль не вызвала отторжения. Если Урса была целительницей, она, скорее всего, хорошо управляла внешним огнем. А вода была очень похожа. В каком-то смысле.

Приступ боли. Вода изогнулась слишком медленно, и всё смешалось в клубе пара.

«Не потеряй его! Постарайся».

Вращая ладони друг против друга, он получил кипящую сферу.

Зуко услышал, как за кустами скользнула в сторону дверь, и поспешно уронил кипящую воду в бочку.

— Развлекаешься? — Амая с улыбкой подошла и взглянула на пруд. — Перерыв почти закончился.

— Откуда вы… О. — «Я ведь чувствую, когда поблизости есть огонь». — Вы можете чувствовать, как двигается вода, с такого расстояния?

— С опытом это расстояние увеличивается, — согласилась Амая. — Мне помогает то, что я здесь живу. Я знаю, где должна находиться вся вода. Думаю, ты сможешь делать то же самое с огнем, когда проживешь здесь несколько месяцев. — Всё ещё улыбаясь, она провела рукой сквозь висящий в воздухе пар, собрав его в воду. Внезапно, она глубоко задумалась.

«Плохо, чем бы это ни было вызвано».

— Вы всё ещё хотите, чтобы я остался стоять на вахте? — Выдавил Зуко, стараясь, чтобы его голос звучал робко. — Простите за кляп, но мне это показалось хорошей идеей.

— О, я уже грозилась сделать это раньше, — весело отозвалась Амая, выпуская воду из рук. — Может быть, теперь она мне поверит. Больные дети расстроены, и это приемлемо. А вот укусы — нет. — Она посмотрела на ученика. — Кроме того, мне любопытно узнать, что твой дядя понимает под «славным вечером за чаем и беседой».

— Музыка и еда, — с ностальгией объяснил Зуко. — Не дайте ему уговорить вас играть на роге цунге.

Амая фыркнула.

— Я даже не знаю, что это за рог такой.

«Упс».

— И кстати, в местных доках не говорят «стоять на вахте». Они используют выражение «держать форт».

— О. «Черт».

— Хм-м, — но как бы её ни мучило любопытство, Амая не стала расспрашивать дальше. — Удачи с Джинхаем.

— Спасибо, — мрачно отозвался Зуко. «После вчерашнего она мне понадобится».

***

— Он завязал мальчику рот? — Муши хлопнул себя рукой по лбу.

Гоняя по тарелке остатки десерта, Амая не смогла удержаться от хихиканья.

— Он весьма прямой молодой человек, ваш Ли.

— Он ни за что в это не поверит, но это семейная черта, — улыбнулся её обеденный собеседник. — Ещё несколько лет, и он успокоится. Если мы сможем помочь ему выжить так долго.

«Ты рассчитываешь на мою помощь, да?» Хотя он был недалек от истины. Ей нравился его племянник: колючий темперамент, неловкость и всё прочее. Даже если бы она не испытывала к нему симпатии, Ли выглядел вполне приличным молодым человеком, который совершенно не знал, как общаться с людьми, которые не желали ему зла. Она была бы очень черствым человеком, если бы отказалась ему помогать только потому, что он покоритель огня.

— Вы всегда ждете беды, верно? Вы оба. Просто Ли хуже это скрывает.

— Наша жизнь редко бывала тихой, — признался Муши. — Я считаю работу в чайной весьма расслабляющей. А ваша работа? Должно быть, нелегко взять ученика после многих лет одиночества. Я знаю, что мой племянник не самый терпеливый из учеников.

— Вы удивитесь, — возразила Амая, отложив палочки. — Он не спокоен, но упорен. Он прекрасно себя ведет, большую часть времени. И он предусмотрительно уходит с глаз, если ему надо выругаться или попинать землю. — Она задумчиво разглядывала Муши. — Чему смогла обучить его мама, прежде чем она… — Духи, как ей это сказать?

— Исчезла, — твердо закончил Муши. — Сбежала, я надеюсь. Хотя я опасаюсь, что… кхм. Я не знаю. — Он молча повел плечами. — Я не знаю, чему она успела научить его, когда его способность покорять огонь стояла под вопросом. Как минимум, он знал, как унять боль. А когда я показал ему всё, что знаю о её ката, он смог шагнуть дальше и начал исцелять по-настоящему.

— Тронутый волной, — задумчиво пробормотала Амая. — Или… я думаю, вы называете их как-то по-другому. — «Как же сказать?» — Хьёдзин и другие мечники называют таких новобранцев «прирожденными».

— Человек с необходимыми врожденными инстинктами, которые обучение только отточит, — Муши с пониманием кивнул головой. — Я не слышал, чтобы такое случалось с покорителями. Я знаю об «одаренных», которые усваивают всё на лету, но это другое.

— Я бы очень удивилась, если бы вы о них знали, — заметила Амая. — Такое редко случается даже в моем племени, где детям часто дают свободу играть с водой при лунном свете на протяжении года, перед тем как начать формальное обучение. По слухам, так учился Мастер Пакку. Сомневаюсь, что кто-то в Царстве Земли сейчас учится у кротобарсуков. — Амая окинула взглядом соседние столики, освещенные мягким светом лампад. «Всё чисто, хорошо». — Покоритель, который учится из подлинного источника, всегда обладает лучшей интуицией, чем те, кого учили люди.